Юлия Данцева - Жена Кукловода
Звонок от Руслана застал их в пиццерии.
- Я закончил с бумагами. Вы там как, готовы ехать домой?
- Сейчас спрошу у главного, - ответила Людмила. - Антош, как, может с собой заказ заберем?
Антошка выразительно посмотрел на Людмилу и отрицательно помотал головой.
- Главный не хочет, пиццу еще не принесли, и бабушка Таня еще не все магазины скупила. Поезжай сам, мы такси возьмем.
- Ну как знаете, - согласился Руслан. - Если что - звоните.
Домой они вернулись под вечер. Уже почти совсем стемнело, густо-синие январские сумерки быстро погасили низкое зимнее солнце, зажглись фонари и нарисовали на фиолетовом снегу желтые круги. Антошка, нагруженный пакетами, пошел сразу в дом, а Людмила задержалась, чтобы расплатиться с таксистом.
Открыла дверь, вошла в прихожую и замерла: из гостиной донесся возбужденный голос сына, а потом звук пощечины.
Людмила похолодела от нехорошего предчувствия и шагнула из коридора в полутемную комнату.
В гостиной, заставленной картонными коробками с канцелярскими папками, она увидела сына: злой, встрепанный, красный, он держался на щеку, и Руслана, взбешенного, с белым от ярости лицом. Анна, закрыв руками лицо, сидела на полу около дивана.
- Что здесь случилось? - спросила она тихо, уже понимая, что произошло что-то страшное.
Антон посмотрел на нее отчаянно и убежал наверх, хлопнув дверью своей комнаты так, что она едва не слетела с петель.
- Что здесь случилось? - повторила она, обращаясь к Руслану.
Он уже попытался взять себя в руки, хотя еще тяжело дышал от гнева, а его глаза словно выцвели.
- Ничего страшного, - процедил он сквозь зубы. - Мне нужно отвезти Анну домой.
Подав ей руку, он помог девушке подняться с пола и увел в прихожую.
Людмила поняла, что сейчас ответов от мужа не получит, поднялась наверх и постучала в дверь комнаты, в которой закрылся Антон.
- Сынок? Открой, пожалуйста! - попросила она тихо.
Сначала из комнаты доносились лишь сдержанные всхлипы. Потом он протопал к двери и открыл ее.
Она вошла и попыталась обнять сына. Но он отстранился и бросился на кровать, зарывшись лицом в подушку.
Она присела рядом и осторожно погладила его по спине.
- Милый? Что такое? Что у тебя с отцом произошло?
Антон упорно молчал, но уже подавил всхлипы.
- Ну не хочешь говорить и не надо, - сказала Людмила, делая вид, что уходит, - тогда я спрошу у него.
- Он соврет,- глухо произнес Антон.
- Почему ты так говоришь?
- Потому что он тебя обманывает.
- Не говори глупостей! - сказал Людмила почти сердито. - С чего ты взял?
- Анна... Она... Он... - он снова вдохнул глубоко, будто подавляя всхлип, потом собрался с силами и выпалил, - почему она тогда стояла перед ним на коленях?
Антон все-таки не сдержался и снова всхлипнул.
- Что ты сказал отцу? - спросила тихо Людмила, и почувствовала, как ее сердце падает в пустоту.
- Что он не смеет тебя обманывать! - выкрикнул зло Антон.
- И отец тебя ударил по лицу, - закончила за него Людмила.
И тут Антон прижался к ней, всхлипнув снова, и горячо зашептал:
- Мамочка... мама... ты... ты у меня одна... Слышишь? Одна... Чтобы не случилось, я всегда буду с тобой! Всегда... Всегда на твоей стороне!
Людмила с трудом сдержала слезы.
-Тише... тише, - она гладила его по спине, - ты все не так понял. Все хорошо. Никто никого не обманывает. Успокойся. Анна просто моя подруга! И ты ее давно знаешь. Она хорошая!
- Анна... - он никак не мог успокоится, - она хорошая... Отец... он... он ее заставлял... Он с ней говорил таким тоном... и она.. называла его: "Господин".
- Милый, - Людмила едва сдерживала слезы, сжав зубы от злости на мужа, - они просто шутили!
Вдруг Антон перестал рыдать и посмотрел ей прямо в лицо.
- Мам, - сказал он серьезно, и у нее стало горячо в груди, - я давно не ребенок. Если ты хочешь, я поверю, что они просто шутили. Сделаю вид, что поверю. Если тебе так будет легче.
И снова обнял ее, крепко-крепко, до боли.
Вечер прошел почти в полном молчании. Антон, угрюмо уставился в свой ноутбук, вставив в уши наушники. Людмила устроилась в кресле с книгой. Руслан беспорядочно переключая каналы телевизора, - на диване. Дарик, ощущая своим собачьим чутьем повисшее напряжение, беспокойно переходил от одного к другому, поскуливая и заглядывая в глаза.
Наконец, все отправились спать.
Перед тем как уйти к себе, Людмила зашла к сыну, поцеловала, пожелав спокойного сна, а потом постучала в спальню к Руслану.
Он сидел на кровати, опустив голову на руки.
- Тебе не кажется, что ты должен объясниться со мной. И с сыном.
Он вздохнул. Поднял голову и посмотрел на нее. В его глаза было больно смотреть.
- Прости меня... - шепнул он еле слышно. - Прости... То, что произошло... это ... ужасно... непозволительно...
- Почему? - спросила она с горечью, - почему надо было ждать приезда сына?
- Я не ждал, - он снова опустил голову, не в силах смотреть ей в глаза. - Я попросил Анну приехать, помочь с бумагами. Мы разбирали в гостиной документы... а потом...Это случилось... спонтанно.
- Спонтанно? - она презрительно усмехнулась. - Спонтанно ты приказал своему сабу на глазах у твоего несовершеннолетнего сына встать на колени? Ты слышишь себя сам?
-Это не так... не так... мы же одни были...- каждое слово будто жгло ему губы. - Я не собирался... ничего такого... Это ... помутнение... я не смог...
Внезапно он вскочил и схватил ее за плечи, больно впившись пальцами:
- Ты... ты не понимаешь... - зашептал он ей прямо в лицо, задыхаясь от боли и стыда, - я ... схожу с ума... меня просто разрывает на части... это невыносимо...
Он отпустил ее также внезапно и отошел к окну, схватившись за голову.
Людмилу переполняла злость, горькая обида, она ощущала себя преданной, растоптанной, уничтоженной. Но где-то в глубине больно пульсирующего сердца ей было жаль его. Она впервые в жизни видела своего сильного, спокойного, уверенного в себе мужа в таком смятении, подавленным и растерянным. Но простить его сейчас она не могла.
Сглотнув навернувшиеся на глаза слезы, она как могла твердо произнесла:
- Это тебя не извиняет. Завтра ты поговоришь с сыном. И меня совершенно не заботит, что ты ему скажешь в свое оправдание.
