Донна Кауффман - Сказки серого волка
– Думаю, он был бы горд за тебя.
– Спасибо, моя дорогая. Мне тоже хотелось бы так думать. Но знаешь, что странно? Ведь вернись он ко мне, я бы не раздумывая бросила все на свете, поселилась бы где-нибудь в маленьком домике, скажем, на какой-нибудь военно-морской базе, и обзавелась бы кучей ребятишек.
В ответ на заявление тётушки Танзи улыбнулась и недоверчиво хмыкнула.
– Не поверю. Даже если бы твой муж остался жив, он наверняка делал бы все не так, чем выводил бы тебя из себя. Согласись, все равно ты бы по горло увязла в благотворительных начинаниях нашего семейства. И сама это прекрасно знаешь.
Миллисент улыбнулась:
– Ты права, так бы оно и было. По всей видимости. Раз уж они зашли так далеко, Танзи решилась задать ещё один вопрос:
– Ты жалеешь о том, что у тебя нет детей? Миллисент тотчас расплылась в довольной улыбке.
– С чего бы это? Не забывай, ведь у меня была ты! Танзи моментально зарделась от гордости.
– Ну конечно, как же я забыла!
И тотчас подумала, догадывается ли тётушка о том, каким подарком судьбы она стала для ребёнка, фактически брошенного родителями на произвол судьбы, и это несмотря на то что Бог наградил этого ребёнка лёгким, общительным характером.
– Но ведь ты общалась со мной, лишь когда я возвращалась домой из интерната на каникулы!
– Зато мне было дорого каждое мгновение, проведённое с тобой.
Танзи вновь расхохоталась.
– У меня почему-то несколько иные воспоминания!
– В этом-то и вся их прелесть! Каждый из нас помнит то, что ему хочется помнить, выбирает воспоминания на своё усмотрение!
Танзи встала и, наклонившись, громко чмокнула тётушку в щеку.
– Что ж, у меня своих уйма! – негромко произнесла она. – Даже не знаю, что бы я без тебя делала. И хотя я обычно предпочитаю не говорить об этом вслух, всё-таки я тебе стольким обязана! Это ты удержала меня от безумия, благодаря тебе я сумела ощутить себя счастливой. Я всегда могла на тебя положиться. Ты – тот человек, что изменил мою жизнь. Причём только в лучшую сторону, – с жаром завершила свою тираду Танзи, чувствуя, как к глазам вновь подступили слезы.
Миллисент тоже шмыгнула носом.
– Что ж, – произнесла она с улыбкой. – Видишь, какая мы с тобой сладкая парочка!
– Это точно, – поддакнула Танзи, широко улыбаясь, и вновь опустилась на диван. – Ещё какая! Ведь как-никак мы обе с тобой Харрингтон – ты и я! Кстати, коль об этом зашла речь, мне давно хотелось обсудить с тобой одну вещь. В частности, благотворительный бал.
– О, я до сих пор не могу себе простить, что вынудила тебя показаться на публике. Я, можно сказать, сама подставила тебя, сделала из тебя лёгкую добычу для…
– Прошу тебя, тётушка Миллисент, не надо. Этот Соул-М8 все равно нашёл бы способ подобраться ко мне, так что, умоляю, не кори себя. Я хотела поговорить с тобой о другом – о том, что я в принципе не против взять на себя часть твоих обязанностей. На первых порах совсем чуть-чуть. Например, я вполне могла бы тебе чем-нибудь помочь в твоих благотворительных начинаниях. Признаюсь, мне даже понравилось вручать стипендии. Я словно прониклась некой фамильной гордостью, участвуя в этом мероприятии. Хотя, с другой стороны, я чувствовала себя немного обманщицей, потому что никогда по-настоящему не принимала участия в твоих делах, – сказала Танзи и усмехнулась. – По крайней мере до сих пор.
Лицо тётушки осветилось улыбкой.
– Буду только рада, если ты мне поможешь, однако при условии, если будешь все делать по-настоящему, с душой. Ведь я никогда не принуждала тебя и не собираюсь делать этого впредь. Просто я чувствую, что старею, и мне хотелось бы, чтобы все мои начинания перешли в надёжные руки. И тебе не надо ни о чём переживать. Ведь все и так перейдёт к тебе, когда я умру, но если мои дела будут для тебя обузой, не стоит себя ими обременять. Тебе ведь не нужны доходы, поэтому основные средства я разместила непосредственно в самих фондах. Разумеется, если ты захочешь, можешь все изменить на своё усмотрение. Мне же хотелось бы одного – чтобы общее руководство осталось в руках той, кто носит имя Харрингтон.
Танзи не знала, что и сказать.
– Спасибо тебе, тётя Миллисент, – проговорила она. – Я тебя не подведу. И мне действительно хотелось бы принимать побольше участия в твоих делах. Может, не сразу, а постепенно, чтобы хорошенько войти в курс дела. – Последнюю фразу она произнесла для того, чтобы немного остудить пыл тётушки – ведь при её словах в глазах у той заплясали счастливые искорки.
– Разумеется, моя дорогая, – согласилась Миллисент Танзи подумала: интересно, сколько благотворительных фондов ляжет ей на плечи через год-другой?
– Кстати, пора обсудить причину, подвигнувшую меня нанести тебе сегодня визит, – продолжала между тем Миллисент. – Я имею в виду праздник в честь будущей мамы, твоей подруги Мэриел.
– Если ты возражаешь против того, чтобы он состоялся в твоём доме, ничего страшного, я не в обиде.
Миллисент лишь помахала усыпанной кольцами рукой.
– Ерунда. Я буду рада, если ваш праздник состоится под крышей «Большого Харри». Думаю, дому пойдёт только на пользу, если в его стенах зазвучат смех и поздравления по поводу новой жизни.
Танзи с облегчением вздохнула. Более того, она никак не ожидала услышать от тётушки столько тёплых слов.
– В чём дело? – поинтересовалась Миллисент, не сводя с неё глаз поверх своей чашки. – Или ты решила, что коль у меня нет своих детей, то я…
– Нет, что ты, тётя Миллисент, – с пылом возразила Танзи, откашлявшись. – Просто откуда тебе известно…
– А! – рассмеялась Миллисент. – вот ты о чём! Или ты не знала, что мне прекрасно известно, каким прозвищем ты наградила наш достопочтенный фамильный особняк. – Тётушка хитро улыбнулась. – Кстати, оно мне даже нравится. Я долгие годы называла его про себя примерно также.
Ну и ну, подумала Танзи, вот уж воистину день откровений!
– Спасибо тебе, что согласилась пустить нас к себе в дом. Но всё-таки, как я понимаю, возникла какая-то проблема?
– Нет-нет, что ты. Я ведь обменивалась письмами со Сью.
– Ты? Со Сью?
– Представь себе. Чего мы только друг другу не слали – и факсы, и электронную почту. Вот и на этой неделе она мне позвонила. Спрашивала о тебе. Как я понимаю, с тех пор как ты вернулась к себе, она не получила от тебя не единого слова. Мы с ней разговорились о том, как лучше украсить дом, – надо сказать, у неё уйма самых разных идей по этому поводу, одна интересней другой. Я тоже предложила кое-что от себя.
– Ты? Не может быть!
– Ещё как может! С тех пор мыс ней как две пчёлки-труженицы. Все жужжим и жужжим, стараясь изо всех сил.
