Сьюзен Филлипс - Великий побег
Панда свернул на подъездную дорогу. Вдали неясно вырисовывался дом, ни одним огонечком не приветствуя их.
– Я нашел другое скрытное место, откуда мог наблюдать за их задним двором. И стоял там до темноты. – Панда заглушил мотор, но не двинулся из машины. – У меня возникло ощущение, что я смотрю телешоу. Они справляли день рождения матери. Развесили шарики, вручали подарки, большой стол со стеклянной столешницей украсили цветами и свечами. Стейки жарились на гриле. Я был голоден, как проклятый, а у них был такой вид, словно им дела нет до всего мира. Этот большую часть вечера обнимал свою жену. И подарил какое-то ожерелье. Я не мог рассмотреть его, но по тому, как она себя вела, я понял, что стоило оно гораздо больше пятисот долларов.
Сердце Люси переполняла жалось к нему. И еще что-то. То, во что бы ей лучше не вникать.
– А самое противное, что я ведь продолжал возвращаться. Может, дюжину раз за год. Стало легче, когда я достал машину. Иногда я их видел, иногда нет. – Он сжал кулаки поверх рулевого колеса. – Однажды в воскресенье я пошел за ними в церковь и сел в заднем ряду, откуда мог видеть всю семейку.
– Ты их и ненавидел, и хотел быть частью их, – сказала она. – Так вот почему ты купил этот дом.
Он оставил в покое руль и скривил губы.
– Глупое решение. Это были тяжелые времена для меня. Не стоило этого делать.
Сейчас Люси понимала, почему Панда отказался что-то менять в доме: вольно или невольно он хотел жить в музее, запечатлевшем их жизни.
Панда вышел из машины и обошел ее, чтобы помочь своей спутнице. Хотя она уже почти пришла в себя, но с благодарностью оперлась на него, когда он вел ее через переднюю дверь в спальню.
Он, не спрашивая, понимал, как сильно Люси нужно смыть грязные прикосновения ублюдков. И помог ей раздеться. Потом включил воду.
И сам разделся и встал с ней под душ. Не было ничего сексуального в том, как Патрик осторожно вымыл ее, вытер полотенцем, обработал ссадины на ногах. Ни разу не напомнил ей, что она заявила ему в баре, и не осудил за то, что пошла бродить, где не следовало.
Уложив Люси в постель, тронул пальцем щеку:
– Мне нужно поговорить с полицией. Дом запирается, наверху Темпл. Твой мобильник рядом с кроватью. Я скоро.
Она хотела сказать ему, что сможет позаботиться о себе, но это была вопиющая ложь, потому промолчала. Гадюка, несмотря на все ее храбрые девчачьи позы, как оказалось, была совершенно беспомощной.
Позже от звука его шагов по лестнице Люси проснулась. Она посмотрела на часы. Четыре тридцать. Он отсутствовал почти два часа. Она вздрогнула от боли, попыталась принять более удобную позу, но ребра саднило, шея затекла, да и спина как открытая рана. Но вся эта боль ничто по сравнению с той, которую причиняли мысли, что вынес ребенком Панда.
В конечном счете она отказалась от попыток уснуть и встала. Он отлично забинтовал ее ногу: наступать на нее было почти не больно. Люси пошла в солярий и свернулась калачиком на диване.
Лишь забрезжил на горизонте рассвет, от мыслей о Панде Люси перешла к размышлению над собственной глупостью – последнее, во что ей хотелось вникать. Но мерзкий опыт последнего вечера содрал вуаль с ее самообмана и показал всю абсурдность ложного обретения ею личности, которое она себе устроила. Что за шутка – эта якобы искушенная развязность и драчливая позиция. Люси никогда себя не чувствовала бòльшей дурой – величайшая притворщица на острове. Когда потребовалось защититься самой, она абсолютно все провалила. Вместо того она оказалась совершенно беспомощной, безумной дурочкой, которую спас мужчина. Правда отдавала горечью во рту.
Люси нашла свой желтый блокнот. После нескольких неудачных попыток, она написала короткую записку. Она ему должна это и многое другое. Потом побросала несколько вещей в рюкзак и с восходом отправилась через лес.
К тому времени, когда она дошла до коттеджа, кроссовки все намокли от росы. Бри как раз выходила из пчелиного домика. Волосы ее растрепались, одежда смялась, липкие руки она держала подальше от тела. Но тревожный взгляд, брошенный на подругу, показал, что Люси выглядит куда хуже.
Она стянула рюкзак с плеча.
– Можно, я остановлюсь на время здесь?
– Конечно, можно. – Бри помедлила. – Пойдем в дом. Я сделаю кофе.
Позже этим же утром, когда Бри ушла в свой ларек, Люси пошла в ванную и срезала дреды с волос. Стоя голой на белом полу, она стала снимать татуировку смесью спирта и детского масла. Наконец, последние следы татуировки исчезли.
Глава 21
Панда скомкал написанную Люси записку и швырнул в мусорную корзину, но выбросив проклятую вещицу, не смог точно так же выбросить послание из головы.
Спасибо за все, что ты сделал для меня прошлым вечером. Никогда этого не забуду. Я на какое-то время перееду в коттедж к Бри и попытаюсь наметить планы на будущее. Рада, что ты рассказал мне о своем брате.
Л.
Что за черт? Даже никаких тебе Дорогой Пандаили Искренне твоя? Смысл записки четкий и ясный. Люси хотела, чтобы ее оставили в покое. Да с огромным удовольствием, он так и сделает.
Панда хлопнул дверцей шкафчика, стараясь не думать о том, что случилось бы, не вернись он прошлым вечером в «Компас». К тому времени, как он дошел до лодки в гавани, гнев его остыл, и на смену ему пришло беспокойство за Люси. И решение вытащить ее из бара, несмотря на все, что она там наговорила.
Панда плеснул в кружку кофе, пристойный кофе, между прочим, потому что готовил его сам. У него была работа, и он с трудом заставил себя пойти в каморку, где включил компьютер. Прошлой ночью, оставив Люси, Панда отправился с местными копами на поиски подонков, напавших на нее. Он знал, что там, куда их бросил, довольно мелко, чтобы утонуть, и, разумеется, не заняло много времени обнаружить этих типов. Они притащились к бару забрать свои байки. Неудивительно, что на обоих имелись выписанные ордера на арест, что дало возможность убедить шефа полиции не упоминать Люси.
Панда не мог сосредоточиться на работе и оттолкнулся от стола – стола старика Ремингтона, хотя Панда перестал так уж много думать на эту тему. Он решил подняться в гимнастический зал и выплеснуть раздражение на Темпл. Если бы она не уговорила его приехать сюда, ничего бы не случилось.
Но вместо того отправился на озеро. « Будь лучшим, в чем ты хорош, и держись подальше от того, чего тебе не дано». В данный момент во главе списка, чего ему не дано, стояло чересчур сильно переживать насчет дочки президента Соединенных Штатов.
