Галина Врублевская - Половина любви
— Знаешь, эти долгие вечера, когда я знаю, что он с Вероникой, для меня самое тяжелое время.
— А почему ты думаешь, что он с ней?
Догадка Елены была вполне правдоподобна, но может, у нее есть конкретные сведения?
Елена рассказала о своих неоднократных видениях между сном и явью. Многие из них потом подтверждались в реальной жизни.
— Леночка, да ты теперь у нас ясновидящая! — воскликнула Татьяна. — Такие случаи известны.
После травмы мозга, а у тебя ведь мозг пострадал при энцефалите, некоторые становятся экстрасенсами. Я вот тоже прежде… А теперь, после рождения Павлика, все куда-то ушло. Пропало внутреннее зрение. Только приметы умею объяснять. Ну да ладно, массаж тоже дело прибыльное. Знаешь, сейчас Шурик новый прибор испытывает, на степень экстрасенсорных способностей человека. Тебе надо обязательно протестироваться.
— Да ладно, Тань. Даже если я и стала, как ты говоришь, ясновидящей, обойдемся без тестирования. Мне жить нечем. Какой-то стержень во мне сломался. К чему лечиться, если жизнь без Игоря для меня не имеет смысла?
— Ты думаешь, он уйдет? — встревожилась Татьяна.
— Не в этом дело. Уйдет или останется… Я сама не хочу его удерживать. Я же не Ольга. Да и положение мое, сама понимаешь…
— Да, все в руках Господа, — согласилась Татьяна. — Кстати, Лена, я давно в церкви не была.
Подъезжай завтра, вместе в Никольский собор зайдем. А после ко мне — оттуда пять минут ходу.
— Ну что ты, Танечка. Ты же знаешь, я — неверующая.
— А твой Львиный мостик? Навестить верных стражей не хочешь? — зашла Татьяна с другой стороны.
Напоминание о Львином мостике взволновало Елену. Оказаться в районе своего детства! Кажется, это то, что ей сейчас надо. Оглянуться назад.
Проанализировать свою жизнь. Что она успела сделать хорошего? А где поступала не так? На душе было неспокойно. Как же далека она от церкви, от Бога. Может, в нем она найдет теперь утешение?
Они договорились с Татьяной, что завтра уточнят место и время встречи.
* * *Завтрак, с вечера приготовленный Зоей Платоновной, Елена разогрела в микроволновке. Потом Игорь сам сварил две порции кофе и поставил на стол. Прихлебывая бодрящий, горячий напиток, Елена поинтересовалась, какие планы у Игоря на сегодня и не сможет ли он подвезти ее на машине до Никольской церкви. Если он согласен, она позвонит Татьяне. Игорь слегка удивился такому желанию. Набожностью Елена не отличалась. Однако он понимал, что сидеть дома в четырех стенах — невыносимо. И потому приветствовал все, что могло укрепить ее дух.
Игорь вел машину с величайшей осторожностью, ведь рядом сидела Елена. Ему, как прежде, хотелось рассказать о многом, что произошло в фирме за последнее время. Однако возникшая между ними запретная тема, тема Вероники, мешала откровенному разговору. Все же Игорь заговорил о том, что возмутило его и не имело касательства к нехорошей теме.
— Представляешь, Елка, звонил Алексей Ерофеев и просил одолжить ему порядочную сумму денег. Какая наглость! Словно он непричастен к краху моего издательства!
— Трудный случай. — Елена задумалась. — А он сказал, зачем ему деньги?
— Да, жалостливую историю наплел, что его якобы кинули. Требуют деньги по каким-то обязательствам, к нему не имеющим отношения. Я, честно говоря, в его разборки не очень и вникал. Своих забот хватает.
— Ты ему не веришь, думаешь, не отдаст долг?
— Дело не в том, верю или не верю. Душа не лежит его выручать. Да и нет у меня лишних денег.
Видишь, сам взял кредит, чтобы машину купить.
