Оливия Карент - Многоточие
— Тина, не надо, успокойся… Я не знаю, почему и за что, но, наверное, мы должны … пройти и через это!.. Господь Всемогущий!!! — потеряв выдержку, воскликнул он. — Помоги вынести все это! Как же я хочу верить, что когда-нибудь все-таки буду счастлив с любимой!!! И когда же, наконец, я раздам долги, которых не делал?!! Когда, Господи?..
Они стояли, крепко прижавшись друг к другу, с отчаяньем и болью сознавая, что Реальность Жизни оказалась суровой и беспощадной к ним.
18
Дети были в школе. Тина лежала, уткнувшись лицом в подушку. Ей не хотелось двигаться, есть, пить, думать. Если бы было можно забыть, забыть, забыть обо всем!.. А главное, забыть о том, что предстояло. Но она должна. Должна!.. Обязана. Иначе… Господи, где взять силы?..
Мысли Тины прервал раздавшийся звонок. Тина поднялась с дивана, медленно дошла до двери и распахнула ее. На пороге ее дома стоял… Филипп.
Он захлопнул за собой дверь, стремительно шагнул к Тине и осторожно обнял ее, уткнувшись лицом в ее макушку.
— Филипп, ты сошел с ума!.. Тебя могут увидеть… — тихо упрекнула его Тина.
— Не волнуйся об этом, родная, — прошептал он.
Филипп немного отстранился и внимательно оглядел Тину, отметив ее несчастный измученный вид.
— Как ты себя чувствуешь, любимая? — заботливо спросил он. — Может быть, будет лучше, если ты ляжешь?
— Да… пожалуй…
Он подхватил ее на руки, огляделся, пытаясь сориентироваться, затем прошел в комнату, осторожно опустил Тину на диван, прикрыл пледом и сел около, с нежностью проведя рукой по ее волосам и плечам.
Тина посмотрела на него тоскливым потерянным взглядом. Ее глаза наполнились слезами, и она едва слышно выдохнула:
— Филипп…
Неожиданно для себя Тина заплакала.
Он наклонился, ласково обнял ее и горячо произнес:
— Не плачь, любимая… Пожалуйста, не плачь… Послушай, что я скажу. Я все продумал. Все!!! Тина, любимая, поверь, все у нас будет хорошо. Нам нужно только подождать. Пройдет 5–6 лет, Гарри и Лия вырастут, и мы им все объясним. Они все поймут. Тогда мы с тобой сможем пожениться. Что такое 5 лет? Пустяк! Главное, мы будем вместе. А через пять лет мы будем совсем не старые и успеем нарожать столько детей, сколько захотим! Видишь, как я все хорошо продумал, любовь моя? А вспоминать о том… что произошло сегодня, не надо, любимая. И плакать больше не надо. Пожалуйста, верь мне. Все у нас будет замечательно! Я очень люблю тебя, Тина. Я буду терпеливо ждать того момента, когда смогу назвать тебя своей женой. Я никогда не оставлю тебя и буду любить всегда.
Он покрыл нежными короткими поцелуями ее лицо, с сожалением замечая, что Тина по-прежнему безутешно и горестно плачет.
— Ну что ты, любимая… Все у нас будет хорошо…
Она вдруг закрыла лицо руками, не находя в себе сил после его слов прямо смотреть в его глаза и преодолевая спазмы, душившие горло, глухо прошептала:
— Филипп… не будет… Ничего не будет!.. Пойми… больше не будет… НИЧЕГО…
Филипп замер и почти беззвучно спросил:
— Тина… любимая… почему?..
Она, решившись, глубоко вздохнула и, по-прежнему пряча лицо, едва-едва слышно произнесла:
— Филипп, забудь о браке со мной. Он невозможен. Невозможен потому… потому… потому что я… я… я никогда не смогу… родить ребенка…
Она сразу пожалела о том, что сказала. Но отступать было поздно. Тина была убеждена, что должна, обязана, как и решила, идти до конца. Но она и представить не могла, как тяжело и мучительно будет это сделать. А главное, что последует за ее словами.
Филипп вдруг громко, протяжно застонал, словно смертельно раненый зверь, а затем, уткнувшись лицом в ладони, зарыдал.
