Вирджиния Эндрюс - Ангел тьмы
Но Логан не обратил на мои вопли ни малейшего внимания. Он молча перевернул меня на бок, постелил на матрац шерстяное одеяло и на минуту вышел из комнаты, вернувшись уже с тазиком горячей воды и несколькими полотенцами, а также с салфеткой для умывания и мыльницей в руках.
— Нет! — взвизгнула я, натягивая до подбородка одеяло.
— Умой сперва лицо, — намочив и намылив салфетку, протянул ее мне Логан. — И успокойся. Телефонная линия была повреждена еще в тот вечер, когда мы приехали сюда на моей машине. Я только что слышал по радио сводку погоды: обещают, что к вечеру дожди прекратятся. Но потребуется еще несколько дней, чтобы просохли дороги. Надеюсь, к тому времени ты уже вполне окрепнешь и будешь готова к поездке.
Я выхватила у него из рук салфетку и глядела на него до тех пор, пока он наконец не смутился и не вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. После этого я принялась безжалостно тереть мокрой салфеткой свою кожу, а освежившись, с удовольствием переоделась в свежую ночную рубашку, на этот раз — без помощи Логана.
В тот день я даже заставила себя съесть суп и бутерброды, которые подал мне на подносе Логан. Мы старались не смотреть друг другу в глаза.
— Что с дорогами? — спросила я, когда он уже был с подносом с грязной посудой возле двери.
— Просыхают. Выглянуло солнце. Обещали вскоре починить телефонную и электрическую линии. Не волнуйся, как только я смогу вызвать для тебя сиделку, я тотчас же уеду. Уверен, что это тебя очень обрадует. И больше мы с тобой никогда не увидимся.
— Снова жалеешь меня? — закричала я, приходя в бешенство. — Ты способен на сострадание, только когда я больна и слаба. Но в другое время Тебе на меня наплевать! Мне такое сострадание от тебя совершенно не нужно, Логан Стоунуолл! Я помолвлена с одним из самых замечательных мужчин во всем мире, так что я никогда больше не стану бедной и несчастной! И я люблю его, люблю настолько сильно, что мне даже больно видеть сейчас рядом тебя, а не его!
Итак, я высказала Логану все прямо в лицо, причем самым беспощадным образом. Он застыл на месте, побелев как мел. Потом резко повернулся и выбежал из комнаты.
А я разрыдалась, едва за ним захлопнулась дверь. Я оплакивала все, что ушло безвозвратно, — свое прошлое и несбывшиеся мечты и надежды. Но отныне все должно наладиться, у меня был Трой, который не жалел, а любил меня. Я была нужна ему, без меня он мог умереть.
После обеда я самостоятельно дошла до ванной комнаты и вымылась. Через день или два я готовилась навсегда покинуть это место.
Однако силы возвращались ко мне не так быстро, как я рассчитывала, и дороги высохли тоже не так скоро, как предсказывал Логан. Но когда они все-таки начали подсыхать, Стоунуолл почему-то не поторопился уехать, а терпеливо дожидался внизу, пока не появился почтальон и не сообщил ему, что дорога до Уиннерроу пригодна для поездки, если не принимать во внимание отдельных луж. Когда днем, часа в четыре, Логан задремал на диване в гостиной, я потихоньку спустилась по лестнице вниз и сама приготовила незамысловатую еду. Дедушка был очень доволен. Логан вообще ничего не сказал, когда я позвала его к столу, хотя то и дело бросал на меня украдкой изучающие взгляды, следя за каждым моим движением.
И вот наконец Логан доставил меня, все еще слабую, бледную и дрожащую, к гостинице в Уиннерроу, где я сняла новый номер и переоделась в чистую одежду, прежде чем позвонить Трою. Телефон в его коттедже не отвечал. Я положила трубку и набрала другой номер. На этот раз мне ответила одна из служанок в особняке.
— Хорошо, мисс Кастил, — сказала она. — Я передам мистеру Трою, что вы звонили. Сейчас его нет дома.
Расстроенная, я спустилась на лифте вниз, где в фойе увидела поджидающего меня Логана. При моем приближении он встал и без тени улыбки спросил:
— Чем я еще могу быть тебе полезен?
Я схватилась за голову: до моего отлета в Бостон оставалось всего четыре часа.
— Мне необходимо встретиться с преподобным Вайсом. Но я вполне доберусь туда одна. Прости меня за мою грубость, — сказала я, опустив глаза. — Я вела себя просто ужасно. Большое спасибо тебе за помощь, Логан! Желаю тебе счастья и всего наилучшего в жизни. А мне помогать больше не нужно, я сама позабочусь о себе.
Он смерил меня долгим взглядом, словно бы пытаясь прочесть мои мысли, потом молча взял за руку и отвел к своей машине.
— Отец навещает здесь дедушку? — спросила я, когда мы поехали.
— Думаю, что навещает, когда у него появляется такая возможность, — лаконично ответил он.
Логан больше не проронил ни слова, пока не высадил меня напротив дома на Мейн-стрит, в котором жила семья пастора Уэйланда Вайса, состоящая из трех человек — самого пастора, его жены и маленькой дочки.
— Еще раз спасибо, — твердым голосом произнесла я. — Но ждать меня не нужно.
— А кто же понесет твои сумки и погрузит их в твою взятую напрокат машину? Кстати, что с машиной? — с насмешкой спросил он.
Логан все-таки настоял на том, чтобы дождаться меня, я не стала тратить времени на споры, стараясь идти ровно и уверенно по дорожке к дому. Дойдя до крыльца, я обернулась: Логан дремал в автомобиле, устало положив руки на руль и склонив голову набок. Словно его измучило бесконечное ожидание меня и днем, и ночью…
Я постучалась в дверь и стала терпеливо ждать, когда мне ее откроют. И чем дольше переминалась я на крыльце с ноги на ногу, тем сильнее и злее становилась. Усталость и слабость как рукой сняло! Какое право имел этот священник лишать Фанни ее ребенка! Он соблазнил Фанни, когда она была еще подростком: ей было только четырнадцать лет. Это же настоящее преступление!
Я была полна решимости вернуть в лоно семьи хотя бы одного ребенка, тем самым восполнив отчасти утрату двоих детей. Хотя уверенности в том, что Фанни можно доверить воспитание девочки, у меня, признаться, не было.
Дверь мне открыла Розалин Вайс собственной персоной. Увидев меня, она нахмурилась, но явно не удивилась, словно бы ожидала, что я рано или поздно появлюсь: не случайно же я оказалась в церкви неделю назад. Как обычно, на ней было малосимпатичное темное платье, в котором она походила на пугало.
— Нам с тобой не о чем разговаривать, — заявила мне Розалин с ходу, — убирайся с моего крыльца и больше не приходи сюда!
Но захлопнуть дверь перед моим носом ей не удалось: я решительно оттолкнула ее и вошла в дом.
— Вам придется многое мне объяснить, — резко заявила я ледяным тоном. — Мне нужно поговорить с вашим мужем. Где он?
— Его нет дома, — закрывая собой проход, с вызовом заявила Розалин. — Немедленно выйди вон! Мало вы со своей сестрой натворили бед! — закричала она, состроив на своем худом продолговатом лице брезгливо-чопорную мину, словно бы прикоснулась к чему-то мерзкому и непристойному.