Елена вспомнила, сколько бед принесло предательство Алексея, когда год назад рухнуло издательство. Просто удивительно, что Игорь так быстро сумел подняться. Конечно, если бы не акции, чуда не произошло бы. Акции да личная инициатива вывезли Игоря и на этот раз. И все-таки странно, что Алексей обратился к своему бывшему врагу. Должно быть, сильно его припекло.
— А наличная валюта у нас есть?
— Что ты! Все средства в обороте. Так, мелочишка завалялась. Но ты права. О наличке стоит позаботиться. Я собираюсь на следующее лето отправить тебя с Зоей Платоновной на курорт, куда-нибудь в Швейцарию. А для этого баксы нужны.
— До следующего лета еще дожить надо, — вяло отозвалась Елена. Перспектива поездки в компании со старой сиделкой вовсе ее не радовала.
— Так или иначе, с Ерофеевым покончено. Пусть сам выпутывается. Тут все точки над "i" поставлены.
Елена не испытывала злорадного чувства к Алексею, но и сочувствия он не вызывал. Игорь прав, всем не поможешь. А главное, никто теперь не в состоянии помочь ей.
Когда за окнами машины замелькали фасады старой части города, у Елены возникло новое решение.
Она взглянула на часы: до назначенной встречи в церковном садике с Татьяной еще минут двадцать.
Остаток пути она проделает пешком, прогуляется по любимым местам. Не доезжая квартала до церкви, Елена попросила Игоря высадить ее. Тот остановил машину на углу Малой Подьяческой.
Елена неторопливо прошла мимо своего бывшего дома. В груди ожили забытые, детские ощущения.
Глаза Елены, теперь всегда опущенные вниз, видели лишь асфальт да крышки люков на нем. На этих люках они с подругами играли в «домики», перебегая с крышки на крышку. Можно сказать, что теперь люк под ней провалился и «домик» ее оказался в мрачной глубине, вдали от других людей. Тут она увидела на асфальте под своими ногами нарисованные мелом квадраты «классиков». Другие девочки теперь рисовали их, но Елене чудилось, что время сохранило корявые линии, начертанные ее рукой. Она попробовала поджать одну ногу и слегка подпрыгнуть. Не получилось. Да, она совершенно немощна. Елена дошла до конца улицы, упирающейся в канал Грибоедова, и остановилась. В угловом здании за оградой помещался, как и прежде, Дом ребенка — приют для обездоленных малышей. В песочнице копошились мальчики и девочки в одинаковых пальтишках в серую клеточку. За детьми надзирала толстая няня в белом халате поверх ватника. Она гнусавым, простуженным голосом окрикивала то одного, то другого нарушителя, шагнувшего в сторону от песочницы. Елене стало жаль малышей, обреченных расти среди чужих людей.
Девочкой она, бывало, пробегала мимо, не задумываясь о судьбе брошенных детей. А сейчас ощутила себя такой же ненужной, как эти несчастные дети. Но у детей было хотя бы будущее. У нее — только прошлое.
А жить одним прошлым невозможно Няня подозрительно посмотрела на стоящую за оградой женщину, и Елена отошла.
Она пересекла узкую полоску набережной канала и взошла на горбатый Львиный мостик. Четверка грязновато-серых львов привычно восседала по углам. Они сжимали своей пастью металлические стержни, которые удерживали мост. Капли утреннего дождя поблескивали сединой в их косматых гривах. За минувший год львы, казалось, постарели на десятилетия. Елена остановилась на середине мостика и посмотрела вниз, на воду. Она вспомнила, как перед самой встречей с Игорем, два года назад, на этом месте потеряла беретик. Ветер сорвал его с головы и сбросил в мутную воду. Куда устремилась суконная лодочка — на просторы Невы и Финского залива? Или, пропитавшись грязной водой, медленно опустилась на дно? «А что, если и мне вслед за беретиком… Сразу, решительно, вниз головой?»
