Доктор Нонна - Верь, люби, живи! (сборник)
Надя даже испугалась.
– Тимофеевна, зачем же ты соврала?
– Иудина правда погибельна, а ложь иногда необходима... – тихо, но твердо сказала старуха и, повернувшись к Наде, добавила: – Любишь ты его, а я твоей прабабке жизнью обязана. Сделаю, что смогу...
Глава 25
Ровно через два месяца и два дня Артур сам встал с кровати, сделал два шага и, не удержавшись на неуверенных ногах, упал.
– Надя! Я хожу! – крикнул он Надежде, которая готовила обед.
Всполошенная, она прибежала на его крик:
– Артур, дорогой, вот видишь, не обманула нас Тимофеевна! Ты обязательно выздоровеешь...
Она заплакала. У Артура на глазах тоже выступили слезы.
С этого дня Артур потихоньку начал ходить. Конечно, в его восстановлении играли роль неустанная забота и любовь Нади. Не щадя ни его, ни себя, она выхаживала Артура, и это давало свои результаты. Любое улучшение в состоянии Артура радовало их и вселяло надежду. И таких поводов для радости у них становилось все больше.
Одно обстоятельство постоянно омрачало их жизнь – он очень тосковал по Асеньке. Ни ее письма, ни частые телефонные звонки не могли заменить ее.
А сейчас он даже разлуку с Асей стал переносить гораздо легче. Наверно, еще и потому, что его выздоровление протекало одновременно с зарождением любви к Надежде.
Надя не была его идеалом женщины: полненькая, невысокая, коренастая, с большой грудью и бесцветными глазами, она покоряла своей внутренней добротой и силой. Она никогда не жаловалась, никогда не сердилась. Это была идеальная жена для того, кого она любила. Она своими чувствами возрождала каждую клетку Артура.
– Надя! Ты представляешь, – всего четыре процента клеток центральной нервной системы поражается при рассеянном склерозе. А при этом человек – полный инвалид, да еще нередок и летальный исход.
– Да, Артур. Никто не хочет ни за кого работать. Так и жизнь устроена. Не хотят здоровые клетки брать на себя функцию пораженных, но если их очень попросить, то возьмут!
– Ненаучно ты все это объясняешь... Сплошное колдовство да волшебство, – засмеялся Артур.
– А то, что ты после стольких лет лежания – ходишь, научно? – Она подошла к нему и крепко поцеловала в губы. – Ты мой суженый! Я люблю тебя!
– И я тебя!
Он обнял Надежду все еще слабыми руками, и они долго стояли обнявшись.
Глава 26
– Асенька! Как хорошо, что ты позвонила! – звонки Аси были для Артура настоящим праздником.
– Папочка, как вы без меня? Я совсем скоро приеду. Как я по тебе соскучилась, ты даже не представляешь... – в ее голосе мешались радость и волнение
Прошел целый год со дня ее отъезда. И теперь Ася должна была решать, продолжить ли учебу в медицинском или идти по новому пути. Самостоятельная независимая жизнь многому научила ее, помогла разобраться с самой собой, понять, что для нее действительно важно, а от чего она может отказаться. Она обрела себя и ни разу не пожалела, что уехала из Москвы, прервала монотонный, усыпляющий ритм своей тогдашней жизни.
Сначала Мила огорчилась, что она приезжает. Но Гарик вспылил:
– Это дочь моего единственного друга. И я все для нее сделаю. Буду содержать ее столько, сколько ей понадобится.
– И чего это она своего богатого жениха бросила? – сокрушенно вздохнула Мила.
– Может, и не бросила...
Ася приехала, и ничего страшного не произошло. Она с головой ушла в свои занятия фотографией, иногда выбиралась с Аней и ее друзьями на дискотеку, порой гуляла вместе с Гариком и Милой. Она, как всегда, внесла в их жизнь умиротворение и добро. И ничуть никому не была в тягость. Миле опять пришлось признать (правда, теперь она сделала это с легким сердцем и даже с некоторой гордостью), что эта девочка приносит всем радость.
Но больше всего волновал и радовал сейчас всех Артур. Он, похоже, избавлялся от своего мучительного и коварного недуга. Гарик регулярно посылал ему деньги, чтобы Артур мог покупать себе необходимые лекарства. В нем проснулся настоящий друг, и самому Гарику нравилось это.
Ася окончила в Нью-Йорке студийный курс художественного фото. Когда Гарик организовал выставку ее работ, все фотографии были проданы сразу.
– Ты заработала около восьмидесяти тысяч долларов! Это успех! – поздравил ее Гарик.
– Нет! Это твои деньги. Ты мне очень сильно помог, – возразила Ася.
– Знаешь, давай по-честному, я возьму из этой суммы только за организацию выставки, – заволновался Гарик.
– О’кей! – засмеялась счастливая Ася. За этот год у нее было три романа, три увлечения. Первым был учитель из их студии, который дал ей понять, что страсть остывает, оставляя зияющую пустоту, второй – эмигрант, преподал урок, насколько ревнивы бывают мужчины, третий – летчик, которого надо было все время ждать, если любишь... Она обрела внутреннюю свободу и понимала, что это – главное ее обретение за этот год в Америке.
И еще у нее был Игорь – преданный, любящий друг, который терпеливо ждал ее возвращения.
Ася вернулась в Москву обновленная, наполненная энтузиазмом и уверенной победной силой. Встречал ее Игорь. Он смотрел на нее и не стеснялся своих слез. Он окончательно убедился в том, в чем, собственно, никогда и не сомневался: ему нужна была только она.
– Любимая! – Он крепко обнял Асю, и она почувствовала, как прежняя страсть мгновенно охватила ее. Она вспыхнула, как сухая солома, на которую бросили горящую спичку.
– Да! Я буду твоей женой, любимый!
Эпилог
На свадьбу Аси и Игоря пришли Артур с Надеждой. Артур ходил уже совсем уверенно. Прилетели Мила и Гарик. Только Аня осталась с Томом в Америке. У него были гастроли, и она всегда была рядом с ним.
– Папочка! Спасибо тебе за все! – На глазах у Аси блестели счастливые слезы.
Мила подошла к ней и протянула конверт, перевязанный золотой ленточкой.
– Это мне? – удивилась Ася.
– Это завещание твоей мамы. Прости меня!
Ася взяла конверт и увидела надпись на нем.
– Но это письмо адресовано папе! Что это?
– Это, девочка, спасительная ложь!
