Елена Кондаурова - Хранительница (Там, за синими морями…)
— Пожалуй, в этом замке можно найти все, кроме этого.
Рил усмотрела в этом намек на свой визит. Слегка смутившись, она пробормотала:
— Еще раз простите, что отвлекла вас от занятий. — И повернулась, чтобы уйти. Но он довольно бесцеремонно удержал ее за рукав, сразу же, впрочем, отдернув руку.
— Прошу вас, останьтесь ненадолго, ваше высочество! Я как раз сегодня собирался нанести вам визит. Может быть, вы не откажетесь провести осмотр прямо сейчас? Признаюсь, для меня это было бы крайне желательно.
Рил нерешительно остановилась. Он по-прежнему пугал ее, и он действительно был похож на ворона. Такой высокий, тощий, в широких черных одеждах. И острый крючковатый нос на его худом лице выглядел почти, как клюв. Когда он щупал ее пульс, она с трудом выносила его прикосновения. Но отказаться было бы невежливо, и Рил с трудом нашла в себе силы на улыбку.
— Вас настолько тяготит необходимость осматривать меня?
О, если бы она знала, насколько! Эта проклятая обязанность заставляла разрываться между Храмом и князем, каждый из которых норовил использовать его в своих интересах!
— Что вы, ваше высочество! Меня тяготит только необходимость потери большого количества времени в ожидании у ваших покоев. — А еще необходимость отчитываться после каждого такого осмотра перед отцом Вигорием!
Она удивилась.
— Вас заставляют долго ждать? И часто такое случается?
Да каждый раз!
— Не очень, но бывает. Так вы позволите мне вас осмотреть?
— Да, конечно.
— Тогда, прошу вас!
Будиан провел ее поближе к окну и усадил в обитое кожей кресло. Пощупал пульс, заглянул в глаза, сделал какие-то записи. Поинтересовался как бы между прочим:
— У вас усталый вид. Что-нибудь произошло?
— Я плохо сплю в последнее время.
— Это с чем-нибудь связано, ваше высочество?
Рил немного помолчала, но так и не смогла придумать толковую ложь.
— Муж храпит. — Это показалось ей самым безобидным из того, что она могла сказать по этому поводу.
— Вот как? — Он внимательно посмотрел на нее. — И с каких пор это стало вас беспокоить?
— Всего несколько дней.
К счастью, он не стал уточнять.
— Хорошо, я дам вам снотворное. Скажите, а вы не пробовали читать перед сном, ваше высочество? Это успокаивает.
Она покачала головой. По всей видимости, муж не считал это для нее необходимым, и Рил даже не знала, где находится дворцовая библиотека. Будиан встал и подошел к одной из книжных полок.
— В таком случае, я мог бы порекомендовать вам некоторых авторов. Это стихи. Вы же любите стихи, ваше высочество?
— Думаю, что да. — Рил тоже подошла к полке и вытащила первую попавшуюся книгу в сафьяновом переплете.
Повернулась к окну, из которого щедро лился солнечный свет, и начала неторопливо перелистывать страницы. Она стояла спиной к Будиану, и он мог безнаказанно смотреть на завитки волос на ее шее, выбившиеся из тщательно уложенной прически, совершенную линию открытых глубоким вырезом плеч, прекрасные руки, медленно перелистывающие страницы — он находил ее красивой, но любовался ею отстраненно, как хорошей картиной, и тихо гордился собой, что оказался неподвластным этой красоте даже при отсутствии защитного амулета.
Но вот она чуть повернула голову, солнечный луч упал ей на щеку и, чуть позолотив ее, просветил насквозь маленькое ушко. Маленькое, нежное, розовое ушко.
От этого зрелища Будиану вдруг стало жарко. У него возникло ощущение, что воздух вокруг него кончился, и он начал задыхаться. На мгновение охватила абсолютная беспомощность, промелькнуло в голове какое-то детское недоумение: что, вот так все это и происходит?!
Он поспешно отошел от нее и отвернулся, пытаясь успокоить нервы и скачущее в груди сердце. Идиот, и почему он не попросил у отца Вигория еще один амулет?!
Рил не заметила его маневров, она по-прежнему листала книгу, что дало Будиану время для того, чтобы восстановить над собой привычный контроль. Он был уже почти спокоен, когда Рил раскрыла книгу где-то посередине и негромко прочла, ввергнув его в очередной ступор своим выбором:
Холод злого забвенья
Сковал в моем сердце надежду.
Он горькую чашу смиренья
Заставил испить меня прежде,
Чем я примирился с смиреньем.
Я умер, когда ты ушла,
Я проклял и песни и пенье,
И только моя душа
Не приняла смиренье.
Вернись ко мне, жизнь моя…
Дочитать он ей не дал.
— Вы читаете по-вантийски? — С удивлением спросил он. — У вас прекрасное произношение!
Находясь под впечатлением от прочитанного, Рил просто не услышала вопроса. Она подняла глаза на Будиана.
— Вы знаете, кто автор этих стихов?
— Вам понравилось? Автора звали Гринборг Великолепный. Он был родом из Ванта, ваше высочество.
— Был?
— Его повесили несколько лет назад.
— Жаль! Не угодил вантийскому княжескому дому?
Брови Будиана поползли вверх. В блондинистой головке молодой княгини водились кое-какие мысли.
— Почему вы так решили?
Она пожала плечами.
— А за что еще вешают поэтов?
Будиан слегка замялся, но все же ответил. Очень осторожно.
— Я не знаю, как это происходило там, где вы жили до сих пор, но в Ванте, как и у нас, в Ольрии, вешают еще и тех, кто плохо отзывается о богине. Или не желает прославлять, что в общем-то одно и то же.
Она внимательно посмотрела на него.
— И книга такого автора находится в библиотекеу вас? У святого благочестивого монаха?
Будучи не в восторге от ее проницательности, он с трудом выдавил улыбку.
— До святости и истинного благочестия вашему покорному слуге еще очень и очень далеко, к сожалению! Я всего лишь ценю хорошую поэзию, ваше высочество.
— Что ж, в таком случае я рада, что у вас есть возможность иметь, то что вы цените. — Довольно равнодушно отозвалась Рил, отворачиваясь.
Будиан постарался сдержать вздох облегчения. Как бы он ни мнил себя свободным, а его духовнику очень не понравится, если он узнает об этой книге.
— Ваше высочество, не сочтите за дерзость, но позвольте спросить, как давно вы вспомнили вантийский?
— А с чего вы взяли, что я его вспомнила?
— Но ведь вы же только что на нем читали!
Рил снова раскрыла книгу и сама только сейчас поняла, что читала на другом языке. В замешательстве она посмотрела на Будиана. Он понял, что она удивлена не меньше него, и первым его желанием было начать немедленно выяснять, какие еще языки она может вспомнить. Возможно, удастся определить, откуда она родом? Но, вспомнив о наставлениях отца Вигория, Будиан предпочел смирить в себе так некстати проснувшегося исследователя, и замять небезопасный для всех разговор.
