Песнь лезвия конька (СИ) - "EvgenyaTrofims"

Катя прикрыла глаза. Чемпионаты Европы она не любила. Конкуренция меньше, чем на Чемпионате Мира, но почему-то ей не везло с исполнением. На прошлом Чемпионате Европы она упала с первого же четверного, на позапрошлом свалилась на дорожке шагов и встала следом за Евой на пьедестале почета.

Её подтолкнул в спину Денис Русланович, выводя на лёд. Катя оттолкнулась и поехала раскатываться. Волнения не было совсем, наоборот, какое-то трепетное предвкушение. Баллы Яси, как и баллы кого бы то ни было, Катя не знала. Ей не дали ни единого шанса их послушать.

Было холодно.

Катя запрокинула голову, прикрывая глаза. Нужно было разогреваться, причём срочно.

За её прокатом смотрели и Денис Русланович, и Роман. Даша настоятельно попросила оставить её в одиночестве и прийти только когда нужно будет выходить на арену. Не то что бы Роман как-то помогал катать, Кате было, собственно, всё равно.

Открыла глаза.

Огласили оценки выступавшей ранее фигуристки, но Катя ничего не поняла. Правда половину проката видела, где девушка падала с тройных. Яся точно вверху.

— Екатерина Панкратова, Россия!

Она выехала, улыбаясь. Тамара Львовна тоже смотрела на её прокат. Ничего не могла с собой поделать, из неё делали новости в газете, спрашивали про их взаимоотношения. Но, не смотреть на прокат собственной дочери и ученицы было для неё сродни предательству.

Денис попытался подозвать Катю, но она не подъехала. Подобные вольности не слишком поощрялись, но он сразу же простил. Если у неё уже есть правильный настрой, пусть будет так, как хочет она.

Совсем скоро Екатерина Панкратова была уже готова начать свою произвольную программу. И музыка не заставила себя долго ждать. Как и азарт, последовавший вслед за этой музыкой. Было всё ещё холодно, мышцы твердели, но был шанс, что по ходу программы разогреются. Потирания ног ничем не помогли.

Первый прыжок в произвольной программе Екатерины — четверной флип. Самый сложный и коварный из её арсенала, выученный в этом межсезонье. Пока что из четырех стартов он удался лишь на одном. Удастся ли сейчас?

Катя уверенно зашла на флип. Ушаков наклонил голову, впиваясь взглядом в коньки и фигуристку в целом.

Четверной флип.

Недокрутила, нога неестественно вывернулась и Катя упала. Ничего нового, она вскочила очень быстро. Привыкла к таким падениям, но недокрут и правда был очень большим. Захотелось выругаться, но девушка себе не позволила. Тренеры никак не отреагировали. Четыре падения из пяти стартов — как ещё можно отреагировать?

Ярослава вышла посмотреть на прокат сокомандницы. Все равно делать было нечего. И успела как раз на заход на четверной лутц. Катя сделала движение влево, задавая инерцию корпусу.

И…

Четверной лутц.

Ушаков взмахнул рукой, раздраженно разворачиваясь ото льда. Катя поднялась с него, набирая скорость для вращения. Денис Русланович практически тут же повернулся к ней снова, но разочарования было уже полно. Роман вновь никак не отреагировал. Ярослава прижала руки ко рту. Падение выглядело болезненно, да ещё и с первого четверного лутца. У неё там был каскад.

Сама Катя истерично начала думать что делать. Если она оставит программу в таком виде, потеряет и всякий шанс не то что на золото, на серебро. На пьедестале останется в любом случае, запас с короткой поможет. Но, хотелось не бронзу. Хотелось гораздо выше.

Во вращении она совершенно потеряла центровку, улетая в волчке чуть ли не на другой конец катка. Лицо Дениса Руслановича описать было просто невозможно, он был мрачнее тучи. Наверное, такое лицо не хочет увидеть у своего тренера ни один спортсмен.

Четверной сальхов.

Наконец-то сделано и зал поддержал это приземление оглушительными аплодисментами. Они и на падениях аплодировали, поддерживая, и плакаты натягивали сильнее, но тут прям совсем постарались. Видимо, чтобы Катя не расстраивалась и не раскисала.

