Ванесса Келли - Соблазнительная невинность
Аден тут же откликнулся, вонзившись в нее. Тело захлестнуло жаркой волной. Вивьен шире раздвинула бедра и опустилась, свирепо сосредоточившись на мучительной игре его плоти в ней. Ей требовалось больше, и она выплескивала свое желание в бессвязных выкриках, цепляясь за его плечи и раскачиваясь все сильнее. Он поднял голову, зарылся лицом в ее шею, одна рука скользнула между их телами.
И тут он прикоснулся к ней, прямо там, к тому тугому маленькому комочку плоти, что изнывал от желания. Аден намочил пальцы и потирал это местечко до тех пор, пока Вивьен не задрожала в его объятиях. Чрево начало содрогаться, содрогалось все тело в сладчайших спазмах, и Вивьен изумленно закричала. Она выгнулась дугой, упиваясь захлестывающими ее волнами наслаждения, и Аден поцеловал ее в ключицу, прямо над сердцем.
Затем так быстро, что она не успела ничего сообразить, он приподнял ее, перевернул на спину, обхватил ладонями ягодицы и зарычал; его естество вздрагивало над ее животом, из него изливалось семя.
А после этого сокрушительного момента, когда все происходящее еще было ей так ново, Аден прижал ее к своей груди.
И обнимал так, словно теперь ее место навсегда здесь.
Глава 29
Направляясь вместе с Аденом к минеральному источнику, расположенному в центре деревни Сент-Клемент, Вивьен думала, что выглядит, как любая заурядная жена, – замужем несколько лет, муж на вид всего лишь преуспевающий лавочник, который вывез свою хворую супругу на воды. Глядя на них со стороны, любой мог сказать, что они чуть не самая скучная супружеская пара на планете.
Шагая с Аденом по улице, она поняла, как точно он выбрал себе профессию. Аден обладал удивительной способностью сливаться с фоном, скрывая свою силу и мужественность под сутулой осанкой, неторопливой негромкой речью и аккуратной приличной одеждой, описанию тем не менее не поддающейся. Очень простой и незамысловатый метод маскировки.
Что до внешности самой Вивьен… ну, чем меньше о ней говорить, тем лучше. Выглядела она кошмарно, упрятанная в платье цвета грязи, шляпку, одновременно чопорную и невыносимо уродливую, и те самые чертовы очки в серебряной оправе. Семья и подруги пришли бы в ужас, увидев ее в таких обносках, да она и сама вздрагивала всякий раз, как видела свое отражение в зеркале. Но Аден постоянно повторял, что она должна придерживаться своей маскировки и привлекать к себе как можно меньше внимания. Не привлекать внимания было нетрудно, поскольку он практически запер Вивьен в доме сразу же, как только они прибыли в Сент-Клемент. Проведя четыре дня взаперти, не имея возможности перемолвиться словом ни с кем, кроме слуг и Адена (а тот в эти дни был особенно неразговорчив), Вивьен наконец топнула ногой и потребовала позволить ей выйти погулять.
Она посмотрела на идущего рядом мужчину. Лицо Адена было по-прежнему хмурым и недовольным – ему сильно не нравилось, что Вивьен решилась показаться на людях. Сначала он наотрез отказался сопровождать ее в деревню. Тут Вивьен вышла из себя и заявила, что сойдет с ума, если не найдет, с кем поговорить.
– Можешь поговорить со мной! – рявкнул Аден, оторвавшись от утренней газеты (они в это время завтракали). – Или со слугами. Я уверен, они будут просто счастливы с тобой побеседовать.
Вивьен напомнила, что все слуги на самом деле работают на Доминика в качестве телохранителей, поэтому упрямы, бдительны и в разговор вступают неохотно. Даже женщина, назначенная ей в камеристки, считала себя скорее стражем, чем прислугой, и следила за Вивьен, как какой-нибудь современный Аргус, так что в конце концов она просто из кожи вон выпрыгивала.
– А что до тебя, – бушевала она, – так со времени нашего приезда сюда ты мне и двух слов не сказал! Ради всего святого, я не понимаю, почему, – саркастически закончила Вивьен.
Ему хватило совести густо покраснеть. После той судьбоносной, блистательной ночи в гостинице Аден сделался еще более раздраженным, и Вивьен гадала, что же она сделала не так. Она пыталась добиться ответа, но он уклонялся от любого разговора о той пламенной ночи, говоря только, что побеседуют об этом, когда она благополучно вернется в Лондон. В это Вивьен ни на миг не поверила, но чувствовала себя слишком смущенной и оскорбленной, чтобы снова поднимать эту тему. Та ночь изменила для нее все, и она надеялась, что Аден, может быть, чувствует нечто подобное.
Но с каждым новым днем в ее душу закрадывалось все больше сомнений, и она уже начала опасаться, что совершила ужасную, гибельную ошибку. Может, ее долгие дни и ночи в просторном особняке в Сент-Клементе и проходили в удобстве и безопасности, но для Вивьен они быстро превращались в утомительную и одинокую интерлюдию в жизни, каким-то образом завершившейся в канаве.
Наконец-то Аден выпустил ее из золоченой клетки, и Вивьен была полна решимости извлечь из этого все, что можно. И если для этого придется не обращать внимания на властного мужчину с дурным характером, который, вполне возможно, разобьет ее сердце, так тому и быть. Если за прошедшие годы Вивьен чему-то и научилась, так это держать голову высоко, когда весь мир вокруг рушится. Пусть Аден украл ее сердце, но уж гордость у нее он точно не отнимет.
Она остановилась перед лавкой модистки, где две пожилые женщины рассматривали выставленные в витрине шляпки. Весьма уродливые, надо сказать, но не настолько безобразные, как та, что была сейчас на Вивьен, поэтому она решила, что на них стоит взглянуть. Но стоило ей встать у витрины рядом с теми женщинами, как Аден раздраженно вздохнул.
Пристроив на лицо приятную улыбку, Вивьен оглянулась на него через плечо.
– Что-то случилось, мистер Паркер? – спросила она, нарочно выделив голосом фальшивое имя, которым они теперь пользовались. – Вам что, нехорошо?
– Вовсе нет, моя дорогая. А почему вы спрашиваете? – натянуто ответил он.
Вивьен посмотрела на его челюсть. Напрягись она еще чуть-чуть, разлетелась бы на миллион кусочков.
– Мне показалось, я услышала, как вы вздыхаете. Вероятно, ошиблась. – Она озабоченно нахмурилась. – Может быть, все дело в вашем несварении? Вы вчера слишком плотно поужинали, да еще взяли вторую порцию ростбифа. Ваш доктор был бы очень недоволен.
– О боже! – вскричала одна из пожилых дам, бесстыдно подслушивавших, – высокая, очень худая, с бледными глазами и добрым лицом. – Слишком много красного мяса губительно при несварении! Уважаемый сэр, вам бы лучше прислушаться к жене. Как же, мой дражайший супруг тоже имел привычку переедать. – Она испустила драматический вздох. – Последствия оказались ужасными, и боюсь, мистер Симмонс преждевременно покинул этот мир, да упокоит Господь его душу.
