Сьюзен Филлипс - Герои – моя слабость
– Ливия, – заговорила она. – Нам с твоей мамой надо поговорить о взрослых вещах. Может, ты нарисуешь для меня картинку? Скажем, морской берег?
Ливия кивнула, соскользнула с колен матери и подошла к маленькому столику, где лежали ее карандаши. Джейси недоуменно нахмурилась:
– Что-то случилось?
– Мы поговорим на кухне. – Энни невольно отвернулась, когда Джейси потянулась за костылями. Она зашагала по коридору, за спиной у нее раздавался неровный стук костылей – Джейси ковыляла следом. Любопытно, что мужчины с древнейших времен привыкли сводить счеты публично, на широкой арене: на дуэли, в боксерском поединке или на поле боя, вдруг пришло в голову Энни. А женские споры обычно решаются дома, на кухне. Подождав, когда Джейси переступит порог, она крутанулась на месте. – Я их заберу. – Энни так резко выдернула костыли у Джейси из рук, что та упала бы, не будь у нее две здоровые ноги.
Джейси испуганно вскрикнула:
– Что ты делаешь? – С опозданием вспомнив о своей роли, она привалилась к стене. – Мне нужны костыли.
– Прошлой ночью они не были тебе нужны, – отрезала Энни. Джейси растерянно закусила губу, не зная, что сказать. Отлично. Этого Энни и добивалась. Бросив костыли на пол, она отшвырнула их ногой. – Ты лгала мне.
Лицо Джейси побледнело. Энни показалось, что она наконец отдернула невидимую завесу, за которой скрывалась настоящая Джейси.
– Я… не хотела, чтобы ты узнала.
– Ну разумеется.
Джейси оттолкнулась от стены и направилась в другой конец кухни. Она едва заметно прихрамывала, но Энни не обратила бы на это внимания, если бы не присматривалась. Джейси с силой вцепилась в спинку стула, так что костяшки пальцев побелели.
– Так вот почему ты вчера ночью ушла из дома.
– Я видела, как ты поднимаешься в башню. Что ты задумала?
Джейси еще крепче сжала спинку, будто все еще нуждалась в опоре.
– Я… не хочу говорить об этом.
Энни не выдержала и взорвалась:
– Ты меня обманула. И сделала это подло.
Лицо Джейси мучительно исказилось. Она опустилась на стул.
– Я была в отчаянии. Знаю, это меня не оправдывает. Я виновата. Я собиралась рассказать тебе, что нога почти зажила. Но постарайся меня понять… Мне было так одиноко.
Пережитый ужас, боль, страх навсегда потерять Тео ожесточили Энни.
– Жаль, что Тео не пожелал скрасить твое одиночество.
Джейси без всякой враждебности покорно кивнула в ответ.
– Я с самого начала знала, что из этого ничего не выйдет. Я красивее тебя, и одно время мне хотелось думать, что этого достаточно. – Джейси говорила равнодушным тоном, без хвастовства. – Но я не так интересна, как ты. И образования мне недостает. Ты всегда находила, что ему сказать, а я нет. Ты держишься с ним на равных, а я не могу. Мне все это известно.
Энни не ожидала подобной откровенности, однако она по-прежнему чувствовала себя обманутой, преданной.
– Зачем ты поднималась ко мне вчера ночью?
Джейси опустила голову.
– Не хочу, чтобы меня считали еще трусливее, чем я есть.
– Я употребила бы другое слово.
Джейси неподвижно уставилась на свои сцепленные руки.
– Ненавижу оставаться одна в этом доме ночью. Раньше, когда Тео ночевал в башне, было не так страшно, а теперь… Я не могу уснуть, пока не обойду все комнаты и не запру дверь своей спальни. Прости, что врала тебе, но если бы я сказала правду… Если бы призналась, что нога заживает, что я могу обходиться без костылей, и мне уже не нужна твоя помощь, ты бы перестала приходить сюда. Ты привыкла разговаривать со своими городскими подругами, обсуждать книги и театральные спектакли. А я простая женщина, выросшая на острове.
