Джудит Макнот - Само совершенство. Том 1
— Могу я пригласить вас на следующий танец, мисс Мэтисон?
Джулия обернулась, и ее лицо озарилось удивленной улыбкой. Зак почувствовал, как его сердце забилось чаще. Сейчас он был счастлив только потому, что сумел доставить ей хоть какую-то радость. Поглубже засунув руки в карманы, чтобы не касаться ее, он жалостливо улыбнулся:
— В последний раз, когда я приглашал учительницу на танец, я был одет более подобающим образом — в белую рубашку, бордовый галстук и мой любимый темно-синий костюм. Но она все равно мне отказала.
— Правда? Почему?
— Наверное, решила, что я для нее недостаточно высок. Джулия не смогла сдержать улыбку, потому что рост Зака был никак не меньше 188 сантиметров.
— Неужели ты действительно был ниже ее? Зак серьезно кивнул.
— Да, где-то сантиметров на девяносто. Правда, я тогда не считал это серьезным препятствием, потому что был безумно влюблен в нее.
Улыбка Джулии погасла.
— Сколько тебе тогда было лет?
— Семь.
Джулия посмотрела на него так, как будто знала, что та давняя обида в свое время больно ранила его, и очень серьезно произнесла:
— Я бы никогда не отказала тебе, Зак.
Интонации ее голоса, нежный взгляд огромных глаз — все это сводило Зака с ума. Никогда в жизни он не испытывал подобных чувств по отношению к женщине. Не отрывая взгляда от ее лица, Зак вынул левую руку из кармана и протянул ее Джулии, в то время как его правая рука обняла тоненькую талию. Из динамиков лился дивный голос Стрейзанд.
Как только Зак ощутил прикосновение ее ног и бедер, а нежная щечка коснулась его груди, он почувствовал, что его сердце начинает биться слишком сильно. Ведь он даже не поцеловал ее, а жгучее желание уже, казалось, пульсировало в каждой клетке его тела. Чтобы хоть немного отвлечься, Зак судорожно пытался придумать тему разговора, которая бы, с одной стороны, способствовала продвижению к основной цели, а с другой — не заводила его больше, чем он уже был заведен. Вспомнив, какой удачной оказалась шутка про проколотую шину, Зак справедливо рассудил, что для обоих лучше, если они вместе посмеются и над некоторыми другими событиями, которые еще несколько часов назад совсем не казались смешными. Переплетя ее пальцы со своими, он прижал руку Джулии к своей груди и тихо прошептал, склонившись к изящной каштановой головке:
— Кстати, мисс Мэтисон, насчет вашего незапланированного полета на снегоходе…
Джулия тотчас же уловила насмешливые нотки в его голосе, запрокинула голову и посмотрела на Зака такими невинными, широко распахнутыми глазами, что ему пришлось не на шутку потрудиться, чтобы сдержать очередной приступ смеха.
— А в чем дело?
— Куда, черт побери, ты делась после того, как перелетела через гребень горы и бесследно исчезла?
Плечи Джулии тряслись от уже не сдерживаемого смеха:
— Попала в объятия очень большой и красивой сосны.
— Ну что ж, очень умно с твоей стороны, — продолжал поддразнивать Зак, — ты оставалась совершенно сухой и тепло одетой, а я барахтался в ледяной реке, как какой-то ополоумевший лосось.
— А вот это уже совсем не смешно. Я никогда в жизни не видела, чтобы человек вел себя так отважно, как ты сегодня.
Каждое ее слово падало целительным бальзамом на израненную и исполосованную шрамами душу Зака. Но еще сильнее, чем слова, на него действовало другое — неподдельное восхищение в ее глазах, благоговейные нотки в голосе. После всех мытарств, через которые он прошел, можно было потерять голову даже от того, что на тебя просто смотрят как на человека. Мог ли он рассчитывать, что на него будут смотреть еще и как на мужественного, честного, порядочного человека? Такого дара небес Зак не ожидал. Ему хотелось сжать Джулию в объятиях и полностью отдаться ее ласкам; хотелось завернуться в нее как в одеяло и забыться хотя бы на несколько часов; хотелось стать самым лучшим любовником, который у нее когда-либо был, и сделать эту ночь для нее такой же запоминающейся, какой она, несомненно, станет для него.
От Джулии не укрылось то, что взгляд Зака переместился на ее губы, и она с замиранием сердца, нетерпением и страхом ожидала его поцелуя. Когда же стало ясно, что этого, судя по всему, не будет, она попыталась скрыть разочарование за беспечным тоном и самой жизнерадостной улыбкой, которая имелась в ее распоряжении:
— Если ты когда-нибудь окажешься в Китоне и встретишься с Тимом Мартином, пожалуйста, не рассказывай ему о том, что танцевал со мной сегодня вечером.
— Почему?
— Потому что, когда я последний раз танцевала с кем-то другим, он устроил драку.
Неожиданно Зак почувствовал довольно ощутимый и первый за всю его взрослую жизнь укол ревности.
— Мартин — это твой приятель? Джулия заметила резкую перемену в настроении Зака и с трудом подавила улыбку:
— Нет, это один из моих учеников. Но он жутко ревнивый тип…
— Ведьма! — с насмешливой укоризной произнес Зак, покрепче прижимая к себе ее податливое тело. Стереопроигрыватель заглотнул очередной диск, и из динамиков полилась «Песенка Энни»в исполнении Джона Денвера. — Я очень хорошо понимаю, что должен чувствовать бедный ребенок.
Джулия демонстративно закатила глаза.
— Уж не пытаешься ли ты убедить меня в том, что ревнуешь?
Взгляд Зака жадно поедал ее губы.
— Пять минут назад, — пробормотал он, я был почти уверен в том, что не способен на столь низменные чувства.
— Неужели? — насмешливо спросила Джулия и добавила с беспощадным сарказмом:
— Вы немного переигрываете, мистер Кинозвезда.
Зак почувствовал, как у него внутри все похолодело. Если вы у него был выбор: предстать перед Джулией Мэтисон в качестве беглого преступника или суперкинозвезды, — он без всяких колебаний выбрал бы первое. Потому что даже роль беглого преступника была значительно лучше и естественнее, чем все его ипостаси во время работы в кинобизнесе. Более десяти лет он чувствовал себя чем-то вроде сексуального трофея. Подобно знаменитым футболистам и хоккеистам, он постоянно подвергался нападкам фанаток, которые хотели переспать именно с Захарием Бенедиктом. Но не как с определенным человеком. Скорее, с выдуманным кинообразом. Сегодняшний вечер был единственным в его жизни, когда женщина хотела его только ради него самого, и он не мог вынести даже мысли о том, что это не так.
— Может быть, — первой начала Джулия, — ты объяснишь мне, почему смотришь на меня так?
— А может быть, ты объяснишь мне, — мгновенно отпарировал он, — почему ты употребила выражение «кинозвезда» именно в данный момент?
— Боюсь, что тебе не очень понравится мой ответ.
— И все-таки, — продолжал настаивать Зак. Тон, которым это было сказано, не предвещал ничего хорошего, и глаза Джулии невольно сузились:
