Светлана Алексеева - Там, где живет любовь
Не веря собственным ушам, Волошин удивленно поднял брови.
– И что мне теперь делать? – еле выговаривая слова, поинтересовался он.
– Дайте подписку о невыезде, которую я передам следователю, и можете быть свободны.
Быстро написав расписку, Сергей нетерпеливо встал из-за стола.
– Я могу идти?
– Да, конечно, – довольно вежливо ответил хозяин кабинета, – я только выпишу вам пропуск.
Дрожащей рукой Сергей взял пропуск и, глядя куда-то вдаль, тихо, отрешенно прошептал:
– Прощайте.
– Прощайте, – донеслось вдогонку. – Конвойный проведет вас до проходной.
Выйдя из кабинета, Сергей наскочил на конвоира.
– Ну? – грозно протянул тот, вопросительно глядя на него.
– Меня отпустили, вот пропуск!
Наморщив свой толстый мясистый лоб, конвойный старательно пытался осмыслить происходящее.
– Отпустили? – переспросил он, переведя на Сергея удивленный взгляд. Затем взял пропуск, внимательно вчитываясь в его строки. – Тогда пошли!
Выйдя во двор, Волошин резко остановился и, прищурив глаза, посмотрел на небо. Низкое и тяжелое, с темными свинцовыми тучами, оно угрожающе нависло над землей. Чувствовалось приближение грозы.
Слушая команды провожатого, он торопливо шел в указанном направлении. Несколько раз обогнув старинное здание СИЗО, оказался возле широких зеленых ворот.
– Идем за мной! – скомандовал охранник, поднимаясь на ступеньки небольшого КПП, расположенного справа от ворот.
Боясь отстать хотя бы на шаг, Сергей поспешил следом. Подтолкнув его вперед, конвойный резко остановился у двери.
За огромным зарешеченным окном сидел краснощекий тучный охранник. Показав документы, Волошин предъявил пропуск и расписался в журнале. Нервно подергивая вертушку, он нетерпеливо смотрел на дверь. Что-то дописав, охранник окинул его безразличным взглядом и неторопливо нажал кнопку. Вертушка ожила, дверной замок громко лязгнул, и уже через секунду Сергей покинул пределы ненавистного СИЗО. В следующее мгновение он оказался на маленьком открытом крыльце, выходящем в уютный тенистый двор. Прямо перед ним виднелись невысокие пятиэтажные «хрущевки». Непривычно громко слышался шум машин. Глубоко вздохнув, Волошин торопливо спустился вниз.
Свобода свалилась на него так быстро и неожиданно, что поначалу он решил, будто это сон. И только когда прохладная грозовая капля упала на его лицо, он начал медленно приходить в себя.
Дождь становился все сильнее. Прогибаясь под ветром, зашелестели зеленые верхушки деревьев. Укрывшись в гнездах, замолчали испуганные птицы. Разрывая небо, вспыхнула яркая серебристая молния. Через несколько секунд послышались оглушительные раскаты грома. Воздух наполнился свежим ароматом цветущих душистых трав.
Как завороженный, не шевелясь, Сергей одиноко сидел на скамейке. Подняв голову, он с упоением закрыл глаза, подставляя лицо чистым дождевым каплям. Детская, счастливая улыбка не сходила с его лица. Он радовался каждому удару грома, каждому порыву ветра, каждой капле дождя, падающей на него. Только сейчас он смог ощутить истинную цену простого человеческого счастья, имя которому – свобода.
И вдруг, вторя удару грома, раздался громкий, волнующий сердце голос:
– Сережа!!!
На ходу выпрыгнув из машины, к нему бежала Марина.
Мокрые волосы, бледное лицо, большие испуганные глаза. По лужам, не глядя под ноги, она бежала навстречу ему. Волошин встал, сделал несколько шагов и замер на месте. Снова грянул гром. Задрожала земля. Задрожало полное радостного трепета тело. Не шевелясь, он пристально смотрел на любимую женщину.
– Сережа! – повторила она и остановилась.
Испуганным взглядом Марина взволнованно смотрела на него. Нервно шевеля губами, хотела что-то сказать, но не смогла.
– Господи, что они с тобой сделали?! – наконец выдавила она и нежно дотронулась до его лица.
По щекам девушки потекли слезы.
– Марина! – тяжело вздохнув, протянул Волошин и крепко прижал ее к себе. Закрыв глаза, с силой обнял ее за плечи.
Из сладостного состояния нирваны их вывел чей-то настойчивый и громкий кашель. Открыв глаза, Сергей увидел своего шофера. Нахмурив брови, Ростик сосредоточенно смотрел на них.
– Шеф, – начал он и неожиданно замолчал. Внешность начальника произвела на него довольно шокирующее впечатление. – Вы, это… Домой надо. А то вы с Мариной Леонидовной совсем мокрые.
– Да-да, – повторила Марина и крепко взяла Волошина за руку. – Сереженька, идем в машину! Юра сказал, чтобы мы сразу ехали домой.
– Вы его сегодня видели? – наконец придя в себя, поинтересовался он.
– Конечно! – самодовольно ухмыльнулся Ростик. – Мы с ним уже и в суде, и здесь успели побывать. Он хотел вместе с нами поехать вас встречать, но его срочно вызвали на работу. Служба! Юрий Антонович сказал, что позже сам вам перезвонит.
– А как у него дела? Скажите, что-то уже известно? – подойдя к машине, спросил Волошин.
– Насколько я знаю, пока немногое. Но, уезжая, Кобрин сказал, что он на правильном пути, – ответил Ростик, быстро нажав на кнопку сигнализации.
– Главное, что он смог доказать, что ты непричастен к убийству Ермакова! – воскликнула Марина и впервые за это время улыбнулась.
Сергей ухватился за дверцу «лексуса» и машинально оглянулся назад. Прямо за ним, разрисовав небо, переливалась огромная разноцветная радуга.
Тяжело вздохнув, он незаметно обронил чужой кошелек и сел в машину.
Устроившись на переднем сиденье автомобиля, Волошин быстро открыл окно. Страшный, зловонный запах камеры настойчиво преследовал и раздражал. Опустив зеркало, висящее над ним, Сергей внимательно посмотрел на свое лицо.
– Ничего, Сергей Федорович! – уловил его взгляд Ростик. – Часок релакса в сауне, хороший ужин, небольшой тюнинг, – и вы снова в нормальном виде!
При воспоминании об ужине Волошин непроизвольно сглотнул слюну и нервно закашлял.
– А как Димка? Как его здоровье? – отгоняя навязчивые мысли, поинтересовался он.
– Да пока не очень хорошо. Готовят к операции, – выехав на Дегтяревскую, ответил Ростик.
– А как Лена? Как похороны прошли? – не унимался Волошин, жаждущий знать все, от чего зависела жизнь друзей.
– Шеф, это было ужасное зрелище. Но Лена молодец, держалась хорошо. Все время возле детишек стояла, ни единой слезинки не проронила. Только когда свекровь внуков увела, упала на могилку, руками обняла и так дико закричала, что мороз по спине пошел. Таки любила она мужа, любила!
– Я тоже была на похоронах, – тихо добавила Марина и смущенно опустила глаза. – Вместе со Светой, женой Кобрина, ездила.
