Джудит Крэнц - По высшему классу
Какая же она праведница, подумала Долли, и слезы навернулись на ее огромные голубые глаза, затуманив обычно исполненный удивленной радости взор. Она даже не попробовала печенку, чтобы решить, достаточно ли соли, поручив это кухарке, ибо знала, что произойдет, если она начнет пробовать. Половина приготовленного исчезнет в считанные минуты, жалобно подумала Долли. В считанные минуты.
На ней был бледно-лиловый атласный пеньюар, отделанный старинным кружевом, в светлых волосах — бигуди и никакой косметики. Уголки ее всемирно известного необъятного рта были опущены, даже ее необъятные груди и необъятная попка, без которых она бы не была обожаемой всем миром комедийной актрисой Долли Мун, грустно обвисли. На огромной кухне кипела работа, и никому не было дела до ее молчаливого бдения: ведь сегодняшний ужин был праздничным, и еще предстояло приготовить говяжью грудинку, нафаршировать цыплят, сделать множество закусок и напечь пирогов и тортов. Долли и Лестер пригласили на разговление всю семью Лестера и множество друзей.
Десять дней, говорила себе Долли, представляя себе миску с печенкой, посыпанной мелконарезанным чесноком, десять долгих дней, с момента начала Рош Хашана, еврейского Нового года, ее новые родственники, которые соблюдали все религиозные обряды, обращались в глубины своих душ, моля об искуплении грехов и прощении обидевшим их.
Она надеялась, что свекровь не относит ее к числу последних. Да и как она могла, если Долли произвела на свет двух близнецов, продолжателей рода Вайнштоков, двух мальчиков, Лестера-младшего и Генри. Она знала, что, когда она вошла в их семью вместе с новорожденной Венди Уилхелминой, крестницей Билли, старшие Вайнштоки приняли ее с вполне объяснимой сдержанностью. Не о такой невестке они мечтали. Она не шла на сближение. У них вообще было мало общего. Ну и что, что она только что получила «Оскара», — они не выказывали особой радости, оказавшись на свадьбе единственного сына, чья невеста нянчила младенца от какого-то наездника с родео, за которого даже не удосужилась выйти замуж.
Правда теперь, в сентябре 1981 года, трехлетняя Венди стала их обожаемой крошкой, а Лестер и Генри маленькими принцами. И они любили Долли, любили и гордились ею, в этом она не сомневалась. Ее последний фильм, где она снялась вместе с Дастином Хоффманом, дал в нынешнем году самые большие сборы, и ее родственники тоже внесли в это свой вклад. Они смотрели фильм по меньшей мере шесть раз, стоя в очереди в кинотеатре Вествуда как обычные зрители — им нравилось сидеть вместе с публикой и собственными ушами слышать, как смеется зал. Нет, они действительно ее любили. И уж никак не отношения с родителями мужа были причиной того, что она стоит сейчас перед холодильником, борясь с искушением его открыть и чуть-чуть, на самом кончике вилки, попробовать паштет.
А вдруг кухарка недосолила? Конечно, все промолчат, но когда они вернутся домой из храма, радостные, очистившиеся от грехов, голодные, выпьют по стаканчику апельсинового или томатного сока, чтобы восполнить минеральные вещества, утраченные за сутки поста, и набросятся на паштет, не будут ли они горько разочарованы, если он окажется недосоленным?
— Долли, ты опоздаешь. — Уверенный, не терпящий возражений голос исходил от молодой женщины, решительно вошедшей в кухню.
— Пожалуйста, оставь меня в покое еще хоть на несколько минут, — умоляюще сказала Долли секретарю Джени Дэвис, тощей брюнетке, которая могла сожрать двойную порцию жареных ребрышек и спалить все полученные калории за время получасового телефонного разговора. Ничего удивительного, лениво подумала она, что все женщины, работающие по связи с общественностью, такие тощие, — это их профессиональный признак.
— Но дети уже просыпаются, Долли. Ты же знаешь, у близнецов есть только час радости в день.
— У них радости двадцать четыре часа в сутки, — фыркнула Долли.
— Сама знаешь, что я имею в виду, — настаивала неумолимая Джени. — Один час радости.
Долли оценила ситуацию. На лужайке перед домом ждал фотограф из «Гуд хаузкипинг», который с помощью двух ассистентов собирался сделать фотографию на обложку мартовского номера — Долли с тремя детьми. Он уже сфотографировал саму Долли, эти снимки должны сопровождать рассказ о кинозвезде, в жизни которой были и карьера, и брак, и материнство. Трое представителей «Арви», где Долли снималась сейчас вместе с Робертом де Ниро, стояли рядом, готовые в любой момент прийти на помощь. Наверху, в гардеробной, ждали парикмахер и гример. На вешалке в шкафу висело платье от Нолана Миллера, восхитительное платье, которое отлично подошло бы самой сексуальной доярке мира. Нолан доставил его лично час назад, поскольку в последний момент выяснилось, что оно чуть узко в талии.
— Может, ты перестанешь хватать куски перед едой, Долли, — осторожно заметил он, и она, взглянув ему в лицо, такое милое, такое доброе, пообещала, что да, конечно, перестанет. «Да, Нолан, да, прекрасный мой человек, назвавший меня такой же хорошенькой, как Жаклин Смит, я обещала, что перестану, и, если не сдержу слова, ты сам об этом догадаешься во время следующей примерки».
Но Нолана она не боится, вот в чем проблема. Он умудрится представить ее в выгодном свете, даже если она немедленно попробует паштет. И он продолжал восхищаться ею, хотя она действительно прибавила пару сантиметров в талии, а талия и носик были единственными некрупными частями ее тела. Вот бы господь устроил так, чтобы в первую очередь полнел кончик носа, мечтательно подумала Долли. Нос дулей точно заставил бы ее переключиться на обезжиренного тунца и диетический сыр.
Стимулов не хватает, мрачно решила Долли. Лестер обожает покушать, они познакомились за ее струделем, встречались в китайских ресторанчиках, а впервые оказались в постели, когда она была на девятом месяце беременности. Естественно, что ему нравилась ее пухлость!
Мысль о Лестере сразу улучшила настроение. Интереса к паштету, правда, не убавила, но придала бодрости. Вскоре после свадьбы он оставил работу в рекламной компании и на короткое время перешел в фирму отца. Но потом загорелся идеей выискивать и скупать все лучшие черно-белые телесериалы. Взяв заем в банке, он организовал собственное дело, и, насколько ей известно, перспективы были самые радужные.
Да у них и так денег больше, чем нужно. Долли глазам своим не поверила, увидев, сколько ей причитается по контракту на три фильма со студией «Арви», хотя она и сама ставила довольно жесткие условия. Удивительно, думала она, что ей платят такие деньги за умение хихикать, что бы там ни говорили критики о ее актерском мастерстве. Но мастерство само по себе, а она — сама по себе. Стоит здесь и трясется, словно наркоман, от желания хоть чуточку попробовать паштет. С галетой.
