Кэти МакГэрри - Отодвигая границы (ЛП)
— Её отец приходил?
— Он пробыл здесь пару часов прошлой ночью, но её уже усыпили к моменту, когда он появился. Он поговорил с врачом и пошёл помогать Эшли кормить ребёнка.
— Что сказал доктор?
— Что узнает, дал ли трещину её разум, когда она проснётся.
Она саркастично хмыкнула.
— Так и сказал?
— Нет, это уже мои слова. — Я погладил Эхо пальцем по руке. Сейчас она спала без снотворного. Ей ничего не давали, чтобы успокоить или помочь заснуть. Оставалось только ждать. — Думаете, она будет в порядке?
Мисси Колинз изогнула бровь.
— Я удивлена, что ты спросил. Тебе ли не знать, какой она боец.
Я отклонился на спинку стула. Было приятно слышать подобные слова. Но после того, как я стал свидетелем её борьбы за здравомыслие прошлой ночью… Сколько может выдержать человеческий разум?
— Ты знаешь, что она вчера виделась с мамой? — спросила миссис Колинз.
Мои мышцы снова напряглись.
— Что?
— Ага. Она тоже меня удивила. Я не знала, что Эхо найдёт себе в силы противостоять отцу. Видимо, ты на неё повлиял больше, чем я думала. Она ездила по разным галереям, чтобы найти мать. Оставляла везде письма, пока та, наконец, не согласилась на встречу.
— Откуда вы это знаете?
— Судя по всему, встреча прошла неудачно, и её мама позвонила Оуэну и попросила найти Эхо.
Чёрт. Просто великолепно. А она поехала спасать меня. Эхо хотела знать, что с ней случилось, но боялась вспомнить.
Я никогда её полностью не понимал. Должно быть, вчерашний день вызвал у неё слишком много эмоций — встреча с мамой, починка машины Айреса, незаконный визит в школу. Я переплёл наши пальцы. «Клянусь, Эхо, я всегда буду о тебе заботиться».
— Ты и вправду не знал?
— Понятия не имел. — Я обдумал её слова. — Мистер Эмерсон не пошёл на её поиски, не так ли?
Миссис Колинз поправила одеяло Эхо.
— У Эшли начались схватки после звонка. Малыш родился раньше времени. — Снова она была на втором месте. И так всю жизнь. У Эхо была тенденция заставлять меня чувствовать себя козлом в сравнении с ней, и сегодня было не исключением. Она бросила меня, чтобы я мог завести семью, оставляя её… в одиночестве. Как я мог позволить ей уйти?
— Я горжусь тобой, Ной.
Последние двадцать четыре часа были настоящим кошмаром. Я потерял братьев. Эхо чуть не потеряла разум.
— Почему люди гордятся мной в тот момент, когда моя жизнь — отстой?
— Быть взрослым — означает принимать трудные решения, а правильный выбор не всегда приносит удовольствие.
Мы сидели в тишине и прислушивались к тихому дыханию девушки и мирному пиканью монитора. Моё сердце болело от данных ей обещаний, и мне не терпелось их исполнить.
Она никогда больше не будет одна.
— Кое-что случилось перед тем, как он заснула, — начал я. — Она сказала, что мама напоила её снотворным. Эхо много кричала во время своей галлюцинации или как это назвать. Похоже, её мать была в депрессии и решила убить себя, а тут к ней пришла Эхо. Эта психопатка изменила планы и решила умереть вместе с ней.
Миссис Колинз вздохнула и похлопала Эхо по руке.
— Значит, она вспомнила.
55 — Эхо
Миссис Колинз ободряюще улыбнулась, когда у меня из рук выпали рваные кусочки салфетки.
— Простите. — Я заёрзала на больничной койке, и на пол свалилось ещё больше кусочков.
Мой психиатр, лысеющий мужчина сорока с чем-то лет, рассмеялся.
— Салфетки для того и созданы, чтобы их рвать. Не волнуйся.
Казалось, будто я только то и делала, что плакала с момента пробуждения. Я плакала, открыв глаза и обнаружив рядом Ноя. Я плакала, когда зашли врачи и попросили его уйти, чтобы обследовать меня. Я плакала, когда рассказала психиатру и миссис Коллинз всё, что вспомнила. Я плакала, пока они обсуждали со мной эти события.
Часами позже я всё ещё плакала — жалкий, непрестанный поток слёз.
Я достала ещё одну салфетку из коробки и попыталась незаметно высморкаться. Я вспомнила. Всё. Как пришла и обнаружила маму в глубокой депрессии. Как решила остаться и убедить её пойти к терапевту. Как выпила чай и плохо себя почувствовала.
Как нашла в ванной пустую баночку снотворного на раковине, как безуспешно звонила отцу, оставляя записи на голосовой почте.
Как поняла, что мама планировала убить себя, а потом и меня в придачу. Как закружилась голова, и я упала на витражи. Как валялась на полу, умоляя маму помочь мне, а затем… закрыла глаза.
Неудивительно, что я ненавижу спать.
Я снова высморкалась.
— Так что, мне можно возвращаться домой?
Психиатр наклонился и похлопал меня по колену.
— Да. Я советую продолжить терапию, чтобы справиться с остаточными эмоциями, вызванными воспоминаниями об инциденте. Я слышал, что миссис Колинз принимает частных клиентов. Может, она захочет помочь.
Та разве что хвостиком не замахала с высунутым языком от счастья.
— Моя дверь всегда открыта.
— Я не против. — Кто бы мог подумать? Я была уверена, что эта женщина настроена превратить мою жизнь в ад, а, в итоге, она меня спасла.
***
Как типичная добрая волшебница Глинда, Лила принесла мне вещи из дома. Переодевшись в нечто иное, кроме испачканной рвотой одежды или больничной рубашки, я насладилась долгим тёплым душем. Выйдя из ванной, я обнаружила Ноя у окна.
— Привет.
— Привет. — Он озорно улыбнулся. — Слышал, тебя выписывают.
— Да. — Я подошла к маленькой сумочке и положила вещи на место, изо всех сил пытаясь хоть чем-то себя занять.
Он стал свидетелем моей истерики. Но всё равно остался рядом. Может, он жалел меня. Это не помешало ему пробраться в офис миссис Колинз, чтобы, если верить Бет, вновь завоевать моё сердце.
— Ной. — Но в то же время он произнёс моё имя. Парень засунул руки в карманы, а я забарабанила пальцами по тумбочке.
— Как ты? — спросил он.
Вдруг он так оттягивал время, чтобы бросить меня? Кто захочет быть вместе с психопаткой? Я пожала плечами и продолжила стучать пальцами.
— Нормально.
Ной почесал затылок — нехарактерный для него жест. Он выглядел… неуверенным. Чёрт, я до того его испугала, что он боялся находиться со мной в одной комнате!
— Вчера ты напугала меня до чёртиков, так что, прости, но ответ «нормально» не принимается.
Я потёрла глаза, надеясь, что это сдержит поток жгучих слёз.
Благодаря тёплому душу, мне наконец удалось успокоиться, но мысли о расставании с Ноем вновь вызвали желание заплакать.
