Линда Барлоу - Подарок на память
Ксерокопия была сделана с одной местной газеты небольшого городка на Лонг-Айленде, где Блэкторн жил со своей женой до самой ее смерти. Это было письмо редактору, вероятно, отклик на статью, посвященную нетрадиционным методам лечения. Тон письма был оскорбительным, и печаталось оно в сокращении:
«Посеять надежду в душах тяжелобольных людей — цель прекрасная, если бы эти, так называемые, «нетрадиционные целители» не вмешивались в работу настоящих врачей и не мешали им лечить.
Но промывка мозгов раковым больным россказнями об ужасах химиотерапии и радиационной терапии, с тем чтобы отвратить несчастных от официальной медицины и прибрать к рукам их бизнес и денежки, — это же верх цинизма.
Самый дорогой мне человек умер из-за того, что уделял больше внимания самоуспокаивающим, но совершенно бесполезным с медицинской точки зрения банальностям о «самопомощи», проповедуемым организацией «Горизонты власти». Если бы она поменьше времени проводила в попытках «найти собственную силу», а больше вверяла себя испытанным силам современной медицины, она, возможно, была бы жива и сейчас.
«Горизонты власти» и подобные им организации, делающие фантастические деньги на том, что предлагают совершенно бесполезные панацеи всем страждущим, коллективно ответственны за ежегодные убийства тысяч своих доверчивых клиентов.
Их надо остановить любыми доступными средствами».
Под письмом стояла подпись: «Роберт Блэкторн».
Эйприл помотала головой и вновь перечитала письмо. Судя по дате, письмо было написано полтора с небольшим года назад, то есть немного спустя после смерти Джессики Блэкторн.
Эйприл посмотрела на Кристиана. Сердце ее учащенно билось.
— И что вы мне посоветуете с этим делать?
— Попросту говоря, на вашем месте я постарался бы узнать как можно больше о человеке, которому доверяю свою жизнь.
После ухода Кристиана Эйприл долго сидела словно застывшая за своим столом. Она сама обеспокоилась тем, с какой быстротой в ее голове возникла дикая история о недоверии и предательстве. Не совсем уверенно она убеждала себя, что история эта навеяна ее долголетней работой в магазине, специализирующемся на литературе о загадочных убийствах.
Фантазия ее рисовала следующую картину: Блэкторн был скрытым врагом Рины. Он притворился ее другом, чтобы Рина наняла его для своей охраны, а потом сам нанял убийцу, который застрелил Рину в анахеймском конференц-центре. Он пропустил киллера в зал семинаров и, прекрасно зная, кто на самом деле стрелял, схватил Эйприл, создав убийце прекрасную возможность улизнуть.
Мотивы? Месть. Блэкторн обвинял Рину де Севиньи и «Горизонты власти» в смерти своей любимой жены.
«Их надо остановить любыми доступными средствами».
Он был уверен, что смерть Рины приведет к краху организации. Миссия выполнена.
Но тут появляется Эйприл. И хотя она не заряжена одержимостью своей матери в проведении ее идей в жизнь, она хорошо умеет управлять людьми и финансами, а значит, сможет сохранить компанию. «Горизонты власти» продолжают свою деятельность, и идея овладения собственной силой продолжает существовать, несмотря на гибель своей создательницы.
Поэтому Блэкторн решает убить и Эйприл.
В конце концов, она для него опасна. Она настаивает на раскрытии тайны убийства своей матери. Она даже предполагает, что ключ к этому раскрытию лежит в отношениях Рины со своими клиентами, а одной из них была Джессика Блэкторн.
«Стоп, Эйприл, — сказала она себе. — Лучше поумерить разбушевавшуюся фантазию. Не следует подозревать всякого, кто вступает с тобой в контакт».
Если она и собирается кого-то подозревать, пусть это будет Кристиан. Может, он показал эти материалы лишь для того, чтобы посеять еще больше сомнений, еще больше подорвать ее доверие к Робу и отвести подозрения от себя.
Эйприл глубоко вздохнула. Что, без сомнения, следовало бы сделать — это передать материал самому Робу, и пусть он разбирается.
Невольно ее взгляд снова обратился на слова, написанные им для маленькой газеты. «Очень дорогой мне человек умер… несут коллективную ответственность за убийство тысяч доверчивых клиентов ежегодно… любыми доступными средствами… их надо остановить».
В своем горе человек способен выдвигать самые дикие обвинения.
Но в статье чувства выражались чересчур эмоционально.
Роб, Роб. Эйприл вспомнила его, ставшее ей родным тело, его объятия. Он был великолепным любовником. Но насколько хорошо она знает Роба на самом деле?
— Могу я что-то у тебя спросить, Кейт?
Эйприл позвонила домой Кристиану, чтобы переговорить с Кейт. Трубку взял Арманд. Он объяснил, что приехал на несколько дней к сыну и внучке, поскольку после всего случившегося «должен быть к ним поближе».
— Конечно, — с готовностью ответила Кейт.
— Ты как-то говорила мне, что тебе не нравится Роб Блэкторн и ты считаешь, что убийцей мог бы быть и он. Я хочу знать, что тебя заставило так думать? Ты знаешь что-то такое о Блэкторне, чего не рассказала полиции?
— Особенного ничего.
— Но…
— Однажды он пришел к бабушке на квартиру, когда я была там. Он не знал, что я у нее ночую. Они ругались. Я слышала, как он орал на бабулю. Это было ужасно.
— Когда это было, Кейт?
— Точно не помню. Давно.
— А ты слышала, из-за чего была ссора?
— Да я не обратила особого внимания. Взрослые всегда из-за чего-то ссорятся. Просто я запомнила это, потому что говорили они громко и зло, и я боялась, как бы не услышали соседи.
— И это было на квартире? Ты имеешь в виду ту квартиру, где сейчас живу я? Ты в этом уверена?
— Абсолютно.
«— Прекрасное местечко.
— Вы никогда здесь прежде не бывали?
— Нет. Наша компания была нанята охранять Рину только во время ее поездки по Западному побережью, и не раньше».
Почему он солгал?
— Мистер Клемент, это Эйприл Хэррингтон. Думаю, что вы знаете, кто я.
— Ясно, знаю, миссис Хэррингтон.
— У меня к вам вопрос. Это касается расследования. Собственно, о Робе Блэкторне.
— Блэкторн больше не имеет отношения к нашему ведомству.
— Но ведь он работал у вас? Он ведь был агентом ФБР?
— Почему вы об этом спрашиваете? — Клемент говорил тоном истинного госслужащего — сдержанным и безразличным.
«Потому что я сплю с ним и мне надо знать, что он не убийца!» — взорвалась про себя Эйприл.
— Он убеждал меня, что раньше был сотрудником ФБР.
— Это правда. Был. Он уволился года два назад.
— Почему?
— Почему бы вам не спросить об этом у него самого, миссис Хэррингтон? — По тому, как говорил Клемент, можно было подумать, что он знает об их отношениях с Робом.
