Изабель Вульф - Собачье счастье
– Да, но он-то думает, что лживость – свойство моего характера.
– Если бы он узнал тебя получше, то понял бы, как сильно ошибается.
– Но в этом-то и проблема, Дейзи. Мы с Дэвидом знакомы меньше двух месяцев. Раньше я не могла сказать ему правду, как ни пыталась, и вот теперь расхлебываю всю эту кашу. Он еще и сказал, что сомневается в подлинности моих чувств: по его мнению, я спутала любовь с чувством вины.
Дейзи задумалась.
– А в этом есть хоть доля правды?
– Нет. Я полюбила его, потому что полюбила. Разве угрызения совести могут стать причиной возникновения любви? Скорее напротив – они порождают ненависть.
– Это правда. Подозреваю, Дэвид захотел узнать и о том, кто такой Джимми?
– Да, но я ему не сказала. Каким бы подлецом ни был Джимми, мне кажется, это было бы… неправильно. В любом случае Джимми волнует меня меньше всего.
– Но если посмотреть с позиции Дэвида, то… Я вздохнула.
– Понимаю, но не знаю, как быть. А еще Дэвид, конечно же, хотел узнать, почему Джимми это сделал, и я была бы рада это ему объяснить, но не могу, потому что сама не знаю.
– Тогда ты действительно должна это выяснить. Я уверена, что если ты объяснишь Дэвиду хотя бы причины поступка Джимми, то это ему поможет. Ты ведь только подумай, как ужасно Дэвид себя чувствует.
– О да. Ему очень тяжело. Он ведь даже заплакал, Дейзи. Он заплакал. – У меня в горле стоял ком.
– Что ж… неудивительно. Дэвид снова пережил тот ужас, но так и не узнал, почему с ним это произошло. То есть он снова испытал некогда пережитую боль, но точка в той истории так и не поставлена, а вдобавок он теперь знает о том, какую роль в его несчастье сыграла ты. Ты должна узнать, почему Джимми так сделал, Миранда, – настойчиво сказала Дейзи.
– Но каким образом?
– Ну… спроси.
– Что? Спросить Джимми? Просто взять и спросить?
– Да.
– Он никогда мне этого не скажет – слишком уж велика опасность.
– Не менее опасно не говорить тебе.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты могла бы, э… припугнуть его. Я уставилась на нее.
– Что?
– Слушай, Миранда, я не знаю точно, плохой ли человек Джимми, но шестнадцать лет назад он совершил нечто чудовищное. Поскольку же он вовлек в это тебя, то по крайней мере должен объяснить, зачем он это сделал. Я предлагаю потребовать у него аудиенции и сказать, что ты во всем призналась Дэвиду.
– Да Джимми просто озвереет!
– Возможно. Все это время он полагался на твое молчание, но ты не выдержала. Скажи Джимми, что ты не назвала Дэвиду его имя и не назовешь в дальнейшем, если – и это непременное условие – он согласится объяснить тебе, почему он так поступил с Уайтами.
– Но, Дейзи, это шантаж.
– Да!!!
В тот вечер я написала Дэвиду письмо, повторив все сказанное в Брайтоне. Запечатывая конверт, я решила последовать совету Дейзи и встретиться с Джимми на следующий же день. Я подумала, что не буду звонить ему заранее, а просто поеду в палату общин – любой гражданин имеет право туда войти, – и подожду у Джимми в приемной. Возможно, парламент сейчас на каникулах, но депутаты все еще работают, а уж тем более честолюбивый Джимми – бьюсь об заклад, он прямо-таки горит на работе! Но что, если он в отъезде? Я заглянула на веб-сайт Джимми. Там было сказано, что шестнадцатого августа он на две недели уедет в Шотландию, а значит, сейчас он еще должен разгребать завалы на своем столе. Но что делать с Германом? Взять с собой я его не могла, но и надолго оставлять одного – тоже, а потому позвонила Дейзи, и та согласилась подержать его у себя в конторе.
– Завтра мой рабочий день начинается рано, так что привози его в девять. Я так рада, что ты решилась на это, Дейзи, – добавила она. – Дело же не только в Дэвиде – тебе самой нужно это знать.
«Да, – с тоской подумала я. – Мне тоже нужно это знать».
На следующее утро я рано встала, нарядно оделась и, прихватив Германа, села на метро и доехала до «Тоттенем-Корт-роуд».
Дейзи встретила меня в приемной.
– Боже, какая ты бледная. Ты что, не спала? – Я покачала головой.
Взяв у меня Германа, Дейзи протянула мне какой-то аппарат.
– Положи этот прибор к себе в сумку, – тихо сказала она. – Думаю, он тебе пригодится. Он легок в обращении и незаметен.
Я чуть не потеряла дар речи.
– Но это… незаконно?
– Я точно не знаю, – прошептала она, – но полагаю, что подбрасывать людям бомбы еще более незаконно! Джимми вполне может отказаться от встречи с тобой, но если он согласится, то запись вашего разговора может тебе пригодиться. А когда будешь убеждать Джимми объясниться с тобой, относись к нему, как к собаке с трудным, неуправляемым характером, которую нужно призвать к ноге. На всякий случай захвати свернутую трубкой газету. Буду держать за тебя кулаки! – Она помахала мне рукой, и я вышла.
Я села на метро, доехала до станции «Черинг-Кросс» и прошла по Уайтхоллу до Вестминстера. Когда я увидела Биг-Бен и услышала бой часов, мое сердце забилось сильнее. Меня буквально пошатывало от страха, я очень переживала из-за Дэвида и твердо решила не отступать – ради него. Пробравшись через толпы туристов, я дрожа приблизилась к входу Сент-Стивенс. Как я и ожидала, охрана была начеку.
– Вы к кому? – спросил охранник на входе.
– К Джеймсу Малхолланду.
– А он ждет вас?
– Да, – соврала я.
– Пожалуйста, выложите все из карманов и поместите сумку на движущуюся полосу.
Проходя сквозь раму металлоискателя, я увидела на экране четкий рентген моей сумки, где явно просматривался и диктофон. Но это нисколько не смутило охранников – вероятно, они приняли меня за «прикормленную» журналистку. Я взяла свою сумку и пошла по холодному, мощенному плитами коридору, мимо Вестминстер-Холла, прямо в центральное фойе.
– Вы идете на прием? – спросил меня дежурный.
– Да.
– Как вас представить? – Я назвала ему свое имя. – Пожалуйста, подождите. – Он позвонил по телефону, но никто не ответил. – Там сейчас автоответчик. Пожалуйста, присядьте, а я попробую позвонить еще раз.
Через четверть часа я подошла к дежурному. На сей раз ему удалось дозвониться до приемной Джимми.
– Его личный секретарь сказала, что вы не записаны.
– Пожалуйста, разрешите мне с ней переговорить. – Он передал мне трубку.
– Мистер Малхолланд появится не раньше половины одиннадцатого, – сообщила она. – Но в любом случае у меня в расписании вы не отмечены. Могу я узнать, по какому поводу вы хотите встретиться с мистером Малхолландом?
– По поводу… университета Суссекса, – принялась сочинять я. – Мистер Малхолланд, должно быть, забыл поставить вас в известность, но, если вы передадите ему, что Миранда Свит желает срочно побеседовать с ним о кафедре биохимии университета Суссекса, я уверена, что он вспомнит о нашей договоренности.
