Кэрол Финч - Счастливый шанс
Андреа открыла было рот, чтобы кое-что объяснить Лэйверн, но Хэл под столом взял ее руку в свою и многозначительно пожал, призывая к молчанию. По-видимому, он пока не хотел, чтобы самая свежая информация распространилась по городу.
— Можете не сомневаться, Джейсону самому не терпится снова выйти на поле, — вставил Хэл. — Если врач даст добро, Джейсон не допустит, чтобы какие-то синяки удерживали его за боковой линией.
Лэйверн шумно вздохнула.
— Слава Богу, ужасно рада это слышать. Горожане решили арендовать автобус и отправиться смотреть матч в Оклахома-Сити. Всем хочется увидеть Джейсона и его товарищей по команде в действии.
Когда Лэйверн умчалась дальше, Хэл с любопытством поинтересовался у Андреа:
— Ты не навела справки о том представителе страховой компании, который тебе звонил?
— По моей просьбе Тафф связался с головным офисом, — ответила Андреа. — Как ты и подозревал, никакого Ивена Хадсона в. компании нет и не было. Тафф передал мое заявление о возмещении ущерба и попросил, чтобы оценщик приехал на ранчо на этой неделе.
— Неплохо, — заметил Хэл, — надеюсь, ты получишь достаточно, чтобы закупить сено, хозяйственный инструмент и построить новую конюшню.
— Тафф обещал проследить, чтобы не возникло никаких задержек.: Из этих денег я рассчитываю выплатить проценты и часть основного долга.
Андреа ждала, что Хэл снова предложит внести за нее платежи, и уже приготовилась возражать, но, к счастью, тот промолчал. Андреа решила, что ей наконец удалось втолковать Хэлу, что она больше не намерена принимать ни цента его благотворительных пожертвований. Деньги достаются ему слишком тяжело, на арене он всякий раз рискует, о чем напоминает и последняя травма, и если бы она согласилась принять их, то потом не смогла бы жить в мире со своей совестью: Воспользоваться его деньгами было бы вполне в духе Дженны Рендалл, а Андреа меньше всего хотела уподобиться этой лживой меркантильной особе.
Вскоре вернулась Лэйверн — с гамбургерами, жареной картошкой и последними сплетнями, — и Андреа представилась возможность узнать местные новости. Лэйверн была неподражаема, Андреа не могла себе вообразить, как женщине удается собирать, хранить и сортировать в мозгу такое огромное количество информации. По сравнению с Лэйверн любой компьютер был просто устаревшей железякой.
Когда официантка опять упорхнула, Хэл усмехнулся и покачал головой:
— Считай, тебе повезло, что ты не живешь в городе под бдительным оком этой дамы, из самых благородных побуждений сующей нос во все дела. Интересно, может ли хоть какое-то событие в этом заштатном городишке ускользнуть от внимания Лэйверн?
— Вряд ли, — ответила Андреа, принимаясь за жареную картошку. — Лэйверн считает всех друзей и соседей частью своей обширной семьи. Ее послушать, так получается, что она лично знакома абсолютно со всеми, хотя на самом деле она, может, всего лишь разок-другой приняла у человека заказ в кафе — вот и йсе знакомство.
Андреа посмотрела на часы и с удвоенной энергией принялась за гамбургер.
— Спасибо тебе, Хэл, — произнесла она в промежутках между двумя откусываниями.
— За что?
— За то, что пообедал вместе со мной. Это было приятной неожиданностью, я очень довольна.
Хэл улыбнулся:
— Только не надо искать в моем поступке скрытый смысл. Я уже сказал, на ранчо сегодня я был бы третьим лишним.
Андреа вскинула брови:
— В чем дело, Хэл? Боишься, как бы я не подумала, будто настолько нравлюсь тебе, что ты решил пойти со мной в кафе?
Хэл наклонился через стол и стер пальцем капельку кетчупа, оставшуюся в уголке ее рта. От его быстрого прикосновения по телу Андреа будто прошел электрический разряд. Она покраснела, и Хэл усмехнулся, заметив ее невольную реакцию.
— Пожалуй, я мог бы найти себе в качестве ленча кое-что поинтереснее гамбургера… и это нечто было бы подано не с булкой. — Он прищурился, в глазах вспыхнули озорные огоньки. — Если хорошенько подумать, это могла быть….
Густо покраснев до корней волос, Андреа сглотнула, чуть не подавившись картошкой. Горящий взгляд Хэла сулил что-то невероятно интимное, и ей не терпелось увидеть это что-то осуществленным на практике. Андреа сознавала, что, признавшись в своих чувствах к Хэлу, поставила себя в крайне уязвимое положение. Впрочем, даже если бы она и не признавалась, Хэлу было бы нетрудно догадаться обо веем, по ее поведению. Она всегда была открытой и вела себя честно. Однако Андреа чувствовала, что до сих пор то, что она называла любовью, Хэл считал страстью.
Какой же он упрямый, думала Андреа, никак не хочет поверить, что он — именно тот, кто ей нужен, о ком она мечтала. Хэл по-прежнему слишком циничен, чтобы верить в существование нежных чувств, идущих от самого сердца, когда-нибудь настанет день, и он наконец поймет, что ее чувства глубоки и искренни. Жаль, что этот бывалый ковбой, однажды укушенный и вдвойне осторожный, так боится ответить ей взаимностью. Должно быть, если Хэл Гриффин в один прекрасный день попытается произнести три магических слова, он подавится ими.
— Даю десять центов за твои мысли, — сказал Хэл, внимательно следя за ее лицом.
Андреа озорно улыбнулась:
— А ты, оказывается, транжира: кажется, текущая расценка — пенни.
Хэл не поддержал шутку:
— О чем ты задумалась? Я не смог расшифровать выражение лица.
Андреа порылась в сумочке и достала бумажник.
— Не думаю, что тебе понравится, ты всегда из-за этого нервничаешь. Обед сегодня за мной, — внезапно объявила она.
Хэл ухмыльнулся:
— Я бы предпочел, чтобы обед был на тебе, тогда я бы получил от него го-о-раздо большее удовольствие, — протянул он. — Напомни, чтобы в следующий раз, когда представится возможность, я намазал тебя кетчупом и горчицей.
Живо представив нарисованную им картину, Андреа снова залилась краской.
— Ага, на этот раз я могу прочесть твои мысли вполне ясно! — со смехом заметил Хэл, бросая на стол чаевые.
— Ты просто невозможен! — пробормотала Андреа. Он встал, помогая ей выйти из-за стола, и, наклонившись над самым ухом, прошептал:
— Я не понял, это что, жалоба?
Близость его тела подействовала на Андреа, как огонь на кусок масла. Она поспешно отступила от Хэла, пока не вспыхнула с ног до головы. Вокруг было слишком много любопытных глаз, следивших за знаменитым ковбоем, почтившим своим присутствием их скромный городок. Андреа могла только гадать, все ли посетители кафе знают, что она по уши влюблена в этого негодника, который умеет по желанию включать свое разящее наповал обаяние как лампочку, или некоторые все еще остаются в неведении.
