Наталия Рощина - Одержимость
– Ого! Это уже серьезно.
– Отнюдь. Просто сегодня у меня такое лирическое настроение.
– Как часто это случается?
– Периодически. – Седой усмехнулся. – Иногда я сам себя не узнаю.
– Подробности будут?
– Нет.
– Жаль. – Майя с наслаждением запила клубнику шампанским.
– Ты умеешь брать от жизни все. Это хорошо.
– С чего ты взял? Мне кажется, что я – классический пример неудачницы. Пока в моей жизни все складывается не так, как я хочу. – Майя позволила себе быть откровенной.
– Не сгущай краски, девочка. Если один мужик дал тебе отставку, не стоит страдать от этого до конца своих дней. Переверни страницу и читай дальше, внимательно читай.
Майя выпила еще бокал и с вызовом посмотрела на мужчину, который, несмотря ни на что, продолжал быть для нее загадкой. Не влюбился же он в нее, на самом деле? Единственное, что она поняла: он из тех, кто идет до конца. С ним нельзя шутить, его лучше не водить за нос.
– Что взгрустнула? – Он обнял ее за плечи. Майя вздрогнула. – Ну, ничего себе! А я-то, старый дурак, решил, что ты наконец расслабилась.
Майя виновато улыбнулась. Он взял бокал из ее рук и поставил его на стол. Развернув Майю к себе, взял в ладони ее лицо:
– Я больше не буду делать тебе предложений, от которых ты не можешь отказаться. Мне нужно было убедиться, что ты так же хороша в постели, как и прекрасна, – прошептал Седой.
– Снова эксперимент?
– Ты можешь быть довольна. Ты на самом деле можешь свести с ума.
– Бывает, это происходит и тогда, когда я вовсе не стремлюсь к этому… – Зачем она это сказала? Бравада помогла ей справиться с нахлынувшей обидой. Он проверяет ее? Ее или себя? Пытается убедить себя, что не ошибся в ней?
– Главное, чтобы известный тебе мужчина как можно скорее сошел с ума от твоих прелестей. Мы нанесем ему двойной удар. Он не выдержит. Он – маменькин сынок, занимающий чужое место под солнцем.
– Чье?
– Скажем так… Моего сына.
– У тебя есть сын? – Это становилось интересным.
– Мог бы быть, – нехорошо улыбнулся Седой. – Сменим тему.
Майе показалось, как что-то зловещее промелькнуло в его взгляде. Она закрыла глаза. Он воспринял это как призыв. Еще миг, и она задыхалась от долгого, жадного поцелуя, крепкого объятия. Сейчас ей была не нужна прелюдия. Ей хотелось снова почувствовать в себе его горячую, напряженную плоть. Рука Майи скользнула вниз, нащупав возбужденный член.
На этот раз все произошло гораздо быстрее, но с той же желанной разрядкой. Вздох облегчения вырвался у Майи, вызвав ироничный взгляд Седого. Лирика закончилась. Похлопав Майю по ягодицам, он молча направился в ванную. Седой не заметил тяжелого взгляда, которым проводила его партнерша. Оскорбленная женщина была в ярости! Майя давно не испытывала таких сильных, но противоречивых чувств. Седой одновременно казался ей воплощением зла и ее спасением. Но в тот момент, когда она смотрела ему вслед, в ее сердце вскипала ненависть. Еще один представитель сильной половины человечества принес ей боль. Можно ли доверять ему? Выполнит ли он данное обещание? Или ее используют как приманку? Она обречена.
Майя принялась колотить подушку. На этот раз проверенный прием не принес желаемого облегчения.
«Ничего, – успокаивала она себя. – У меня будут свои компенсации. Такие, которые помогут мне забыть все плохое. Ждать осталось недолго».
Шампанское было допито, ужин съеден. Майя вопросительно посмотрела на Седого. Молча, в глубокой задумчивости он курил сигару. Седой потерял счет времени, потому что ему нравилось общество этой женщины.
– Послушай, – ее голос был полон сладкой неги, маскирующей истинные чувства, – я все время спрашиваю себя: а зачем тебе все это нужно?
– Ты о чем? – Тяжелый взгляд из-под нахмуренных бровей заставил Майю снова испытать дискомфорт.
– Ты знаешь.
– И вот что я тебе отвечу: продолжай спрашивать себя, а меня – не смей!
– Я не хотела тебя обидеть, – кротко произнесла Майя. Она была довольна тем, что вывела его из равновесия. Самоуверенный тип! Возомнил о себе невесть что! Но вслух добавила: – Мне жаль, что я огорчила тебя.
– Верится с трудом. Ты, детка, не из тех, кто что-то делает необдуманно. Не нужно пытаться провести меня. Мы в одной упряжке. Давай без лишних вопросов. Ответы только усложнят тебе жизнь.
– Я так не думаю.
– Красивым иногда полезно не думать, – хищно улыбнулся Седой. Серое облако дыма на мгновение зависло прозрачной пеленой. Постепенно рассеиваясь, теряя очертания, оно открыло напряженное лицо мужчины. – Меньше знаешь – дольше живешь.
– Мне больше нравится другой вариант, – улыбнулась Майя, хотя внутри у нее все оборвалось от страха. – Меньше знаешь – крепче спишь.
Он снова угрожает! Уже во второй раз. Майя отвела глаза. Их близость ничего не изменила. Напрасно Майя считала, что получила страховку, гарантию собственной безопасности. Как бы не так! Не нужно обольщаться. Он свернет ей шею, если она станет преградой на пути к исполнению его плана. Пожалуй, не стоит играть с огнем. Майя поднялась, подошла к Седому и, преодолев его напускное недоумение, устроилась у него на коленях. Поправила его красивые, отливающие шелком седые волосы и поцеловала в щеку.
– Ты можешь думать все, что тебе угодно, – прошептала она, преданно глядя ему в глаза. – Мы в одной упряжке. Это ты верно сказал, но не забывай, что я – женщина, а ты – мужчина. Этого различия нам никогда не преодолеть. Поэтому не исключены некоторые элементы непонимания. Они устранимы… при желании.
– Это ты о женском любопытстве и мужской неразговорчивости? – усмехнулся Седой.
– Один из аспектов.
– Иногда я думаю, что ошибся, связавшись с тобой.
– Чаще ты считаешь, что поступил разумно. – Майя засмеялась, запрокинув голову.
– Красивая женщина способна заставить совершать глупости.
Он точно знал, что не должен был идти на близость с ней. Куда подевалось его благоразумие? Он тоже попал под обаяние этой черноглазой девицы. Она должна свести с ума Некрасова. А Седому вдруг невыносимо захотелось хоть на миг почувствовать себя на месте этого счастливчика.
Блаженство! Он испытал его. Наверное, ради таких мгновений стоит жить. Стоп! У него иная цель. Он шел к ней долгие годы. Ради того, чтобы получить заслуженное вознаграждение, он терпел унижение, молчаливо признавал первенство Егора Некрасова. Все это было невероятно тяжело. Исстрадавшееся самолюбие требовало компенсаций.
– Ничего. Скоро все встанет на свои места.
– Что? Ты о чем? – Майе показалось, что он забыл о ее существовании. Отсутствующий взгляд, напряженно сжатые в кулаки руки.
– Я? – Седой не заметил, что говорил вслух.
