Мария Баррет - Обманутая
Фрейзер вышел из кухни, неся два больших стакана вина и думая, как ему объяснить Бет, чтобы не оскорбить ее, что его устраивают только дружеские отношения. И не потому, что он считал ее непривлекательной или несексуальной – она уже доказала, что это не так. Но ему была нужна только одна женщина, а пока у него была надежда, его больше никто не интересовал. Чувствуя, что лучше контролирует себя сейчас, и зная, что собирается сказать, он направился в гостиную, но неожиданно увидел чью-то тень у входной двери.
Поставив стаканы на стол в холле, он подошел к двери и посмотрел через стекло, пытаясь узнать, кто это. Он увидел Ливви, мокрую и радостно махавшую рукой, – у него засосало под ложечкой. Забыв обо всем, он распахнул дверь.
– Ливви! Господи! Что ты делаешь здесь? – Он широко улыбнулся от счастья, что видит ее, и втащил девушку в теплый холл. Тогда только он вспомнил о Бет.
Бет замерзла, лежа полуголой на диване и решила поискать Фрейзера. Он слишком задержался на кухне, но она не откажется сделать ему там подарок. Ей нравилось заниматься сексом в разных местах, а не только в постели. Она вспомнила один из самых прекрасных моментов, когда она стояла у раковины, пока Дерек брал ее, – это было за несколько минут до того, как стали прибывать гости, приглашенные на обед. Она взбила волосы перед зеркалом, думая, какие толстые стены в старинных домах, совершенно ничего не слышно, что происходит в других комнатах; потом открыла тяжелую дубовую дверь в холл.
– Фрейзер, где…
Фрейзер и Ливви одновременно обернулись, и Фрейзер грязно выругался от шока. Он отскочил и беспомощно уставился на большую грудь с громадными розовыми сосками. В это время Ливви закричала, влепила ему сильную пощечину и в панике выбежала на улицу. Фрейзер бросился за ней.
– Ливви! Пожалуйста! Ливви, вернись! – закричал он вслед высокой и изящной фигуре, бегущей под проливным дождем, но понял, что не догонит ее.
– Черт с тобой, Ливви Дэвис! – крикнул он в пустоту, потом повернулся к дому и второй раз за этот вечер вспомнил о Бет.
Ливви бежала от дома Фрейзера к своему дому. Слезы горечи и ярости катились по ее лицу, застилая глаза, щеки горели, мокрая юбка хлопала по ногам. Она открыла парадную дверь, влетела в холл и, прислонясь спиной к стене, зарыдала. Ей было все равно, что ее может услышать миссис Роу.
Через несколько секунд дверь хозяйки дома распахнулась, и Митч вбежал в холл.
– Ливви! Что стряслось? – Он обнял ее и прижал к себе. – Шш. Пожалуйста, перестань плакать. Он посмотрел через плечо на миссис Роу, и они растерянно и беспомощно переглянулись. Митч не отпускал Ливви до тех пор, пока она не успокоилась. Он гладил ее волосы, не зная, что делать, и бормотал слова, которые приходили ему в голову. Неожиданно Ливви отстранилась.
– Замолчи, Митч! – И стала смеяться. – Сапожник!
– Несколько неуклюж, а? – Он взглянул на нее, и сам рассмеялся. – Прости, – сказал он сквозь смех. – Я не умею обращаться с женщиной, рыдающей на моем плече.
– Ничего, пережить можно, – сказала Ливви, вытирая лицо рукавом. Потом погладила его плечо. – Ты должен потолстеть! Но спасибо тебе.
Он пожал плечами.
– Что ты делаешь здесь? – Ливви посмотрела на хозяйку, которая с удовольствием наблюдала за этой сценой.
– Я подумал, что мы можем отпраздновать прибытие телефона в твой дом, но тебя не оказалось дома, и миссис Роу попросила меня побыть с ней до тех пор, пока ты не вернешься. Она сказала, что ты ушла ненадолго.
Ливви подмигнула ему, зная его обаяние, и он весело ухмыльнулся:
– Можно мне взять бутылку из холодильника, миссис Роу?
– О, наконец-то, я так рада, что ты дождался. Я говорила тебе, что она скоро будет.
Она открыла дверь в комнату, и он исчез, а через секунду вернулся с бутылкой шампанского в руке.
– Прекрасно, – воскликнула Ливви, – это то, что мне сейчас нужно. – Сгинь, Фрейзер Стюарт, подумала она, но это было невозможно.
Ливви пошла к лестнице вместе с Митчем. Потом остановилась и, вспомнив о вежливости, спросила свою хозяйку, не хочет ли та чашечку чаю. Но старушка, лукаво подмигнув Митчу, отказалась.
Ливви с Митчем поднялись по лестнице и вошли в квартиру. Ливви зажгла газовый камин, дрожа от холода. Ее одежда промокла до ниточки, и она решила переодеться. Митч посмотрел на Ливви и подумал, что даже промокшая и заплаканная – она очень сексуальна. Он не отрывал глаз от нее, и она решила скрыться от этого откровенного взгляда. Сказав, чтобы он взял бокалы в шкафу под мойкой, она прошла в спальню.
– Принести тебе шампанского в спальню? – спросил он, разливая вино в два стакана для виски. Не получив ответа на свой вопрос, он взял бокалы и понес их в спальню. На пороге комнаты он замер.
Ливви скинула мокрую верхнюю одежду и осталась в одном белье. Белое трикотажное боди было низко вырезано на груди и совсем не прикрывало ее великолепные бедра. Мокрое белье облепило тело, показывая красоту фигуры. Не замечая Митча, она выдвинула нижний ящик комода, чтобы взять сухое белье. Когда она наклонилась, мокрый трикотаж четко обрисовал ее тонкую талию и крупные ягодицы. Увидев это, Митч потерял голову. Он поставил стаканы с шампанским на столик у двери и, не в состоянии удержать себя, направился к Ливви.
Его руки ласково дотронулись до ее бедер, и она вздрогнула. Он наклонился и поцеловал ее в шею. Ей было неловко, но она не могла шевельнуться. Его руки нежно изучали ее тело и остановились на груди. Когда он стал ласкать соски, она тихо вздохнула. Потом Митч нежно сжал ее ухо.
«Почему я позволяю себе быть такой безрассудной, – подумала она. Но у нее не было сил сопротивляться. Ей было хорошо, и нежные ласки Митча расслабляли ее, снимали напряжение. Она протянула руку и коснулась его. Ей было приятно, когда он застонал при ее прикосновении.
Вдруг в дверь громко застучали – и они отпрянули друг от друга.
– Ливви! – Стук усиливался. – Ливви, я знаю, что ты здесь! – кричал Фрейзер. – Ради Бога, ответь мне! Я должен поговорить с тобой.
Когда Фрейзер примчался к дому Ливви, парадная дверь оказалась открытой, и он, не останавливаясь, взбежал по лестнице. Он задыхался.
– Ливви! Боже, Ливви! Все было не так, как тебе показалось! Пожалуйста, открой дверь!
Ливви и Митч стояли неподвижно, но когда Фрейзер опять стал звать ее, то вся обида и злость снова вернулись к ней. В одном белье она бросилась к двери.
– Убирайся! – кричала она через дверь. – Меня не волнует, что там происходило. Возвращайся к Бет и оставь меня одну. – Она с трудом сдерживала слезы, и ее злость росла. – Иди! – визжала она. – Иди!
Но Фрейзер не уходил.
– Нет! Я не уйду до тех пор, пока ты не выслушаешь меня!
