Оливия Голдсмит - Крутой парень
— Доброе утро, мистер Супермен, — сказала она, улыбаясь. — Ты сегодня герой дня.
Ужас! После всего, что он уже пережил сегодня, это было слишком.
— Доброе утро, — спокойно сказал он и сел за стол. — Чем могу быть полезен?
— Я сегодня улетаю домой. Я хотела тебе сказать, что было приятно познакомиться с бесполым трудоголиком Сиэтла.
Кэрол опять улыбнулась.
— Я не… — начал Джон, но она встала и приложила палец к губам.
— Ты не должен ничего объяснять, Джонни, — надменно сказала она. — Все парни ведут себя одинаково. Держись!
Кэрол подошла ближе к его столу и показала на оставленную для него записку.
— Если судить по этому, тебе следовало тратить больше времени на «Парсифаль», чем на меня и других девушек.
Джон посмотрел на листок. Это было послание от Дейва, координатора его отдела. Во втором абзаце прописными буквами было напечатано: «Провал». Джон оттолкнулся и отъехал на кресле от стола. Кэрол пошла к двери.
— Удачи тебе! — сказала она. — Может быть, встретимся когда-нибудь в аэропорту.
* * *Наконец этот чудовищный день закончился. Джон вышел из офиса и направился к своему велосипеду, но там его ждала Трейси. Заметив ее, Джон развернулся и пошел обратно к входу в «Микрокон».
— Джон, не уходи! Ну пожалуйста! — крикнула Трейси и побежала за ним. — Я хочу все объяснить и извиниться.
Он покачал головой:
— Я не знал, что ты лгунья.
— Джон, клянусь тебе. Я собиралась попросить у тебя разрешения, прежде чем…
— Попросить разрешения издеваться надо мной? — перебил он. — Не думаю, чтобы я позволил это даже тебе.
— Послушай! Маркус отказался от этой идеи несколько месяцев назад. Я хотела…
— Но когда Маркус передумал, ты кинулась ему на шею?
— Маркус обещал, что не будет печатать…
— Что ты о себе возомнила? — возмущенно спросил Джон. — Кто дал тебе право вмешиваться в чужую жизнь?
Он не мог поверить в такую жестокость. Трейси использовала его, чтобы к ней переехал Фил!
— Но ты же сам меня попросил, — напомнила Трейси.
Это правда. О чем он думал тогда?
— Ты знаешь, — сказал Джон, — наверное, Молли была права. Ты слишком тупая, чтобы быть умной. Может быть, я просил тебя совсем о другом? Может быть, я хотел выяснить гораздо более важный вопрос, а не то, почему меня продинамила Саманта.
— Что? Что ты хотел выяснить?
Джон повернулся и пошел прочь. Ему хотелось, чтобы она растворилась в воздухе, исчезла навсегда. Но Трейси следовала за ним словно тень. Только не это! Ему не нужны были свидетели его переживаний.
— Ты семь лет была моим лучшим другом, и ты не знала, о чем я спрашиваю? И почему?
— Если тебе была нужна я, почему ты не сказал мне об этом? — защищалась Трейси. — Я не умею читать чужие мысли.
Это было слишком несправедливо.
— Как я мог? Сколько раз я слышал, что ты любишь меня, но не в том смысле? — Боль и ярость сводили его с ума. — Ты хоть представляешь, как это оскорбительно? Думаешь, я бы выдержал, если бы снова услышал это от тебя? — спросил Джон. — Ты оказалась достаточно умна, чтобы разыграть этот фарс, и девушки начали бросаться на меня. Ты превратила меня в современный вариант моего отца. И еще написала эту статью, которая сделала меня клоуном, над которым смеется весь Сиэтл. Но у тебя не хватило сообразительности, чтобы понять истинный смысл моей просьбы. Что ты за писатель, если ты не понимаешь контекста?
Слезы катились по ее щекам. Тем самым щекам, которые он покрывал поцелуями.
— Джон, я люблю тебя. И я занималась с тобой любовью…
— Только после того, как изменила меня. И половина девушек Сиэтла переспала со мной.
Джон наконец открыл замок на цепи, которой был привязан его велосипед. Трейси осторожно тронула его за руку, но Джон оттолкнул ее так резко, что ей пришлось попятиться.
— Раньше я был для тебя нехорош. Ты не замечала меня, принимала меня как должное. Тогда ты не хотела заниматься со мной любовью.
Трейси опустила голову и закрыла лицо руками. Наплевать, какой несчастной она выглядит. Джон не раз видел, как она рыдала из-за разных идиотов, с которыми встречалась. Наконец Трейси тихо сказала:
— Мне кажется, я всегда хотела заниматься с тобой любовью. Ты единственный человек, который меня знает, Джон. Но я была дурой. И я, наверное, боялась. Знаешь, как много значили для меня наши полуночные встречи? Знаешь, как я любила их? Как я любила тебя?
Джон повернулся к ней.
— А что скажет Фил? — спросил он.
Трейси подняла голову и виновато посмотрела на него. Мгновенно все его надежды развеялись: Джон знал ее наизусть. Он понял, что Трейси сделала что-то очень плохое. Несмотря на его обвинения, она не была лгуньей. Может быть, статья и была ошибкой. Но что скрывается за ее испуганным видом? Что она сделала за последние сутки?
— С кем ты спала сегодня ночью, Трейси? — спросил Джон.
Трейси опустила голову, но он успел заметить краску на ее лице. Джон понял, что не ошибся.
— С Филом, но я… Но он только… Мы не… — бормотала она.
Джон больше не желал слышать ни слова. Она снова предала его.
— Я был одинок, Трейси. И теперь я снова предпочитаю одиночество.
Джон сел на велосипед и уехал.
Глава 39
Мать Джона неустанно повторяла два совершенно бесполезных совета: «Позвони Трейси, Джонатан, — говорила она. — И заведи себе собаку. Например, доброго золотистого ретривера».
— Я не хочу звонить ей. Я хочу, чтобы ее убило молнией, — пробормотал он с полным ртом.
— Как тебе не стыдно, Джонатан Делано! — воскликнула мать, но отступила.
Время шло, но душевная боль не ослабевала. Ему уже не было так стыдно. Многие парни даже завидовали его известности и пытались подражать его стилю. Чтобы покончить с этим, он вернулся к старым удобным штанам и микроконовским майкам. К черту фокусы со стильными шмотками.
Но он не мог избавиться от боли. Однажды вечером в полном отчаянии он поднял трубку телефона. Джон долго боролся с собой, но он боялся еще одной бессонной ночи. Джон не позвонил Трейси. Он позвонил Элисон. Она, казалось, обрадовалась ему.
Было уже так поздно, что нельзя было притвориться, что он приглашает ее на ужин, поэтому он пригласил ее выпить. «Именно так говорят крутые парни, когда хотят переспать с девушкой, — подумал Джон. — А может быть, они просто предлагают переспать?» Этого он не знал. Но он знал: ему нужно выпить и ему нужна компания.
Джон встретился с Элисон в «Рико». К ее приходу он уже принял пару порций «Южного комфорта». Джон начал с «Деварса», но скотч обжег ему горло. Тогда он перешел на «Южный комфорт» в память об отце, хотя тот еще не умер. Джон не понимал, как этот вкус может кому-то нравиться, но после нескольких бокалов был готов признать, что в выборе его отца есть определенная логика. На вкус пойло напоминало растворитель для краски, но действовало эффективно. При этом Джон не был пьян. Чтобы на время забыть предательство Трейси и ее пари с Филом, требовалось не меньше бутылки ликера — или растворителя, не важно.