Дальше была хореографическая дорожка, на которой, как надеялся Денис Русланович, Катя выпустит свои эмоции от падения и войдет в спокойный стабильный ритм программы. Потому что в сальхове он тоже разглядел недокрут.

Кантилевер.

Сама Катя на самом деле не могла никак придумать, куда вставить её безумную затею. Четверной тулуп. И с каждой секундой оставалось все меньше времени. Самое идеальное место было вместо акселя! Но…

Двойной аксель.

Он уже сделан.

Может, не рисковать и остаться с тем же прыжковым набором? Мысли пролетали в голове быстрее, чем Катя пролетала мимо трибун, заезжая на второй четверной лутц. Ушаков сжал руки между собой до побелевших костяшек.

Снова движение влево, задающее амплитуду.

Четкое внешнее ребро…

Толчок!

Двойной лутц.

Катю «разорвало» в воздухе, она не смогла скрутить четверной. Ушаков смачно выругался, сжимая губы и закрывая глаза. Это был полный…

— Пиздец.

Денис кивнул, соглашаясь с коллегой. Это был полный пиздец. Повторялся прокат с этапа Гран-При, только тут четверной получился. Что это такое? Она ведь выходила с таким настроем в глазах…

Вращение получилось уже лучше, чем предыдущее, зрители аплодировали и всячески поддерживали Катю. Она расстроилась не на шутку, ведь совершенно не понимала, в чем может быть причина. Слёзы не подкатывали, скорее подкатывало разочарование и раздражение в себе.

На таких интригах Роман даже забыл, что ему надо идти к Даше, и продолжил смотреть на Катю.

Тройной лутц.

Тройной тулуп.

Она убрала риттбергер, не желая рисковать. Потеряла один каскад, его теперь некуда цеплять. Могла прицепить к акселю, тогда было бы лучше… Но, увы. Что было, то прошло.

«Терять нечего!» — прокричала сама себе мысленно Катя во время дорожки шагов, которую она старалась делать так, как никогда не делала. А зрители поддерживали так, как никогда не поддерживали. Ушаков держался из последних сил, его последняя нервная клетка висела просто на волоске. Катя могла пролететь мимо пьедестала как фанера над Парижем, если у неё будут такие же баллы, как на том этапе Гран-При.

Мужчина глазам не поверил, когда вместо захода на лутц он увидел заход на тулуп.

— Нет… — неверяще пробормотал он, а Катя уже взлетела в воздух.

Четверной тулуп.

Панкратова больно ударилась копчиком. Денис Русланович не смотрел на это падение. Внутри него поднялась такая злость по отношению к девушке. Какого хрена она пошла на этот риск?! Четверной тулуп последним. Три падения, потеряла два каскада, одна бабочка. Очень здорово. Ушаков поднял руки, мол «я сдаюсь» и развернулся на сто восемьдесят.

— Я к Даше.

Это сказал Денис Русланович. Он не пожелал встречать Катю после этого проката. Если бы он сейчас с ней общался, придушил бы собственными руками. Тамара Львовна видела, как Денис удаляется. А ещё год назад, на Олимпиаде, он её осудил. Теперь-то понимал, что значит работать с такой спортсменкой.

Роман повернул голову вслед за ним, пропустив совершенно финальное вращение Кати. Это… что такое?

Катя села на финальную точку, красиво прогибаясь. Выпрямилась уже с недовольно сжатыми губами. Подниматься было тяжело, сил ушло немерено. Даже со смешком вспомнила свои мысли перед прокатом. С истеричным таким смешком.

«Сейчас они охренеют»

«Да уж. Охренели явно»

Катя начала панически искать Дениса за бортиком. Хотела поддержки. Да, сама накосячила, сама все завалила и лишила себя шанса на золото. И серебро. Хоть бы на бронзу хватило. Но, так хотелось взглянуть в его спокойные глаза и зарядиться внутренними силами.

Его нигде не было. Катя видела, что он стоял во время проката. А сейчас видела только Романа. Получается… ушел.

До этого момента слёз не было. Сейчас навернулись. Катя тут же запрокинула голову вверх, сгоняя их. Нечего тут реветь.

— Екатерина Панкратова!

Она постаралась выдавить улыбку и поклоны. Со всех сторон кричали слова поддержки и похвалы, но было совершенно не за что. Панкратова подъехала к Роману, совершенно не понимая, что от него ожидать.