Наоми Кэмпбелл - Лебедь
– Да нет, она безнадежна. В Нью-Йорке она совсем не работала. Мы с ней жили в одном номере. Она ужасно безответственная, всегда опаздывает на съемки, пропускает просмотры. К тому же у нее проблемы с весом и с наркотиками. Тебе она ни к чему, Даниэль, поверь мне, – вдохновенно врала Джиджи.
– Спасибо за подсказку, – ответил Даниэль. – Продолжай в том же духе. А вот и Хиро, он отвезет тебя домой. Послушай, Хиро, будь с ней поласковей сегодня. Малышке крепко досталось.
Хиро отвез Джиджи к себе в гостиницу, приготовил ей ванну.
– Выходит, Даниэль знает, какие у нас с тобой отношения? – спросила Джиджи, блаженствуя в теплой воде.
– Конечно, знает. Это он мне сказал, что тебе понравится быть со мной.
– Откуда он взял? Я и сама-то не знала.
– Даниэль всегда все знает. А знаешь, у меня есть одна потрясающая новость. Действительно, потрясающая. Весь мир моды прямо-таки закачается…
– Ух ты! Расскажи, расскажи скорей. – Джиджи села в ванне, хлопья пены ползли по ее грудям. Хиро не мог устоять перед соблазном сжать их. И как можно крепче.
– Я разговаривал с дедом. К нему приезжал Чарли Лобьянко из нью-йоркского отделения «Этуаль». Сван собирается объявить о своем уходе, хочет разорвать контракт. Нам надо искать новую девушку для проекта «ЛЕБЕДЬ»…
«Надо будет непременно рассказать об этом Даниэлю, – подумала Джиджи. – Интересно, где он сейчас?»
В четыре часа утра «Фоли-Бержер» на пляс Пигаль был забит народом. Шло ночное представление «Ультра», среди зрителей было много сотрудников агентства «Карин», а из «Этуаль» – только Бобби Фокс. Тесс теперь все время проводила со своим новым поклонником, так что Бобби сидел совсем один и думал. Интересно, почему это вокруг него постоянно кружит не кто-нибудь, а сам Даниэль Мерсье?
ЛОНДОН—ДЕВОН–НЬЮ-ЙОРК, 1994
Чарли позвонил и сказал, что «Вэнити фэр» хотят сделать обо мне репортаж с фото на обложке. Я забеспокоилась: почему вдруг именно сейчас? Они что, узнали о Рори? Или обнаружили, что Гарри где-то скрывается? Но Чарли разведал обстановку, и оказалось, что все совершенно безобидно. Я даже улыбнулась этой иронии судьбы: какое совпадение! Если бы они только знали, какую сенсацию могли бы раскопать! Сван выходит замуж! Я посвятила Чарли в свою тайну, потому что знала: на него можно положиться. Он будет молчать. И потом, я хотела пригласить на свадьбу его и Лауру. На тайном венчании будут только самые дорогие и особенные гости. Например, Нора Николсон обязательно должна прийти. Ведь это она нас познакомила!
Я сидела в офисе у Грейс Браун (конечно, я пригласила и ее), и ей как раз позвонила из Нью-Йорка Барбара Харпер. Договорив, Грейс рассказала мне об успехе Эми Ла Мар, и каким странным образом она его добилась.
– Дело вот в чем, – стала размышлять Грейс. – К ней нужно привлечь внимание каким-нибудь крупным выступлением в прессе, да так, чтобы это прошумело на весь мир. Иначе ей не добиться настоящей известности. Пожар помог ей получить работу в Нью-Йорке, но здесь этот номер не пройдет.
Я призадумалась. Я всегда говорила себе, что настанет день – и я сделаю для Эми Ла Мар что-нибудь очень важное. И вот это время пришло. Я тут же позвонила Барбаре Харпер, моей хорошей приятельнице.
– Барбара, у меня есть одна идея, и я хочу с тобой посоветоваться. «Вэнити фэр» собирается сделать обо мне репортаж с фотографией на обложке. Я скажу им, что соглашусь только с одним условием: чтобы Эми тоже участвовала в этом материале и появилась на обложке вместе со мной. А в интервью я буду говорить не столько о себе, сколько вообще о моделях…
– …и дашь Эми возможность поговорить о черных моделях? Послушай, Лебедь, неужели ты и правда на это решишься? – с восторгом сказала Барбара.
