Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 3.
Раздевшись в своей прихожей, Анна торопливо сменила строгий костюм на лёгкое платье и, прихватив заранее приготовленный подарок, поспешила в соседнюю квартиру.
— А вот и мой командир явился! — судя по широким объятиям, которые распростёр ей навстречу супруг, он уже успел выпить рюмочку, пользуясь отсутствием жены. — Анютка, все уже собрались! Скорее за стол!
— Саша!.. — Анна укоризненно качнула головой. — Учти, это была твоя последняя стопка на сегодняшний вечер!
— Да мы с Валеркой, по чуть–чуть, — Александр кивнул головой в сторону гостиной. — Давно ведь не виделись!
— Валера совсем не пьёт, а виделись вы на прошлой неделе, — Анна Сергеевна с порога направилась в кухню и говорила на ходу.
— Не пьёт, но глоточек сделал, ради такого случая… — Саша двинулся следом. — Ну, спроси, если не веришь! Анют…
— Ну, вот ещё… — Анна протянула мужу бархатную длинную коробочку с ювелирным украшением. — Держи… это подаришь ты, а вот это… — она взяла со стола небольшую брошюру, похожую на инструкцию для бытовой техники. — Вот это подарю я…
— Есть, товарищ командир! — Саша шутливо накрыл голову ладонью одной руки, а другую приставил к виску. — Слушаю и повинуюсь!
Глядя на супруга, Анна не могла удержаться от улыбки. Саша всегда называл её командиром… А, ведь пожалуй, командир она — только для него. Для всех остальных её строгость — всего лишь видимость… на самом деле она довольно уступчивая и отходчивая. Сколько раз в жизни проявляла душевную слабость… за некоторые случаи стыдно до сих пор. Она — обыкновенная женщина, с кучей недостатков и даже комплексов. Сейчас она видит их как никогда — ясно и чётко.
Однако, из жизни не выкинуть ни одну страницу… И хорошо, что не все и не всегда слушались её беспрекословно, в том числе и собственный сын. Анна вспомнила, как несколько лет назад Дима поступил по–своему, вопреки её просьбам и уговорам — между родителями и любимой девушкой выбрав Наташу, он ушёл из дома. А ей пришлось смириться…
…Она думала, что никогда не примет невестку в своём сердце. Не потому, что та была чем–то нехороша… А потому, что появилась в их доме вопреки её, Анны, желанию. Пожалуй, трудно было обеим — первые три года жить им пришлось вместе, хотя у Натальи была своя квартира. Но ездить на репетиции с окраины города было неудобно, и Дима сам решил, что жить они будут у родителей. Наташа не возражала. Она никогда не возражала… В первые их годы Анна снисходительно наблюдала, как невестка полностью подчиняет свою жизнь жизни её сына, в душе ожидая, что такое подчинение может очень быстро надоесть обоим. Но Диму, похоже, такое положение дел устраивало. Весь погруженный в своё творчество — репетиции, концерты, записи альбомов, он воспринимал Наташкину жертву как что–то само собой разумеющееся. А ведь сама Наталья обладала замечательным голосом… Но она ни разу не упрекнула мужа, что он не берёт во внимание её талант… Впрочем, пути для неё на тот момент были заказаны — Дима и его группа работали под началом Кристины, в них были вложены деньги её отца, и Лапины сделали всё возможное, чтобы Наталья не появлялась на их горизонте.
Но однажды, совершенно неожиданно, Наташка показала свой характер… Совпало всё: и личные, и творческие мотивы. Собрав тогда ещё совсем маленького Валерку, она села в автобус и уехала в свой родной город.
…Отсутствие любимой жены и сына в один момент перевернули сознание… Нисколько не поколебавшись, Дима тогда сделал свой единственно правильный выбор. Уже через пару дней он навсегда распрощался с Лапиным, а через неделю привёз Наташу и Валерика домой — Анна ловила себя на мысли, что соскучилась не только по внуку, но и — что было удивительно — по невестке…
С тех пор пути Натальи и Дмитрия шли параллельно — Наташа закрепилась в коллективе, заодно выступала сольно. Дима сам сделал для неё клубную программу, и это был чисто коммерческий проект. Нужно было на чём–то зарабатывать деньги, чтобы иметь возможность писать и играть любимую музыку. Из робкой, испуганной девочки, которую запомнила Анна Сергеевна, за эти шесть с лишним лет Наталья превратилась в молодую, красивую женщину, талантливую певицу, маму двоих малышей и любящую жену. Димку Наташа любила беззаветно, всем своим существом… и любовь эта была взаимна. Их невозможно было представить врозь, и даже песни они теперь писали вдвоём, в своей домашней студии, иногда ночь напролёт просиживая за инструментом. Много песен было посвящено самой Наташе, а совсем недавно Дима написал в честь неё рок–оперу, с которой ребята теперь время от времени гастролировали по другим городам.
С Анной Сергеевной Наташа не ссорилась, во всём соглашалась, правда, зачастую поступала всё–таки по–своему, но была искренне привязана к семье мужа; иногда могло показаться, что — намного сильнее, чем к семье её собственного отца. Возможно, это было из–за того, что родная мать Натальи погибла, и с тринадцати лет её воспитывала мачеха. Девочка очень страдала без материнской ласки… но Светлана Петровна и с родной дочерью не была особо ласкова, что уж говорить о Наташе. Впрочем, с мачехой они тоже никогда не ссорились, во многом благодаря самой Наташе. Светлана сгоряча могла стегнуть словом, а Наташа жалела отца, у которого было больное сердце. Позже, подсознательно выбирая между мачехой и свекровью, Наталья выбрала свекровь — это сквозило в каждом её слове и поступке. С Александром было и того проще — тот с первой встречи по–отечески полюбил невестку, и часто заступался за неё перед супругой, если та была чем–то недовольна.
…Зачем–то Анна сейчас вспомнила эти подробности… Может, потому, что они были связаны с именинницей, а, может, по какой другой причине… Как бы там ни было, но сейчас, спустя эти несколько лет, она могла себе признаться, что не просто привыкла к своей невестке, а полюбила её совершенно искренне.
…Подарков от старших Морозовых было целых два. Так придумала Анна. Решив, что одного ювелирного украшения будет мало, она приобрела «в довесок» многофункциональную мультиварку — стиль жизни детей был нерегламентированным, и такой подарок мог оказаться очень кстати. Дождавшись, когда Саша закончит свою речь и вручит первый подарок, Анна неожиданно для всех поднялась и попросила внимания.
— Наташа… — свекровь старалась говорить серьёзным тоном, но было заметно, что она старательно прячет улыбку. — Как женщина, я понимаю, что лучшие друзья девушек — это драгоценности. Но как свекровь уверена, что лучшая подруга — это всё–таки кастрюля!
— У некоторых — сковородка… — голос Сашки Говорова прорвался сквозь дружный смех.
