Дебора Мартин - Креольская невеста
Дядя усмехнулся:
– Он обманывает тебя, дорогая. Он делает это ради тебя. Он мог бы меня убить, но не воспользовался этой возможностью. Понимаешь, похоже, он тебя тоже любит.
У Камиллы закружилась голова. Но тут Саймон сказал:
– Но это… в последний раз, Лизана. Клянусь, если я еще раз услышу… что ты промышляешь пиратством…
– Об этом не волнуйся, друг мой! – воскликнул дядя Жак. – Я не собираюсь дважды испытывать твою преданность моей племяннице. И вообще мне пора на отдых. Профессия пирата слишком опасна для старика.
Саймон кивнул. Наверное, это движение отняло у него последние силы. Ноги его подкосились, и он повис на плечах у своих спутников. Дядя Жак вовремя подхватил его и не дал упасть на землю.
– Саймон! – закричала Камилла.
Она взглянула на дядю. Тот протянул руку и попытался нащупать на шее Саймона пульс. У нее душа ушла в пятки.
– Он ведь не умер, правда? – прошептала она, боясь об этом даже думать.
– Нет, но срочно нужен врач.
Дядя положил Саймона на землю. Камилла слышала, как где-то рядом через заросли ломятся солдаты, выкрикивая их с Саймоном имена. Наверное, их послал капитан Хоскинс.
– Уходи, – прошептала Камилла дяде, а сама присела рядом с Саймоном и положила его голову себе на колени. – Теперь я о нем сама позабочусь.
Дядя колебался. Но было понятно; что солдаты совсем рядом и через несколько минут обнаружат их.
– Да хранит тебя Бог, моя маленькая камелия, – прошептал Лизана и с этими словами поспешно исчез в лесу.
– Мы здесь! – закричала Камилла солдатам, как только дядя Жак ушел. – Мы здесь! Майор Вудворд тяжело ранен! Скорее!
Она держала голову потерявшего сознание Саймона у себя на коленях и осыпала его лицо страстными поцелуями.
– Держись, любовь моя. Еще немного. Ты должен держаться.
Саймон ничего не отвечал. У Камиллы сжалось сердце. Нет! Он не может умереть! Он не должен умереть! Она этого не переживет!
– Пожалуйста, не покидай меня, любовь моя, – шептала Камилла. По щекам ее струились слезы. Она гладила Саймона по голове и молилась. – Господи, не дай ему уйти от меня. Я не смогу без него жить. Так ее и нашли солдаты.
Саймон очнулся в постели. Он посмотрел на навес у себя над головой и попытался собрать воедино обрывки каких-то смутных воспоминаний. Вот его несут сквозь темный лес, над ним склонилась Камилла, что-то бормочет себе под нос и ругается армейский фельдшер… А еще мадам Фонтейн протирает ему губкой лоб, а Нил держит его за руку.
Саймон застонал, почувствовав пульсирующую боль в плече и в бедре. Он лежал в собственной постели, в своей спальне. Комнату освещало утреннее солнце.
– Саймон? – позвал кто-то. Он повернул голову и увидел, что рядом в кресле сидит Камилла. Глаза у нее запали, лицо осунулось, но ему она все равно казалась красавицей.
По щекам Камиллы заструились слезы.
– Ах, Саймон, я так боялась, что ты никогда не проснешься!
– Сколько… – Он умолк и облизал пересохшие губы. Попытался шевельнуть ногой, и его снова обожгло болью. Болело бедро, но он не обращал на это внимания. – Сколько я… спал?
– Двое суток. – Камилла присела на краешек кровати и принялась развязывать его бинты. – Доктор сказал, что ты идешь на поправку, но у тебя была горячка, и я боялась… – Камилла запнулась и потупилась. – Все эти дни я за тобой ухаживала. Решила, что здесь тебе будет лучше, чем в госпитале.
Видя, как Камилла печется о его здоровье, Саймон позабыл о боли в плече и в ноге. Ему очень хотелось задать ей один вопрос, но он не был уверен, что получит тот ответ, который ожидает, и поэтому спросил совсем о другом:
– Что ты рассказала солдатам про меня и Лизану? Я потерял сознание и ничего не слышал.
– Сказала, что на тебя напали дядя Жак и сержант Робинсон, что ты убил сержанта, а дяде удалось убежать.
– Почему ты не сказала им, что твой дядя спас мне жизнь?
– Не хотела, чтобы они засомневались в твоем благородстве. Кроме того, если бы стало известно, что ты его отпустил, у тебя были бы неприятности. Мой дядя и так принес тебе достаточно неприятностей.
– А солдаты и генерал тебе поверили?
Она сняла повязку и подошла к столу, чтобы приготовить другую.
– Думаю, что да. Впрочем, какое это может иметь значение? Губернатор Клейборн был очень удивлен, узнав, что нападение на пиратов резко понизило его авторитет в глазах креольского населения Нового Орлеана. Они критикуют его в открытую. Думаю, он постарается как можно скорее предать этот инцидент забвению.
Саймон нахмурился и сел на кровати:
– Хочешь сказать, что я зря все это затеял?
Камилла неопределенно пожала плечами:
– Не совсем зря. Дядя Жак говорит, что больше не будет заниматься пиратством.
– Значит, вы с ним виделись после той ночи в лесу? – с упреком в голосе спросил Саймон.
Камилла ответила не сразу.
– Он… он просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Понимаешь, он уезжает на Барбадос, хочет начать новую жизнь. – Камилла принялась накладывать повязку Саймону на плечо. – Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нет.
Как он мог возражать, выжив после такого ранения и когда Камилла так о нем заботится!
Она ловко перевязала руку, стараясь не смотреть ему в глаза.
– Ты что-нибудь помнишь о тех двух днях, что ты был почти без сознания?
– Мало что, – ответил Саймон и тут же спросил: – Скажи, Нил приходил сюда?
Камилла улыбнулась:
– Да. Они Дезире зашли тебя навестить.
Дезире. Наконец-то Саймон вспомнил, зачем Нил приехал в Новый Орлеан!
– У них все хорошо?
– Все прекрасно. Не поверишь, но дядя Огаст быстро согласился на их брак после того, как Нил сказал, что с радостью одолжит ему денег. – Она лукаво улыбнулась. – Но я предупредила Нила, что деньги лучше давать взаймы тете Юджинии. Похоже, он оценил мой мудрый совет.
Саймон хрипло рассмеялся, но вдруг посерьезнел:
– Знаешь, принцесса, я довольно смутно помню ту ночь в лесу… А ты? Ты действительно сказала, что любишь меня, или мне показалось?
– А если и так? Что ты на это скажешь?
Саймон улыбнулся и взял Камиллу за руку. Несмотря на боль в плече и в бедре, он впервые за много недель чувствовал себя так хорошо. Камилла его любит.
– Наверное, я скажу, что тоже люблю тебя. Я люблю тебя больше всего на свете. И буду любить до гроба.
Камилла радостно блеснула глазами:
– Любовь моя, как же я хотела это услышать! Саймон притянул жену к себе, и она легла рядом, прижавшись к его здоровому плечу.
– Мне казалось, что ты ко мне… безразличен.
– Безразличен? – рассмеялся Саймон. Теперь смеяться ему стало гораздо легче. – Упрекай меня в чем хочешь, любовь моя, только не в безразличии. Я испытывал совсем не безразличие, занимаясь с тобой любовью, поверь мне.
