Джессика Хокинс - Опустошение
Я неловко прокашлялась, решив не откладывать признание в долгий ящик.
– Это, то есть… – Я почувствовала, что краснею, и немного сдвинулась под его весом.
Интересно, еще не поздно изменить свое решение. Я попыталась коснуться мочки уха, как делала
всегда, когда нервничала, но Дэвид, по–прежнему не отводя от меня глаз, поймал мою руку и
поцеловал запястье. Я осторожно потянула ладонь из его хватки. – Это был мой первый оргазм с
кем–либо. Ну, первый и второй, – добавила я, глядя в потолок.
– Что? – его голос даже изменился от удивления. – Ты не можешь говорить серьезно, –
сказал он, поднимаясь и садясь передо мной на колени.
– Это правда. Ты считаешь меня уродом? – легко спросила я. Моя рука опустилась на
кровать и я поежилась, внезапно почувствовав холод.
– Прости, – пробормотал он, вновь устраиваясь у меня между ног, так что мои руки
оказались под ним. Огромная улыбка расцвела на лице Дэвида, а затем он быстро поцеловал меня в
губы. – Нет, – сказал он решительно. – Я просто не могу в это поверить. Как такое может быть?
Я замялась, не зная, как лучше объяснить.
– Я кончала, оставаясь наедине с собой, но никогда с партнером. Мы с Биллом всегда
стремились к этому, но спустя какое–то время он оставил попытки. Это не означает, что я осуждаю
его. Чем тяжелее он работал, тем менее возбужденной я становилась. Я позволила ему наблюдать за
мной, но это не принесло результатов. – Я замолчала. – Так что прямо сейчас я могла оказаться на
другой планете. – Он поцеловал основание моей шеи больше раз, чем я могла сосчитать. – Думаю,
помогает и то, что все это назревало в течение двух месяцев, – добавила я.
Он остановился.
– О, правда? Тогда как ты объяснишь второй раз? – Я послала Дэвиду застенчивую улыбку,
но его лицо стало серьезным. – Ты даже не представляешь, что это означает для меня, – сказал он,
оставив еще один поцелуй у основания моей шеи.
– Это означает, что ты опытный любовник, – пошутила я, хотя предполагала, что причина не
в этом. Я расцвела для него. Тесно прижавшись к нему и ощущая его вес на себе, мне казалось, что
мы находились в нашем собственном мирке, где я чувствовала себя в безопасности.
– Нет, – выдохнул он напротив моей шеи. – Это другое.
Его голос был так тих, что мне пришлось напрягать слух, чтобы услышать. “Это другое
даже для тебя, Дэвид?” – хотелось мне спросить, но я просто лежала и наслаждалась, чувствуя его
губы, его дыхание, его тело. Приподняв голову, он послал мне озорной взгляд.
– Ммм, – застонал Дэвид, мягко надавив на меня бедрами, демонстрируя, что он снова стал
твердым. – Это, возможно, самое сексуальное из того, что я когда–либо слышал. Даже лучше, чем
лишение девственности.
– Дэвид! – взвизгнула я.
Он рассмеялся. Это был настолько игривый, нехарактерный для него комментарий, что я
ничего не могла с собой поделать и присоединилась к нему.
– Я серьезно. Ты такая лиса. Если бы ты была моей девушкой, я бы использовал каждый
шанс, чтобы заставить тебя кончить.
Смех растаял на моих губах от его слов. Дэвид скользнул ниже по моему телу и прижался
лицом к груди. Не поднимая головы, он вздохнул и потерся щетиной о нежную кожу.
– Я говорил тебе, что ты невероятна?
– Я тщательно работала над тем, кто я есть, – ответила я.
– Знаешь, когда я посмотрел в твои глаза тогда, в театре, я был ошеломлен. Ничего
подобного никогда не случалось со мной. Когда я увидел тебя в том золотистом платье, в ресторане,
я понял, что ты самая красивая женщина, которую я когда–либо видел. Ты словно светилась. Но
сейчас, в моей постели, обнаженная и расслабленная, – Дэвид сделал паузу и наклонился вперед,
чтобы нежно поцеловать меня в губы. – Ты само совершенство. Я не хочу видеть тебя ни в каком
другом качестве.
Я провела рукой по его щеке и волосам. Мне причиняло боль осознание того, что я не могу
ответить ему так, как бы мне хотелось, поэтому я просто касалась его, запоминая посредством рук.
Его гигантские ладони обхватили мои ребра.
– Такая гладкая, – прокомментировал Дэвид, поглаживая пальцами мою кожу. “Все кажется
гладким в темноте”, – подумала я.
Стоило ему коснуться указательным пальцем моего шрама, я вздрогнула, а мышцы под его
руками непроизвольно сократились.
– За исключением этого. Откуда он? – спросил Дэвид.
Сглотнув, я зажмурилась, радуясь ночной тьме, которая могла скрыть подробности и помочь
мне избежать лишних вопросов. Почему он спросил меня об этом? Кого волнует, что это? Сжав
простыни в кулаках, я надеялась, что он оставит эту тему. Вместо этого, Дэвид наклонился ближе и
осмотрел его.
– Что это?
– Разве недостаточно для одной ночи? – полушутя спросила я. Его молчание было
достаточно красноречиво. Вздохнув, я убрала его руку.
– Он уродливый и мне не нравится говорить о нем. Давай оставим эту тему.
– Что случилось? – настаивал Дэвид.
– Я не хочу… лгать тебе. Так что, пожалуйста, не заставляй меня.
Мягко рассмеявшись, он уткнулся носом в мою грудь, оставив легкий, как перышко поцелуй,
на разгоряченной коже.
– Не лги. Меня не так просто напугать.
Внезапно его тело стало ощущаться таким тяжелым, а его дыхание на моей коже
раздражающим, как если бы Дэвид каждым своим вздохом ударял по моим расшатанным нервам.
Должно быть, я начала отодвигаться, потому что он неожиданно резко скомандовал:
– Остановись. Не отстраняйся. Расскажи мне, что произошло.
Помолчав секунду, я пересилила себя:
– Моя мать случайно ударила меня, когда я была подростком. – Это признание,
произнесенное вслух, казалось нелепым. Я не говорила об этом с той ночи в больнице. Море крови.
– Мои родители ссорились больше года, что и привело к их разводу, но дело никогда не доходило
до агрессии, пока однажды ночью мама не схватила нож. Я не думаю, что она действительно хотела
причинить вред отцу, но я прыгнула между ними и, ну, о результате ты можешь догадаться.
Как только слова слетели с моих губ, я больше не чувствовала себя загнанной в угол, и тело
Дэвида больше не ощущалось, как ловушка, а скорее, как щит. Я скользнула рукой по гладкой коже
