Эмили Гиффин - Детонепробиваемая
Зои своими словами рассказывает Мауре о несчастном случае, о поездке в госпиталь, о докторе Стиве и – швах! – переходит на тему помолвки Бена и Такер. У меня нет сил, чтобы остановить ее или хотя бы вмешаться. Кроме того, описание малышки очень точное, вплоть до «светлого конского хвоста» и «блестящего кольца с большим бриллиантом».
Когда племяшка наконец возвращает телефон, я слышу голос Мауры:
– Это правда?
– Боюсь, что да. У нее не настолько богатое воображение.
– Господи, мне так жаль.
– Да, – отвечаю я, – мне тоже.
В свете произошедшего Маура решает, что Зои стоит вернуться домой уже сегодня.
– Ей лучше быть здесь, с нами, – говорит она.
Многозначительное «с нами» не ускользает от моего внимания, как и тот факт, что чуть позже Маура и Скотт приезжают вместе. Интересно, значит ли это, что Маура собирается дать Скотту «еще один шанс»? Или же она так показывает Зои, что родители очень любят ее, несмотря на то, что больше не любят друг друга?
В чем я уверена, так это в том, что Маура выглядит гораздо лучше, чем когда сдавала мне Зои всего двадцать четыре часа назад. Сильная женщина с превосходной осанкой и хорошим цветом лица. Скотт, напротив, мертвенно-бледен и ведет себя как-то неловко и боязливо.
Мне кажется, все легко могло бы сложиться по-другому. Скотт мог бы нагло выдать: «Ладно, ты меня поймала. Теперь давай-ка разведемся». Или еще хуже: «Я люблю эту женщину, и мы хотим пожениться».
По крайней мере выбор теперь за Маурой. А право принимать решения всегда придает силы. Я рада, что у моей сестры есть хотя бы это. Жаль, что у меня и этого не осталось.
Раза четыре целую Зои на прощание и обещаю ей скоро устроить еще одну ночевку, чтобы все-таки дойти до «ФАО Шварц» и покататься в карете по парку.
– Не исключено, в следующий раз даже будет снег, – говорю я, заранее скучая по ней.
– Мамочка, можно мне будет опять к тете Клаудии, и поскорее? – хнычет Зои, глядя на Мауру.
– Конечно, – улыбается та.
Скотт подхватывает Зои, а сестра тем временем сжимает мою руку и шепчет:
– Береги себя.
– Ты тоже.
Когда за моей любимой племянницей и ее родителями закрывается дверь, я произношу вслух со всем сарказмом, на который способна:
– Ну, Клаудия, сегодня первый день твоей новой жизни.
Эта избитая фраза никогда мне не нравилась – как за банальность, так и за заложенный в ней призыв провести день фантастически продуктивно. Так что, естественно, я решаю сделать прямо противоположное. Укутываюсь в плед и забираюсь в кровать, даже не потрудившись сначала принять душ и смыть с себя миазмы от больницы и Такер.
Глава 30
Следующие три дня маятник моего настроения качается от тупого неприятия до душераздирающего горя. На работе затишье, как и всегда перед праздниками, так что большую часть времени я редактирую дома, причём в основном в постели. Джесс сообщает, что чрезмерная сонливость – признак депрессии. Как будто Америку открыла! Она потчует меня зажигательными ободряющими речами в духе Ричарда Симмонса. Я отмахиваюсь и бормочу, что у меня всё будет прекрасно. Хотя сама в этом вовсе не уверена.
Кульминация наступает среди ночи, когда я пробуждаюсь ото сна, в котором воспроизводила заключительную сцену «Выпускника». Всё точно как в фильме, только я – Дастин Хоффман и прорываюсь на свадебную церемонию, а Бен, в отличие от киношной Элейн, не оставляет глубоко беременную Такер у алтаря. Вместо этого он и вся его семья просто смотрят на меня как на сумасшедшую, пока Энни и Рэй не хватают меня под руки и не уводят из церкви, а потом совсем одну впихивают в тот самый автобус из фильма. Просыпаюсь вся в поту, со слезами на глазах и настолько переполненная яростью, что боюсь сама себя.
На следующее утро обнаруживаю Джесс в её комнате, занятую последними приготовлениями к поездке в Алабаму с Майклом. Вопреки здравому смыслу, рассказываю ей о кошмаре.
– Так… – тянет Джесс. – К счастью, ты вернёшь себе Бена до дня их свадьбы.
Я непонимающе смотрю на неё, и подруга напоминает:
– Например, в понедельник?
Качаю головой и заявляю:
– Я не намерена устраивать дурацкий вечер воспоминаний. И не собираюсь рвать себе сердце, попусту встречаясь с Беном в понедельник.
– Что?! – восклицает Джесс.
– Я всё отменяю, – решительно говорю я.
– Нет, ничего подобного, – еще более решительно возражает она.
– Это бессмысленно, – констатирую я, безразлично пожав плечами.
– Чего-чего, а смысла здесь предостаточно, – парирует Джесс. – Послушай, Клаудия. То, что они помолвлены, не меняет общей картины.
– Не-а, еще как меняет, – не соглашаюсь я.
– Нет, не меняет! – упорствует она. – Если Бен смог развестись с любовью всей своей жизни, он, конечно же, вполне способен расторгнуть помолвку.
– А откуда известно, что Такер – не любовь всей его жизни?
– Потому что любовь всей его жизни – это ты, – припечатывает Джесс. – И такая любовь может быть только одна.
– С каких это пор ты прибегаешь к этой банальной сентенции?
– С тех самых пор, как наконец-то познала настоящую любовь.
– Так. У меня для тебя новость, Джесс. Бен любит Такер, – упорствую я. — Он не сделал бы предложения без любви. Пусть он хочет ребёнка, но не до такой же степени.
– Отлично. Может, он и любит её в каком-то смысле. Но тебя он любит гораздо больше, и ты это отлично знаешь. Это ему пока не все ясно. Ну так нужно его просветить. Едва до Бена дойдет, что теперь ты хочешь детей, он мигом порвет с Такер.
– Я не хочу детей.
– Хочешь!
– Не хочу, – стою я на своем. – Я только теоретически готова родить ребенка Бену.
– Что в лоб, что по лбу.
– Не совсем.
Джесс застёгивает свою красную сумку от «Тодс» и заключает:
– Что ж, давай позволим Бену самому принять решение. Как думаешь?
* * * * *
Тем временем мои планы на День Благодарения остаются неопределёнными вплоть до позднего вечера. Маура почти всегда устраивает обед на своей территории, но, по очевидным причинам, этот год – исключение. Дафна – самая логичная замена, потому что папа, ясное дело, откажется идти в гости к Дуайту и матери. Но когда я озвучиваю этот очевидный выход в разговоре с мамой, она заводит излюбленную шарманку: «вы, девочки, никогда сюда не приезжаете». А потом ни к селу ни к городу добавляет, что мы так по-настоящему и не приняли Дуайта. Я не в настроении выслушивать этот бред, так что быстро перебиваю её высокопарные стенания:
– Послушай меня. Собираемся у Дафны. Ты даже готовить не умеешь.
