Наталия Миронина - Трудное счастье Калипсо
Пашка. Она вдруг вспомнила, как увидела его в реанимации – худой, с посеревшим лицом, в проводах и трубочках. У нее тогда сжалось сердце от тоски и страха, казалось, его боль, его страдания передались ей.
По-хорошему с коньяком надо было «завязывать» – мысли ее путались, нос шмыгал. Больше всего ей хотелось, чтобы Пашка оказался рядом. «Он не имеет права, он мой ангел-хранитель!» – что он не имеет права, сформулировать Светлане сейчас уже было сложно. «Ладно, завтра надо в типографию. Роль сиделки я сыграла, и неплохо. Пора заняться своими делами!» – Светлана махнула рукой официанту, расплачиваясь, она увидела его ехидную ухмылку, которая на лице была мгновение, но не заметить ее все-таки было нельзя, так что, не оставив чаевых, Никольская покинула ресторан. Домой она добралась на такси, предварительно остановившись у магазина.
– Так, Лариса, мне водки. Самой дорогой. Краковской колбаски, половинку бородинского и вот того кутенка, у которого хвост с рыжими подпалинами.
Продавщица Лариска привычно отреагировала на все, кроме кутенка.
– Вы о чем, Светлана Леонидовна? – с осторожным почтением в голосе спросила она.
– Как, о чем? А что, щенков уже всех разобрали?
– Ах, вот оно что! Господи, я сразу-то и не поняла. Водка, колбаса, собака. Нет, конечно. Их в помете было шесть штук, четверо вон, в коробке. Можете посмотреть.
– Смотреть не буду, давай того, который с рыжим хвостом.
Лариска, сложив покупки в пакет, вытерла руки и пошла в подсобку, оттуда она вышла с маленьким щенком. Подняв его повыше, она тоном прожженной акушерки произнесла:
– Вот, копия отца, Васи. Ну и от Матильды тоже немного… Матильда породистая, вы же сами знаете. Правда, говорят, что без Бублика здесь не обошлось, но я сомневаюсь.
Светлана не стала разбираться в собачьей генеалогии, заплатила за продукты и отдельно дала сто рублей:
– Это за щенка, так положено, чтоб жил долго…
– Да-да, – закивала головой Лариска. Она обожала всякие традиции и обычаи.
Прижимая к груди маленького блохастого щенка и держа в руках пакет с водкой, Светлана подошла к своему дому.
– Ну, вот мы и пришли. Знакомься, а потом пойдем мыться и приводить себя в порядок. Будем здесь с тобой жить вдвоем, и никто нам больше не нужен.
В этот момент от забора отделилась тень, и в вечно мигающем свете единственного фонаря на этой Знаменской улице проявился силуэт мужчины. Светлана испуганно шарахнулась в сторону и заорала:
– Помогите!
Щенок слабо тявкнул, а мужчина произнес:
– Никольская, ты все-таки малахольная, не ори и выходи наконец за меня замуж.
Загораживая пушкинским профилем фонарь, у забора стоял Пашка Соколов.
