Мария Баррет - Миражи
И наконец появилось свадебное платье. Одна-единственная манекенщица вышла на подиум без всякого сопровождения, без всякой суеты вокруг. Свет в зале погас, и только луч прожектора падал снизу на девушку. Музыка умолкла, и зрители тоже затихли, пораженные невиданным зрелищем.
Это было платье из белого шифона, затканное спереди серебром, ниспадающее каскадом волн, напоминающих сверкающий водопад. Волосы манекенщицы сверкали, словно каплями, блестками серебра, они были распущены и белы почти как снег. На ногах – серебряные сандалии, ремешки которых обвивали ноги до колена. Почти целую минуту она неподвижно простояла в луче света, а ветродуй развевал складки легчайшего шифона, переливающегося тончайшими оттенками цветов. А потом подиум озарился ослепительным светом, и началось что-то невообразимое.
Загремели фанфары, на невесту посыпались лепестки белых роз, и подиум заполнили манекенщицы. С потолка полетели разноцветные воздушные шары с торговыми марками дизайнеров, участвующих в Неделе, и адресами контор-посредниц. Радостное возбуждение достигло высшей точки накала.
– Ну, Фрэнки, а теперь наша очередь! – воскликнул Дейв и, подхватив смеющуюся счастливую Франческу, повлек ее в зал. Они вышли на язык, и всеобщее ликование усилилось, насколько это еще было возможно. Под вспышками магния они прошли до конца подиума и поклонились публике. Дейв шепнул на ушко Франческе: «Вот наш ответ Эдди Марсу!» – и, смеясь, прижал ее к себе. Потом обернулся и велел кому-нибудь позвать Джона, но Джон не хотел выходить без всей команды, и вот через минуту все они были на виду: Тилли, Эвлин, Черри и Элейн. Все они крепко держались за руки и счастливо улыбались аплодирующей публике. Это был момент славы, который достался им тяжелым и добросовестным трудом, но теперь каждая секунда этого кропотливого труда была щедро оплачена единодушным признанием зрителей.
Патрик стоял в дальнем углу зала, ожидая, пока публика покинет свои места, а желающие проберутся к подиуму, чтобы взять интервью у Дейва Йейтса или его новой звезды Франчески Кэмерон. Наблюдая из зала за Франческой, он видел, как она радостно возбуждена, с каким энтузиазмом отвечает на вопросы, как непринужденно беседует с акулами пера. Он смотрел и на Дейва, который стоял, видимо, в толпе покупщиков, отмечая происшедшую с ним мгновенную перемену. Каким уверенным в себе, спокойным выглядел сейчас Дейв.
Скрытый полумраком, окутывавшим зал, Патрик смотрел и слушал, никем не видимый и не слышимый. Никто не мешал ему любоваться Франческой. Как же она повзрослела, как научилась легко и достойно держаться. Дейв прав, она по-настоящему талантлива. И когда она исчезла из поля его зрения, Патрик подумал: да, она заслужила то, что получила, и я сделал правильный шаг.
– Привет, Патрик!
Он вздрогнул и обернулся. Смешно, он так вглядывался в нее издалека, что даже не заметил, как она сама неслышно подошла к нему. Она стояла на некотором расстоянии, будто не решаясь подойти ближе, и теребила пальцы. Взгляд ее был опущен.
– Я не надеялся, что ты разглядишь меня из-за сверкания прожекторов.
Ему хотелось взять ее руки в свои, перецеловать ее пальцы, но он не решился коснуться ее. Так и остался стоять, держа дистанцию.
– Нет, я тебя разглядела.
Она бросила на него быстрый взгляд. Его лицо было таким до боли родным, что она тут же отвела глаза.
– Прими мои поздравления, – сказал он, чтобы прервать молчание. – Дейв оказался прав. Ты очень талантлива и заслуживаешь успеха.
– Спасибо. – На этот раз она опять подняла на него глаза и выдержала его взгляд. – Ты, вероятно, принял какие-то меры, чтобы нам помочь. Собрал прессу. Правда?
– Почему ты так решила?
– Кто-то обмолвился, что их редактору звонили сегодня откуда-то сверху.
– Да нет, я…
Он не договорил, потому что она улыбнулась, и лицо ее озарилось тем особенным светом, который он так хорошо помнил. У него сердце зашлось от боли.
– Спасибо, – сказала она. – Без тебя мы бы наверняка провалились.
– Мне просто захотелось помочь.
– У тебя это отлично получилось.
Она повернулась, чтобы идти.
– Франческа!
Она стояла спиной к нему, отчаянно желая обернуться, и не могла. С первого же мгновения их встречи ее охватило неодолимое желание броситься к нему, оказаться в его объятиях, испытать то прежнее чувство любви, пусть на секунду, но вернуть прошлое. Но она переборола себя. Слишком страшно было бы потерять все это вновь. И потому она стояла не двигаясь.
– Франческа, я хотел бы увидеться с тобой. Можно?
Она не ответила.
– Давай встретимся ненадолго, всего на час, погуляем в парке, все равно где, мне нужно поговорить с тобой. Надо объяснить тебе, как я тебя люблю! – Он сделал к ней шаг, но она отстранилась. – Ну пожалуйста, Франческа!
Она взглянула ему в глаза и поняла, что не сумеет отказаться. Как может она отказаться, если тело ее неудержимо тянется к нему, если его голос завораживает ее?
– Хорошо, завтра, ненадолго.
Прежде чем успел сказать что-то еще, она поспешила уйти.
– Во сколько? Где? – крикнул он вдогонку.
– После завтрака, – бросила она через плечо. – Возле отеля на Уорвик-сквер.
И она ушла, успокаивая себя тем, что должна отплатить ему за добро, за его помощь – пусть выскажется.
Но почувствовав спиной его взгляд, она поняла, что согласилась на встречу совсем не из чувства благодарности. Есть вещи, которых не изменить, говорил Дейв, надо научиться жить с ними. Несмотря на духоту в зале, Франческа передернулась от внезапного холодка, пробежавшего по телу. Она обхватила себя руками. Эта мысль наполнила ее страхом и радостной надеждой.
Джон уже второй раз за утро поцеловал Франческу в вестибюле отеля и сделал шаг назад, чтобы получше рассмотреть ее лицо. Щеки ее горели, глаза блестели, при этом она была спокойна и сдержанна. С ней что-то неладно, решил Джон.
– Ты действительно не собираешься идти в офис администрации?
– Нет. – Ей ужасно хотелось сказать ему, почему, но опасалась излишнего любопытства с его стороны, а она не надеялась, что сможет разумно объяснить, как она согласилась на свидание с Патриком. Конечно, встречаться с ним – безрассудство, это ясно, но что могла она с собой поделать?
– Ладно, потом поговорим. Передай Дейву, что я ушел.
– Хорошо.
– Когда он вчера вернулся? После банкета я его не видел.
– Наверно, пошел на свидание с кем-нибудь из манекенщиц.
– А! – Джон с плохо скрываемым облегчением перевел дух. Он в глубине души боялся, что Дейв имеет виды на Франческу, и их связь плохо отразится на творческом содружестве. Кроме того, его пугало, что Франческу вновь может постигнуть разочарование. – Ну, значит, передай ему, что может встретиться со мной в офисе. – Джон взял в руки портфель. – Пожелай мне удачи, Франческа.
