Елена Акимова - Цереус
«Неужели уже полночь!» — подумала Вика.
— Он все же расцвел, — прошептала Вика, любуясь золотыми лепестками и изящными изогнутыми тычинками. Она присела напротив и не сводила взгляда с экзотического кактуса, которого привезла, как память о матери много лет назад.
— Красивая колючка, — восхищалась Алина.
— Цереус — «Царица ночи» — разновидность кактуса, — произнесла она, — цветет всего несколько раз в году. У меня он зацвел впервые. Распускается только в полночь. К утру бледнеет и увядает.
— Похож на меня, — печально заметила девочка. — Я всегда себя чувствовала колючкой!
— Его еще называют «Восковой свечей». — Вика улыбнулась.
— Он расцвел, чтобы завянуть утром — это несправедливо. — Алина вздохнула.
— Я всегда думала, что тоже похожа на него, — Вика перевела взгляд на девочку, — сильная и выносливая. Я очень долго ждала, когда он расцветет. И этот день настал.
Алина смотрела на красивый многолепестковый цветок и снова вспоминала Давида. Алине так сильно захотелось быть рядом с ним, она вздохнула и опустила голову на сложенные кисти рук. Девочка сидела на диване, подобрав ноги и облокотив на них локти. Ей было грустно, от разлуки с любимым.
Виктория подошла к ней и присела напротив. Алина опустила ноги на пол и положила руки на колени. Вика поправила прядь ее волос с уставшего лица и улыбнулась. Они смотрели друг на друга и в глазах Вики заблестели слёзы.
— Это правда? — Вдруг спросила Алина. — Что вы моя мама?
Вика не могла сказать ни слова, она кивнула, и слезы полились по щекам. Алина закрыла глаза, чтобы тоже не расплакаться и улыбнулась.
— Я очень, очень, хотела, чтобы вы были моей мамой! — Алина нежно коснулась ее руки. От ее пальцев Вика вздрогнула.
— Прости меня, моя доченька! Я очень перед тобой виновата!
— Я просто счастлива, что у меня такая мамочка! Мое сердце всегда тебя ждало.
— Я всегда верила, что ты жива! Ты — моя доченька, — она протянула руки, и Алина кинулась в её объятья.
— Мамочка, — Алина закрыла глаза и разрыдалась, — мама, как сильно я хотела сказать это слово!
— Моя Алина, моя девочка, мы теперь навсегда вместе, — Вика тоже плакала, она гладила ее волосы, целовала плечи.
— Я чувствовала, что ты рядом, — Алина сжимала ее пальцы, — мамочка, мне так много нужно рассказать тебе.
— Я знаю, — Вика смахнула слезы и гладила ее щеку.
— Мне так не хватало тебя, ты так сильно нужна мне.
— Мы теперь всегда будем вместе и мы справимся. — Вика смотрела в ее голубые глаза вспоминая, как сжимала свою трехлетнею девочку на коленках в том злополучном самолете.
«Я люблю тебя», — она поцеловала ее в лоб.
«И я люблю тебя, мамочка», — повторяла крошечная Алиночка, обнимая ее за плечи.
— Я люблю тебя! — Произнесла Вика.
— И я люблю тебя, мамочка, — повторила пятнадцатилетняя Алина и снова кинулась ее обнимать.
Виктория включила телефон. Она набрала номер и с радостью произнесла.
— Спасибо, Алекс, что нашел мне дочь. Мы возвращаемся домой.
32 глава
Александр Сафин заложил руки за спину отошел от окна. Он повернулся и тревожно взглянул на свою жену. Последнее время, скорее всего из-за всех переживаний сердце предательски ныло, но он старался не обращать на это внимание. На данный момент его волновало будущее дочери. Его отношения с девочкой начались не совсем, как он мечтал. Он представлял себе непорочного ангела, которого станет опекать, но ее безумная любовь к этому мальчишке, просто раздражала и злила его. Он не хотел делить ее ни с кем, не при каких обстоятельствах. Он всегда мечтал быть идеальным отцом.
— Алекс, ты просто торопишь события, — Виктория сидела на диване и тревожно смотрела, как он измеряет шагами комнату.
— Я хочу, чтобы она знала, как мы любим ее.
— Алекс, она знает, — Виктория поднялась. — Сегодня ее первая ночь дома.
— Она с таким восторгом смотрела на эти детские игрушки! — Удивлялся Сафин.
— Они из ее детства, которое прошло у нее не с нами, из детства которое оборвалось.
— Может ей еще купить этих медведей, кошек, слонов? — Алекс был так сильно взволнован.
— Милый, — Виктория ласково улыбнулась, и дотронулась до его плеча. — Она уже выросла. И она влюблена.
— Одна из насущных проблем! — Алекс отстранился от Виктории.
— Алине, нужно привыкнуть к нам. — Успокаивала Вика, все же опасаясь касаться темы Давида.
— Меня волнует совсем другое обстоятельство, — Алекс посмотрел на жену.
— Что же?
— Отношения Давида к Алине. Я не хочу, чтобы этот негодяй причинил боль нашей девочке. Он и так успел наделать неприятностей. Отвечать за свои дела и поступки, мы с тобой его не научили.
— Алекс, Давид вовсе не негодяй. Да, и вообще он не такое чудовище, как ты его представляешь. Он добрый и отзывчивый мальчик. И, теперь, когда мы знаем правду, кто он, это многое объясняет.
— Снова эти Шелковские! — Раздражался Сафин, — Это рок, какой-то на мою голову.
— Давид и сам не рад, что его отец был таким непорядочным человеком.
— Это объясняет все поступки Давида. Гены не переборешь. Ничего общего не хочу иметь с этой семьей.
— Алекс, а Елизавету Шелковскую не нашли?
— Пока нет, но ее подали во всемирный розыск. Она не сможет долго прятаться.
— Если сбежит за границу? — Вика очень переживала за дочь. — Вдруг, она снова похитит нашу дочку?
— Я не уверен, что она осмелиться сунуться в наш дом. Ее портреты во всех аэропортах, ее найдут.
Александр опустился в свое королевское кожаное кресло. От окна дул прохладный воздух и он с наслаждением закрыл глаза, вдыхая утреннею свежесть моря.
Вчера его сердце волновалось вдвойне, когда Дина позвонила и сказала, что нашла сына Анжелины и Павла. Алекс затаив дыхание, слушал ее, но когда она произнесла имя мальчика, он едва не потерял сознание. Новость о том, что мальчик всегда был рядом, ошеломила его и обескуражила. Его неприязнь к Давиду приобрела еще более ожесточенный характер. Его злило, то, что Вика отдала ему столько любви и нежности, и только потому, что он сын Олега, но все оказалось еще хуже. Если бы она знала это изначально, то не посвятила мальчишке столько внимания. Почему он сам не провел расследование, и все уже давно встало на свои места. Он вспоминал, как сильно и страстно любил Анжелину, как он хотел от нее детей, но она хотела только денег, власть, фамилию. Та, красивая аура, которой он окружил Анжелину, давно исчезла, растворилась, ничего не осталось. Он видел обыкновенную девушку, завистливую и жадную, которая не обладала здравым рассудком.
