Сьюзен Льюис - Дай мне шанс
Том напрягся. Сукин сын, порвавший его жизнь в клочья; дерьмо, огребшее миллиарды долларов на кокаине и героине; подонок, погубивший столько невинных американских детей; негодяй, приказавший продажной полиции убить семь беззащитных подростков; зверь, нанявший убийц, чтобы стрелять в беременную женщину. И он сидит здесь, в этой роскошной тюремной камере, как какой-нибудь восточный владыка, с немыслимым числом привилегий.
— Так мило с вашей стороны навестить меня, — промурлыкал он, протягивая руку.
Чамберс посмотрел на эту омерзительную рожу, перевел взгляд на руку и резко заломил ее назад. Галеано и глазом не успел моргнуть, как переломился пополам от боли.
Телохранители помчались на помощь, ножи и резиновые дубинки засвистели в воздухе. Галеано упал на колени.
— Неумно, — заметил генерал.
Галеано задыхался, ему не хватало воздуха, он пытался говорить.
— Уходите, — хрипел он, отмахиваясь от охраны. — Только помогите мне встать.
Гомес и Чамберс молча ждали, когда старик поднимется. Ему дали свежий льняной носовой платок и стакан исходящей пузырьками воды.
— Принесите моим гостям чего-нибудь выпить, — приказал он, отдышавшись.
— Пошел ты со своей выпивкой, — моментально отреагировал Чамберс, но затем попытался унять свой пыл. — Итак, что за сделка?
Галеано усмехнулся, потом закашлялся.
— Ты заплатишь за это, — произнес он, задыхаясь.
— Сделка, Галеано, — напомнил Гомес.
Галеано снова закашлялся.
— Я слышал, съемки фильма остановлены, — сказал он. — Это правда?
— Да, — подтвердил Гомес.
— Мне нужны доказательства.
— Какого черта! — воскликнул Том.
— Ты слышал новости, — спокойно проговорил генерал.
— Откуда мне знать, что это правда? Может, они там все куплены?
— У тебя свои люди в США, — вскипел Чамберс, — которых ты подсылаешь к беременным женщинам, ты, гребаный сукин сын. Тебя выдадут Штатам как преступника. Я намерен постараться, чтобы это произошло, черт тебя побери!
Галеано захихикал.
— Но я уже в тюрьме благодаря тебе, — заявил он.
— Мы знаем, что бумаги подписаны, — сказал Гомес, — и ты можешь выйти отсюда в любое время. И знаешь, что тогда произойдет? — усмехнулся он. — Тебя снова арестуют, Эрнан, и из рук в руки вручат агентам Федерального бюро расследований США. А федералы уже подготовили тебе приятное путешествие за их счет в Золотую Страну Сказочных Возможностей и славную смерть в ее столице. Знаешь, почему? Потому что, как уже сказал тебе, мой друг, когда ты заказал женщину, продюсера фильма, ты нарушил американскую границу. Парень, они так обрадуются, когда ты выйдешь отсюда! Тогда они смогут убить тебя в соответствии с законами, как принято в Соединенных Штатах Америки.
Галеано ничуть не взволновался.
— Гомес, не лей дерьма, — прокомментировал он тихо.
Генерал продолжал улыбаться.
Галеано перевел взгляд на Чамберса. Некоторое время он просто смотрел на него, потом отпил глоток воды и произнес:
— Я задолжал тебе, Том Чамберс. Я задолжал тебе за то, что ты сделал мне и моим людям. За все дерьмо, которое ты размазал по газетам, за всю ложь и обман, которые втюхивали тебе употребленные тобой сучьи дети. Позволь поделиться, парень, я лежу тут по ночам с открытыми глазами и мечтаю, как я с тобой поступлю. У меня есть тысяча способов заставить тебя заплатить, Чамберс, и у меня есть мои мальчики, которые умеют это делать.
— Ты уже сорвал куш, когда убил Рейчел, — процедил Том сквозь зубы.
Брови Галеано поднялись.
— Думаешь, это был я?
— Я это знаю.
Галеано кивнул.
— Они, конечно, подстроили все так, чтобы свалить на меня. Разве это трудно? А на самом деле Молина взял твою девочку и заставил тебя думать, будто действовал по моим указаниям.
Чамберс молчал.
— У него были некоторые проблемы с ней, верно? — продолжал Галеано. — Она написала о нем, раструбила на весь мир, что он продажный извращенец. Она закопала в землю его туристический бизнес тем своим репортажем, мне рассказывали. Знаешь, он привозил туристов из Европы, гребаных педофилов, которые две недели могли всласть трахаться. Поэтому он добрался до нее, к тому же столкнув нас с тобой лбами. Умный вариант, ничего не скажешь. Но мне не дает покоя мысль, что он избежал неприятностей и дальше будет их избегать, и я решил восстановить справедливость.
Том и генерал переглянулись.
— Ты до этого додумался, проведя четыре года за решеткой? — с издевкой поинтересовался Чамберс. — Рассчитываешь выкрутиться, свалив все на слизняка, которому сам заплатил за похищение, пытки и убийство женщины? Ты кусок дерьма, Галеано. Вонючий, лживый, бесполезный кусок дерьма. Твои племянники насиловали ее вместе с Молиной. Они привязывали ее к кровати и вытворяли с ней такое, что нормальному мужчине и не приснится. Они похожи на тебя, Галеано. Им незачем ходить по этой земле.
Рот Галеано ощерился в улыбке.
— Ты ходишь по лезвию ножа, сынок, — предупредил он.
— Насколько я знаю, это тебе нужно бояться, — заявил Чамберс. — Ведь именно на твоих костях жаждут поплясать федералы.
Галеано нашел это забавным.
— Ты так и не понял, кто я? — удивился он. — Странно, ты ведь собрал столько сведений обо мне, ты про меня знаешь больше, чем моя родная мать, упокой ее душу, Господи. Твои осведомители хорошо потрудились, но, видимо, зря. Ты так ничего и не понял. Но ничего, ты еще увидишь, как я испугаюсь твоих парней из ФБР. — Он оглядел своих подручных, и они засмеялись. — У вас, американцев, нет никакой власти здесь, мой друг. Тебе нравится думать, что она есть, но ты о-ох как не прав насчет этого.
Губы Чамберса презрительно скривились.
— Тогда скажи-ка, почему ты сейчас сидишь в тюрьме, Галеано? — бросил он вызов. — Тебе понадобилось четыре года, чтобы откупиться, и кого, по-твоему, твои дружки желали умаслить, засаживая тебя за решетку, как не американцев? Четыре года — довольно долгий срок для человека, который считает себя всемогущим.
— Чамберс, ты безнадежен, — ответил Галеано. — И я не собираюсь тратить время на объяснение. Но если ты думаешь, что этот генерал — гарантия твоей безопасности, то ты мчишься прямиком в пекло. У него столько же возможностей, сколько у твоей покойной подруги, если б она решила вернуться сюда и потрахаться с тобой.
Удар попал в цель.
Гомес тотчас вмешался.
— Хорошо, давай к делу, Галеано, — поторопил он. — Ты хотел предложить сделку, вот и говори, пока мы не ушли.
Галеано потер свою обезьянью челюсть.
— Женщина, объявившая по телевидению на весь мир, будто мои племянники убили твою подругу, — произнес он, — наделала много вреда. Она поставила нас в такое положение, когда без сделки не обойтись.