Я решилась, и все удалось. Конечно, сперва они не слишком обрадовались, но потом поняли, что к чему, и согласились. Мы договорились, что будем давать интервью после моего возвращения в Нью-Йорк на показы, Эми тоже собиралась там выступать, а в Париж или Милан она в этом сезоне не поедет. В конце концов интервью назначили на апрель. К тому времени я уже буду замужней женщиной, только они об этом ничего не узнают. Но одну сенсацию они все-таки получат: это будет мое последнее крупное интервью в качестве профессиональной модели, и они первыми объявят новость о моем уходе из проекта «ЛЕБЕДЬ». Я предложила им взять интервью у Барбары, и она как бы мельком сказала, что нью-йоркский муниципальный отдел по делам потребителей провел расследование и выявил недостаточное участие черных американцев в печатной рекламе, но, когда о результатах этого исследования объявили журналам и агентствам, никто не согласился подписать обязательство чаще и больше показывать цветных на своих страницах или в рекламе.
Барбара позвонила мне совершенно счастливая.
– Ты умница, девочка. Честное слово! Пусть-ка теперь попробуют вычеркнуть мои слова! Ведь они знают: я тогда сразу заявлю, что они выкинули слова про черных. Спасибо, Лебедь. Мы с Эми благодарим тебя от всей души, от всего сердца.
Разве я могла после этого не пригласить их на свадьбу?
Мы с Челестой приехали в «Тривейн» за четыре дня до свадьбы, а Рори должен был появиться уже накануне нашего великого дня. Мы с Челестой поселились в соседних комнатах и вдруг почувствовали себя школьницами в интернате: ночи напролет сидели и болтали, сплетничали о знакомых девушках-моделях. Собственно, сплетничать мы начинали еще за ужином, но старались взять себя в руки и быстро умолкали, потому что понимали, что наши разговоры совершенно неинтересны окружающим – людям из другого мира. Однажды мы даже устроили себе ночной пир: совершили набег на кухню и утащили на чердак жареные куриные ножки и копченого лосося. На чердаке Челеста раскопала старые альбомы с фотографиями – именно в них она когда-то впервые увидела меня.
Разглядывать старые фотографии очень интересно, просто невозможно остановиться. Скоро мы уже вовсю хохотали над семейными снимками. Я вздрогнула, увидев Оливера и Венецию – молодых, веселых, влюбленных – и поскорее перевернула страницу. И вдруг у меня замерло сердце: на нескольких итонских фотографиях Оливер стоял рядом с высоким, насмешливо ухмыляющимся юношей. От этой улыбки кровь стыла в жилах, но больше всего меня потрясли подписи, сделанные рукой Оливера: «Я и Мюррей. Мы с Мюрреем, 4 июня. Мы с Мюрреем в Эксите».
Мюррей!
Скоро приехал Чарли с матерью и Норой Николсон. Чарли выглядел превосходно и привез хорошие новости.
– Эта маленькая стерва Виктория Пэрриш наконец-то попалась в Майами. Оказывается, родители всегда возят ее туда отдыхать, а она тайком от них бегает в Сентрал-парк и пристает к парням. Скорей всего, так случилось и со мной. Но, сами понимаете, мне приходится иметь дело со столькими девушками, что ее я совсем не запомнил. Дело даже не в том, что я не помню, было у нас что-нибудь или нет. Я просто не могу точно сказать, что ничего не было. Поняли мою мысль? В общем, она подкатывалась к десяткам мужчин. Все они знают, что ей только пятнадцать лет, и теперь они готовы показать под присягой, что она сама к ним приставала, а они отказывались. Так что этот ее ребенок вообще неизвестно от кого. Ее поймал гостиничный детектив прямо на месте преступления – она обрабатывала очередную жертву. Не то что хотела изнасиловать прямо на месте, но приставала – дай Боже. Миссис Пэрриш теперь не знает, куда деться от стыда, и сама теперь боится, что я начну против них дело. Господи, что за история!
