Луиза Бэгшоу - Карьеристки
Они подошли к кабинету, Ровена увидела рыдающую секретаршу Тамару, и силы почти оставили ее.
— Все в порядке, Тэмми, никто не умер, — все же сумела сказать Ровена. Она хотела спросить девушку, что же происходит, но при этих типах…
Под пристальными взглядами Ровена взяла пластиковую корзину и сложила в нее вещи. Записку, присланную с цветами от Майкла в день ее появления в Нью-Йорке, личные платиновые пластинки с записями Роксаны, «Биттер спайс», «Стиммер», «Атомик масс», подаренные в «Мьюзика». Фотографию с Джо Хантером на ленче, карикатуру, вырезанную Барбарой из какого-то журнала. Не так уж много.
Господь всемогущий.
Она почувствовала, как Тэмми что-то сунула ей в руку. Какой-то текст. Не глядя, Ровена пихнула его в свой ежедневник.
— У тебя ведь есть мой номер телефона, правда, дорогая? — громко спросила секретаршу Ровена.
Рыдая, Тэмми кивнула.
Ровена положила ей руку на плечо.
— Все уладится, — сказала она ласково. И повернулась к двум мужчинам: — Итак, джентльмены, я готова, если вы готовы.
Всю дорогу Ровена испытывала чувство нереальности. Она ехала, пробираясь сквозь дневные уличные пробки Бродвея к Западной 67-й улице.
Швейцар приподнял шляпу, приветствуя ее при входе, и вручил пакет, тщательно завернутый в коричневую бумагу. Когда Ровена отперла дверь и закрыла ее за собой, она была почти без сил.
Бессознательно поставив оранжевую пластиковую корзину на пол, подумала, как странно оказаться дома в середине рабочего дня. Ровена полезла за дневником, вынула лист, сунутый Тэмми, — вырезка из журнала «Вестсайд». Ровена развернула и стала читать.
Она пробежала глазами строчки и почувствовала, как ее зашатало. Вся комната потемнела, крупный черный заголовок гласил: СЕНСАЦИЯ: КАК «АТОМИК МАСС» ПОГУБИЛА ДЖЕЙКА УИЛЬЯМСА. Под заголовком — фотография гитариста, явно сделанная незаметно для парня: понурившись, он сидел на своей дорожной сумке. Взгляд дикий, а тело тощее, как у скелета. Рядом с зарождающимся ужасом она увидела свою фотографию. С хорошей осанкой, непринужденным видом, в серебряном платье на приеме у Мартинов. На полосе дано несколько выносов. Один просто вопил: Да принимай, если хочешь… Я и сама пробовала в свое время. Иногда помогает в работе. И все принимают. Главное, чтобы они тебя потом не погубили.
Ровена неуверенно взяла пакет, полученный от швейцара, и с опаской вскрыла.
В нем лежал маленький серебряный кубок — точная копия спортивных трофеев. И записка.
В ней всего несколько слов: Гейм, сет, матч и победа в чемпионате.
Часть третья
ВОЙНА
В кабинетах компании «Моган Макаскил» на Уолл-стрит, где располагались престижные инвестиционные банки, Джералд Квин смотрел на экран своего компьютера. Там значилось: «Меншн индастриз» купил «Пит-групп», маленькую журнальную компанию из Миннеаполиса». Сделка незначительная и едва ли достойная упоминания на рынке, но Джерри она заинтересовала.
Все, что делала «Меншн», интересовало Джерри.
Квину было двадцать шесть, он удачно женат, у него диплом с отличием Вартонской школы бизнеса, он аналитик высокой квалификации — восходящая звезда «Моган Макаскил». Специализация — направлять развитие больших конгломератов, предсказывать их последующие шаги. Он месяцами занимался мучительными исследованиями, просиживал в библиотеках компании, детально продумывая структуру сделок. И еще — он обладал чутьем, которое и делает человека великим предпринимателем, он безошибочно знал, когда именно надо расплатиться за кредит.
Он наблюдал за делами лордов Хансона и Уайта. Сэра Джеймса Голдсмита. Барри Диллера. Руперта Мердока. И он наблюдал за Коннором Майлзом из «Меншн Хаус».
Джеральд отпил кофе из пластикового стаканчика и поставил на стол. Сделка была невыгодной для «Пит», но она особенно и не боролась. И кто осудит ее за это? «Пит-групп» — семейная компания, у нее две местные газеты и один спортивный журнал. Три года назад они вышли на публику, недавно дела пошли плохо, всевидящее хищное око «Меншн» заметило, восприняв как сигнал к действию.
«Меншн индастриз». Монолит, охвативший весь земной шар, но большинство людей вряд ли слышали о нем. Конечно, все знают об отдельных компаниях, принадлежащих «Меншн индастриз»: «Пембертон даймондс» в Южной Африке, «Фрейя тимбер» в Швеции, «Нэчрал фудс» во Франции… Коннор Майлз по дешевке скупал компании, которыми потом манипулировал: разваливал, продавал, объединял ради выгоды. Традиции, кадры, качество продукции для Майлза ничего не значили, единственный интерес для него — деньги. И в каждую приобретенную компанию он внедрял своих людей, в девяноста процентах случаев увольняя управляющий состав. Его совершенно не волновало, что здесь работало несколько поколений. Если они не давали прибыли, которую он требовал, от них избавлялись. Вот и все.
В кругах бизнеса Коннора Майлза боялись, а в банковских — обожали. Джералд Квин был одним из его горячих поклонников. Наблюдать за его работой — все равно что смотреть, как мир делает деньги… После войны «Меншн» занялась строительством, в шестидесятые — фармакологией, в семидесятые — вычислительной техникой, в восьмидесятые — престижными качественными вещами. И, о Боже, восьмидесятые — потрясающее десятилетие! Можно было делать деньги просто дыша! А в девяностые самые большие прибыли пошли от индустрии развлечений и отдыха.
Квин понимал — через несколько месяцев «Меншн» начнет скупать все, покупка «Пит-групп» — один из первых симптомов, очень незаметный, чтобы большинство аналитиков не обратили внимания.
«Но «Моган Макаскил» заметила», — подумал Квин и улыбнулся.
28
Что касается Топаз, она с этим покончила — выкинула Ровену Гордон из головы. У нее миллион дел, о которых надо думать.
— Обручение — в храме, — сказал Джо. — Мы будем жениться под свадебным балдахином, вот и все.
— Но ты столько лет не был в синагоге. Ты не религиозный человек, — злясь, возражала Топаз. — Мы будем жениться в церкви Святого Патрика.
— Ни в коем случае.
— Только там.
Но они решили сойтись на компромиссе. Их благословил и раби, и священник.
— У тебя есть план, как перестроить работу отделения? — спросил Мэт Гуверс нового директора.
— А насколько вы готовы к переменам? — спросила она, закинув ногу на ногу в туфлях от Анны Кляйн, выставив на обозрение потрясающие лодыжки.
Гуверс мысленно проклял моду на длинные юбки, но в то же время ему нравилось, что Росси всегда следует новейшим веяниям. И кстати у нее было чутье на моду, она, к примеру, отказывалась давать место в журналах прозрачным лифчикам, мини-юбкам, которые дизайнеры разрабатывали с прицелом на тощих подростков. И это привлекало к их журналам много американок, ставших настоящими поклонницами изданий, которые уверяли женщин — не надо стремиться переделывать естественную фигуру, это невозможно.