Теперь уже Энни смутилась не на шутку. Все сказанное Джейси походило на правду. Но как насчет того, о чем она умолчала? Энни скрестила руки на груди.
– Прошлой ночью я покинула остров. Но, думаю, тебе об этом уже известно.
– Покинула остров? – Джейси притворилась встревоженной, как будто ни о чем не подозревала. – Но тебе же нельзя. Тебя кто-нибудь видел? Зачем ты уезжала?
Энни почувствовала, как сквозь ее гнев, словно трава из-под корки асфальта, пробивается сомнение. Впрочем, она всегда отличалась излишней доверчивостью, изощренному лгуну ничего не стоило обвести ее вокруг пальца.
– Твой телефонный звонок отлично сработал.
– Какой звонок? Энни, о чем ты говоришь?
Энни не позволила сбить себя с толку.
– Кто-то позвонил Барбаре, сказав, что Тео в больнице. Я об этом звонке.
Джейси вскочила со стула.
– В больнице? С Тео все в порядке? Что случилось?
«Не дай ей провести тебя, – предупредила Милашка. – Не будь наивной».
«Но… по-моему, она говорит правду», – вступилась за Джейси Плутовка.
За всеми событиями последних недель стояла Джейси. Она лгала, у нее имелся мотив, и вдобавок она отлично знала, когда Энни приходит и уходит.
– Скажи мне, – настойчиво потребовала Джейси.
Ее голос звучал так решительно, так непривычно твердо, что Энни растерялась еще больше. Она помолчала, собираясь с мыслями.
– Барбаре Роуз позвонили якобы из больницы… – Она рассказала Джейси о своей поездке на материк, обо всем, что случилось… и чего не случилось. Энни изложила свою историю холодно и сухо, внимательно следя за реакцией Джейси.
Когда она закончила, глаза Джейси наполнились слезами.
– Ты считаешь, это я позвонила Барбаре? Думаешь, после всего, что ты для меня сделала, я поступила бы так?
Энни попыталась придать лицу безразличие.
– Но ты влюблена в Тео.
– Тео всего лишь фантазия! Мечтая о нем, я отвлекалась от мыслей об ужасах, через которые мне пришлось пройти с Недом. Мне нравилось строить воздушные замки, но я никогда не обманывалась, принимая выдумку за реальность. – По щекам Джейси покатились слезы. – Я не слепая. Думаешь, я не знаю, что вы любовники? Ты хочешь знать, больно ли мне? Да. Мучает ли меня временами ревность и зависть? Да, слишком часто. Тебе удается все, за что бы ты ни взялась. Ты так много всего умеешь. Ты умная. Но в людях ты совсем не разбираешься. – Резко отвернувшись, Джейси быстро вышла за дверь.
Энни рухнула в кресло, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Как вышло, что она совершила такую ужасную ошибку? А может, это вовсе не ошибка? Джейси могла и солгать. Но в душе Энни знала: Джейси сказала правду.
Энни вернулась в коттедж – она не могла больше оставаться в Харп-Хаусе. Ганнибал встретил ее в дверях и проследовал за ней в ванную, где она избавилась от пистолета. Подхватив кота на руки, Энни отнесла его на диван.
– Я буду скучать по тебе, дружок.
После бессонной ночи ее покрасневшие глаза горели, словно под веки насыпали песку, а желудок сводило спазмами. Поглаживая кота, Энни обвела взглядом комнату. Похоже, ей предстояло покинуть остров почти налегке. Мебель принадлежала Тео, а кастрюли и сковородки не нужны, когда нет кухни. Из одежды Марии она решила забрать себе лишь несколько шарфов да красную накидку, а остальное оставить в коттедже. Что же до воспоминаний о Тео… Придется выдумать способ расстаться и с ними тоже, сказала она себе.
