Франческа Клементис - Любовь нельзя купить
— Это не самое худшее. Джон взял меня на работу, хотя я так и не смогла объяснить, почему у меня нет лицензии. По-моему, он всегда знал, что я обманываю его.
— Но ведь никто не пострадал, — сказала Тесс. — А вот мне пришлось бы отвечать за целую группу женщин со сломанными руками!
— В мои обязанности входило собирать каждый день деньги у всех мамаш и передавать их в церковь. Я начала красть понемногу, по паре фунтов на еду.
Тесс была поражена. Настала очередь Хитер стыдиться.
— И что было дальше? — спросила Тесс.
— Джон знал с самого начала. В отличие от моих представлений о священниках, он был по-светски практичным и точно знал, сколько денег проходит каждую неделю через книги.
— И что он сделал?
— Ничего. Подождал, пока я в конце концов не верну все деньги, что я, разумеется, и сделала. Потом отвел меня в сторону, спросил, решила ли я теперь свои проблемы, и сказал, чтобы в следующий раз, когда мне позарез понадобятся деньги, я обращалась к нему.
Тесс была тронута столь удивительным великодушием. Она поклялась, что в следующий раз, когда придет в церковь, не будет такой циничной.
— Вот почему я была только рада предоставить шанс кому-то другому, передать благорасположение.
— Не знаю, как и исправиться, — сказала Тесс.
— А ты уже это сделала, — ответила Хитер. — Ты ходишь на занятия за свой счет, чтобы приобрести знания, держишься за это, проводишь уроки. Женщины вполне довольны твоими занятиями.
Тесс разогнула мизинец, чтобы выразить свою признательность, хотя даже это движение далось ей не без труда.
— Надо бы с благодарностью пожать твою руку. Знаешь, теперь, когда все открылось, мне стало гораздо лучше. Так ужасно было притворяться перед тобой.
— Тесс, можно я спрошу тебя кое о чем, раз уж мы в таких доверительных отношениях?
— Ну конечно, — сказала Тесс. — Все, что угодно, лишь бы только сменить тему!
— Тебе не показалось, что Джерри был немного не в себе в четверг?
«Лучше бы не менять тему, — подумала Тесс, — пусть я окажусь в центре грязной, унизительной для меня истории, которая выставляет меня в дурном свете, только бы Хитер не задавала этот вопрос». Пока Тесс пыталась сформулировать тактичный ответ, Хитер продолжила:
— Вообще-то, если честно, не только в четверг. Уже пару недель, как наши отношения стали прохладными. Может, из-за того, что он сделал предложение? Ты ведь знаешь, как бывает с мужчинами — сначала вне себя от грядущей свадьбы, потом у них холодеют ноги, как только перспектива становится реальностью.
— Наверное, тебе это только показалось, — предположила Тесс.
Она чувствовала себя ужасно виноватой, особенно потому, что Хитер была так добра к ней.
— Я так не думаю. Во время танцев он был совершенно безразличен ко мне. Разве ты этого не заметила?
«Да как я могла? — подумала Тесс. — Я была слишком занята мыслями о его заверениях в любви».
— Было бы неплохо, если бы я поменьше думала о нем, — продолжала Хитер.
— Но тебя же не станут судить за то, что ты не сдержала слово! — непринужденно, как ей казалось, сказала Тесс.
Хитер непонимающе посмотрела на нее:
— Что? Ах да, я вовсе не считаю, что должна непременно выйти за него, раз уж обещала. Но я думаю не только о нем. Мне кажется, я беременна.
— В последние сутки я ни о чем другом и не думала, — сказала Тесс мужу в тот же вечер.
Макс сглотнул. Он понимал, что будущее их семьи в ее руках.
— И что же ты решила?
— Я на все согласна, мы продадим все, включая мое «кольцо вечности», но при одном условии.
— Каком? — спросил Макс.
— Попробуем завести еще одного ребенка.
— Это невозможно, — не задумываясь, ответил он. — Подумай, через что нам пришлось пройти за все это время. Нас это почти уничтожило, особенно тебя.
— Я готова на все. Ты будешь так занят своим новым делом, что тебя это не очень и коснется.
Максу было не по себе. Он не знал, откуда это исходит, но чувствовал, что Тесс решилась. К тому же у него не было выбора. Последующую жизнь он распланировал таким образом, что Тесс будет поддерживать его в решении начать еще одно дело, рискнув последним пенсом.
Она не знала о других долгах, которые он держал в тайне. Но и на это у него были планы. Он договорился со своими новыми партнерами, что небольшой процент его доходов будет переводиться на отдельный счет. Он использует эти деньги, чтобы рассчитываться с кредиторами. Если на это уйдет та часть его жизни, когда он еще будет работать, значит, так тому и быть. Он чуть не радовался такой перспективе. Это что-то вроде епитимьи, которую он наложил на себя.
— Хорошо, — тихо произнес он. — По-моему, задумка не очень хорошая, но если ты готова поддержать меня в моем новом деле, то я поддержу тебя… в этом.
Они не поцеловались, не обнялись и ничего не сделали для того, что, по мнению Макса, должно последовать за соглашением, неразрывно связавшим их жизни с этого времени.
Тесс протянула ему «кольцо вечности», и договор был заключен.
15
«В это воскресенье все по-другому, — думала Тесс. — Мы с Максом сегодня более терпимы друг к другу. И все друзья на этот раз с нами. Кроме Тима».
У Грэма был такой же потерянный вид, как у Макса неделей раньше.
— Привыкнешь, — уверил его Макс. — Просто делай то же, что и другие.
— А они здесь не поют о мире, держась при этом за руки? — спросил Грэм.
— Надеюсь, нет, — шепотом ответила Фиона. — Терпеть не могу брать за руку незнакомого человека.
— На прошлой неделе этого не было, — сказал Макс.
У Милли был такой вид, точно она находилась под наркотиками. Она сидела и читала бумажки, прикрепленные с задней стороны сидений. Двое ее детей делали бумажные самолетики и целились ими в купель. Двое других надорвали пачку мюсли и принялись жевать хлопья и бросать их в каменных ангелов, украшавших колонны.
Громкая музыка огорошила всех. На прошлой неделе она не произвела такого впечатления на Тесс и Макса. Макс даже принялся подпевать, не принимая участия в церковном действе, разумеется, поскольку опасался привлечь всеобщее внимание своим ростом и неуклюжестью. Но к пению он присоединился с удовольствием и даже попытался изобразить несколько восторженных возгласов.
— Ты уверена, что это нормальная церковь? — шепотом спросил Грэм у Фионы. — Уж слишком у всех счастливый вид.
Он надеялся увидеть что-то темное и мрачное, что соответствовало бы его нынешнему настроению. Но все оказалось не так.
Дафна с большим удовольствием смотрела на детей. Такими внуки ей нравились — веселящиеся, в компании друзей и в добрых двадцати ярдах от нее. Ей казалось, что она сошла бы с ума, доведись ей жить с ними до конца жизни.
