Маурин Ли - Лэйси из Ливерпуля
Вероятно, за Джоном еще никогда не ухаживали так заботливо и внимательно.
— Тебе следовало бы работать сиделкой, Кора, — заметил он после семи дней хорошего питания, когда наконец почувствовал в себе достаточно сил сойти вниз к чаю.
Должно быть, впервые в жизни Кора покраснела.
— Тебе просто нужно было немножко поправиться, — пробормотала она. — Ты совсем махнул на себя рукой.
— Я проделывал это регулярно в течение многих лет.
— Теперь это кончилось, — твердо заявила Кора. — Ты можешь остаться у нас навсегда. Места хватит. — Это станет ударом для Элис, когда она обнаружит, что ее муж живет на Гарибальди-роуд. Кора пообещала не говорить никому ни слова, но рано или поздно это все равно выплывет.
— Посмотрим, — отозвался Джон, закуривая сигарету.
Через несколько дней Джон объявил, что не прочь отправиться на прогулку. Кора составила ему компанию, гордо прогуливаясь с ним под руку по их кварталу. Август сменился сентябрем, и в воздухе ощутимо похолодало. Цветы в садах источали аромат, сладкий, как вино. Она с удовольствием вдыхала их запах. Обычно она не обращала на такие вещи внимания.
— Мне понравилось, — сказал он, когда они вернулись домой. — Может, завтра я опять пойду прогуляться, теперь подальше.
— Я пойду с тобой.
— Очень хорошо. — Лицо его чуточку округлилось, и костюм сидел уже лучше. Она подумала, что он выглядит чертовски привлекательным. Ему оставалось еще научиться улыбаться, но ведь Джон Лэйси был серьезным, солидным мужчиной, которому не пристало часто улыбаться. Ей вдруг захотелось навсегда избавиться от Билли, чтобы они с Джоном остались в доме вдвоем.
Кора купила Джону рубашку, поскольку у него была всего одна, а в рубашках Билли он попросту утонул бы. Она была в полоску, с белым воротничком. Продавец в магазине Бертона сказал, что это последний писк моды.
— Кора! Ты ставишь меня в ужасно неловкое положение. — Однако Кора видела, что он польщен. Наверное, уже давным-давно женщины не суетились вокруг Джона и не ухаживали за ним, не говоря уже о том, чтобы покупать подарки.
— Она очень красивая. Я надену ее сегодня вечером.
— Дай мне сначала погладить ее.
Билли заявил, что в этой рубашке Джон похож на биржевого маклера или адвоката, и за чаем обращался к нему не иначе как «сэр». Когда они встали из-за стола, Джон пожелал отправиться на прогулку, сказав, что должен кое-кого повидать.
У Коры кровь отхлынула от лица. Она была твердо уверена, что он собирается навестить Элис, и сердце ее заныло от ревности. Что-то подсказывало ей, что он намеревается просить у Элис разрешения вернуться.
— Ты скоро придешь? — спросила она, когда он был уже готов к выходу, свежевыбритый, с причесанными волосами, в рубашке, которую купила она .
— Понятия не имею, Кора.
* * *
Элис отдыхала, положив ноги на табуретку. У нее был трудный день, впрочем, все ее дни были одинаково трудными. Когда она входила в непривычно тихий дом, напряжение отпускало ее. Тишина и пустота дома постоянно напоминали ей о ее двух отсутствующих детях. «Как там Фиона? — с горечью размышляла она. — Почему она не приезжает домой хотя бы погостить?» И еще она непрестанно думала о Кормаке. Она видела сына время от времени, но с ним произошло что-то такое, чего Элис не понимала. Он выглядел каким-то потерянным и мрачным, а ведь раньше Кормак воспринимал мир радостно, всегда смотрел на него с оптимизмом.
Она пробыла дома совсем немного, когда, к ее облегчению, задняя дверь отворилась и послышался голос Бернадетты:
— Это я.
— Поставь чайник, раз уж ты там, — крикнула в ответ Элис. — Как поживают мой отец и дети? — спросила она, когда подруга с глубоким вздохом плюхнулась в кресло напротив.
— Все живы и здоровы. Как ты?
— Скучаю немножко, если говорить правду. Мне не помешало бы чуточку развлечься.
— Как насчет кино? Дэнни освободил меня на сегодняшний вечер. Можем пойти с тобой в город. В «Одеоне» идет фильм с Генри Фонда. Так и съела бы его.
— О, все мы хорошо знаем, что бы ты хотела сотворить с Генри Фонда, но когда я сказала «развлечься», то имела в виду что-нибудь более существенное, чем просто смотреть, как развлекается Генри Фонда.
— Боюсь, Элли, тебе остается кино или вообще ничего.
— Да, пожалуй, кино все-таки лучше, чем ничего, — проворчала Элис. На кухне засвистел чайник. — Можешь приготовить нам чай, пока я буду переодеваться. Я мигом.
Элис надела зеленый льняной костюм с приталенным пиджаком и плиссированной юбкой и расчесывала волосы, когда в дверь постучали.
— Я открою, — крикнула Берни.
Наступила долгая пауза. Элис уже собиралась спросить: «Кто там?» — как в спальню вошла Бернадетта. Лицо у нее было белее мела.
— Это Джон, — сказала она.
— Какой Джон?
— Джон Лэйси, глупая ты девчонка. Твой муж. Я иду домой.
— Берни, не уходи! — воскликнула Элис, но Бернадетта упрямо покачала головой и сбежала вниз по ступенькам. Элис посмотрела в зеркало на свое побледневшее лицо и начала спускаться, крепко держась за перила, чтобы унять предательскую дрожь в ногах.
Посреди гостиной стоял Джон. Он выглядел вполне прилично, хотя и на все свои пятьдесят шесть лет, ни больше, ни меньше. Он очень похудел. Встреть она его на улице, ей пришлось бы дважды взглянуть на него, чтобы признать в нем мужчину, который все еще был ее мужем.
Он наклонил голову.
— Привет, милая.
— Здравствуй, Джон. — Она предпочла бы, чтобы он не называл ее «милой». Это казалось неправильным, учитывая, как давно они не виделись. — Присаживайся, — вежливо предложила она. — Как поживаешь?
— Спасибо, милая. — Он уселся на свое старое место под окном. — Бывало и лучше, но бывало и хуже. Последние несколько недель я живу у Билли.
— Я не знала об этом. — Голос ее был холоден и звучал совершенно спокойно, как с удовлетворением отметила она. Элис не хотела, чтобы он догадался, что внутри у нее все дрожит. Она молилась, чтобы выглядеть такой же уверенной и спокойной, как он.
— Ты совсем не изменилась, — сказал он.
Элис неловко заерзала, увидев в его глазах нескрываемое восхищение, но ничего не ответила.
— Как дети? — спросил он.
— Нормально. Фиона в Лондоне. Я, правда, не совсем уверена, где сейчас Кормак. Он вообще-то много путешествует. Маив замужем, а у Орлы четверо детей — два мальчика и две девочки. — Элис вспомнила, что именно в тот день, когда родилась Лулу, она выяснила, что он нашел себе другую женщину и обзавелся новой семьей.
— Я полагаю, наш Кормак нашел себе приличную работу. По-моему, он учился в университете? — Эпитет «наш» по отношению к Кормаку был очередной ошибкой.