— Вот оно… страшное возмездие… за мое согласие!!! — повторял он. — Как же жестоко ты наказал меня, Господи!!! Как мне это перенести?!! Я не хочу, не хочу, не хочу жить!.. Не хочу!!! Жить… не хочу!!! Не хочу!!!
Он захлебывался рыданиями, испытывая жесточайшие мучения от того, что бессилен что-то изменить. Зачем все, все, все в этой жизни, если он сам, по собственной воле, лишил себя возможности когда-нибудь иметь ребенка от любимой женщины?!! Желанного ребенка!!! От страстно любимой женщины!!!
С огромным трудом взяв себя в руки, Филипп взглянул на бледную безмолвную Тину, по щекам которой текли и текли, не прекращаясь, слезы, несколько раз глубоко вздохнул и проникновенно произнес:
— Тина… любимая… это ничего не меняет. Я любил и люблю тебя. Я останусь с тобой, любимая. Навсегда.
Она, опустив глаза, перевела дыхание и тихо, с раскаяньем, прошептала:
— Филипп…
Он крепко обнял ее и прижал к своей груди…
Барс открыл дверь автомобиля, с тревогой отметив несчастный мрачный вид Филиппа. Тот быстро подошел, сел в машину и, откинувшись на спинку сиденья, прикрыл глаза.
Филипп думал о том, почему все так трагично складывается в его жизни. Почему?.. Казалось, ему дано так много, как наверное, мало кому другому. И что же?.. Все то, что он имеет, роковым образом разрушает любую его надежду на личное счастье. Его ДОЛГ НАСЛЕДНИКА, ОБЯЗАННОСТИ, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, к которым его приучали с детства, как огромный горный массив стоят на пути его собственных желаний. Все разбивается в прах о гранитную твердыню Высокого Положения Наследника Могущественной Семьи! И отказаться невозможно, и совместить со своими мечтами об обычном нормальном человеческом счастье, доступном абсолютно всем, нельзя. Все, все в его жизни происходит ВОПРЕКИ его желаниям. Какой-то необъяснимый рок преследует его! Сначала он потерял любимую, а когда, наконец, вновь обрел ее и, казалось, СЧАСТЬЕ совсем рядом, так близко, что до него осталось сделать только один шаг, снова потеря! И какая потеря!!! Невосполнимая… тяжелая… мучительная… Разве сравнятся все муки ада с тем, что ему приходится переживать сейчас?!! Есть ли что-либо более страшное, чем сознание горькой утраты и бессилие все вернуть назад, изменить, исправить?!! СУДЬБА с какой-то беспощадной жестокостью наносит удар за ударом. И за что? Всего лишь за то, что он имел несчастье родиться Наследником. О, Боже, Боже!..
Филипп с силой потер лоб, виски и глубоко вздохнул. Что ж!.. Главное, у него есть Тина. Безмерно любимая, желанная, единственная. И что бы ни ожидало впереди, ее он не потеряет никогда. Он сделает все, чтобы они были рядом. Всегда. Это обязательно будет так. Потому что его СЧАСТЬЕ называется одним именем. Только одним!!! ВАЛЕНТИНА…
19
Тина уже больше двух часов беседовала с состоятельной клиенткой. Впрочем, какое там «беседовала»!.. Вряд ли ей удалось сказать и десяток слов, кроме «да-да», «я понимаю», «это не просто» и прочее. Сначала Тина удивилась, зачем та обратилась в фирму. Но теперь отчетливо поняла, что хозяйка дома остро нуждалась в собеседнике, поскольку… и это было очевидно!.. среди приятельниц ее проблемы популярностью не пользовались. А прощу говоря, осточертели!!! Как за два часа осточертели самой Тине. Ей казалось, что если беседа не завершится в ближайшее же время, то она свихнется и точно окажется в сумасшедшем доме. Причем, в палате для буйнопомешанных! Заодно со своей заказчицей. Что той требовалась срочная помощь психиатра, Тина не сомневалась. Потому что дама на протяжении всех двух часов, таких долгих и мучительных для Тины, изводила ее рассказом, какие невероятные усилия предпринимаются ею в борьбе за идеальную чистоту и стерильность.
