Его вторая семья (СИ) - Гауф Юлия

— Мам, — прошептала, подняла на неё взгляд.

Мама всмотрелась в меня. И всё, кажется, прочитала.

— На распутье?

— Да, мамочка. На распутье, — вздохнула, положила голову на её плечо, глаза закрыла.

— Если не можешь простить — отпусти. С концами, Соня. Переболит со временем, я знаю. Другого встретишь, полюбишь — через год, через два, через пять лет, но так и будет. Может, другой любовью, но полюбишь — сильнее или слабее, более страстно или более нежно, но всё еще будет… Если не можешь простить…

— Я забыть не могу, мам!

— А забывать и не надо, Сонечка. И делать вид что прошлого не было, даже если это прошлое боль причиняет. Оно было. Оно в чём-то надломило, в чём-то закалило. Его нужно помнить. Но прошлое — оно в прошлом. Ты о настоящем и будущем беспокоишься, но сама всё еще прошлым живёшь, а так нельзя.

— Знаю. Всё знаю, но…

Вздохнула. Иной раз кажется, что лучше бы нам с Денисом после развода общение прервать. Отдавала бы ему Макара на пару часов, чтобы не перед глазами был, и общение только по делу. Глядишь, поутихло бы. А так… и его мучаю, и себя, и ответа нет до сих пор. Денис ждёт, он долго ждать готов, меня не торопит. Вот только я сама себя тороплю, нужно решаться, жить нужно! Но…

— Мам, ведь есть поступки, которые не прощают.

— Есть. А ты попробуй простить, если человек того стоит. А если не стоит — пусть он тоже останется в прошлом.

— А Денис стоит того? — зачем-то задала я наивный вопрос маме.

Она улыбнулась мягко, не ответила.

Мы обе знаем ответ.

— Я просто не переживу, если дам шанс, а он снова предаст. Не изменит, а снова вот так… как тогда, — зашептала, задыхаясь. — Исключит меня из своей жизни… доверять перестанет… защищать… позволит собой помыкать, и… мам, я просто не смогу, если Денис снова!

— Думаю, ему жизнь хороший урок преподала, и на те же грабли он не наступит. Да и ты теперь лучше знаешь его болевые точки, и сможешь прикрыть. Если решишься, конечно.

Про беременность я маме так и не сказала. Её я, как и собиралась, за скобки вынесла, как и всех остальных.

Смогу ли я вспоминать прошлое, но не припоминать в ссорах?

Смогу ли, зная болевые точки Дениса, не давить на них, а прикрывать?

Смогу ли выстраивать наши отношения не с чистого листа, а на старом полуразрушенном фундаменте?

Смогу ли помнить что прошлое в прошлом?

Смогу ли не потерять самоуважение, вернувшись к Денису?

Смогу ли не жить в страхе, что Полина рано или поздно объявится снова? А она объявится…

Да? Нет? Подумаю об этом завтра?

Телефон в кармане коротко просигналил.

«Привет, родная. Буду надеяться, что хотя бы мысленно ты сегодня со мной» — прочитала сообщение от Дениса…

И именно его «привет, родная» и стало ответом на мои вопросы.

— Мам, Мак у вас побудет без меня, ладно? Я… мне надо… — забежала в дом.

— Я поняла, — оборвала она меня с улыбкой.

Десяти минут мне хватило чтобы расцеловать Макара, наказать ему вести себя хорошо, проверить документы и выскочить из дома, чтобы сесть в приехавшее такси.

И уже по дороге в аэропорт я купила билет.

Я решилась.

Я смогу.

Глава 74

ДЕНИС

— Ты как? Точно нормально? Дэн, мать твою, от трубы оторвись уже!

— Нормально, — отмахнулся, отправляя сообщение Соне.

А она молчит. Давно уже. И не в сети.

Знаю, нужно бы дать ей продохнуть, время ей предоставить…

Знаю и не могу. Боюсь упустить жену окончательно. Иногда шаг назад — это шаг в пропасть, а красивое «любишь — отпусти» — полное дерьмо, в реальности не применимое.

— Дэн! — Расул бесится, выключил режим мамочки и включил — злобного папочки.

— Рас, я в норме. На чердаке, — постучал указательным пальцем по голове, — психолог ревизию проводит, медкомиссию прошел, результаты ты видел. Я в себе. Я адекватен. Не сорвусь, себя не дам покалечить и сам не стану жестить. За нервяки, которые доставил, прости. Больше не повторится.

Друг молча смотрел мне в глаза несколько секунд, и кивнул. Поверил. В карьере Расула я не первый дебил со срывами, но все равно стыдно и перед Расом в том числе.

А больше всего — перед Соней и Макаром.

Мне еще до начала сеансов с психологом казалось что я понял всё что натворил. Оказалось что просто казалось. То были лишь вершки, а вот корешки… До сих пор анализирую и новые грани последствий нахожу.

Иногда лютым стыдом накрывает: в моменте осознаю себя ноющим перед чужим человеком великовозрастным придурком. Сижу, раны свои ковыряю, о детстве часто приходится вспоминать, о выборе профессии. Бокс я люблю, но признался себе, что будь у меня выбор — бокс остался бы моим досугом, а стал бы я архитектором. Душа к этому лежала. Но с самого рождения мне вдалбливалось: должен, должен, должен. И я послушно делал. Потому что должен исполнить то, что у отца не получилось. Должен не добавлять матери страданий. Должен не по двору болтаться, а тренироваться. Внутренний протест глушил чувством вины и уже сам твердил себе что должен, должен, должен…

Гребаная вина и гребаный долг не тем людям, кому я действительно должен был.

Препарировать самого себя — так себе удовольствие, но бросить не тянет, нужно продолжать. Помогает.

По крайней мере, теперь я лучше понимаю почему Соня со мной развелась. Не только из-за того, что я сделал, но и из-за того, что я НЕ сделал. Ходил, извинялся перед женой, а поступками всё лишь усугублял — ментально избивал, просил прощения, и тут же добавлял.

Теперь исправляюсь. Жаль, не по щелчку пальцев. Жаль, работы еще много. Еще месяц, год, пять… Вся жизнь, возможно. А столько Соня не сможет ждать. Но главное — я на правильном пути.

— Так, почти пора, — кивнул Расул. — Установки ясны?

— Справа Тормуннсен неповоротлив, коронный — левый свинг. Бьёт, отклоняется — с меня апперкот. В гибридных он тоже хорош, но я лучше. Я готов, Рас.

— Тогда прекращай строчить Соне, готовься, через 5 минут выходим. Голову от всего освободи перед рингом.

Молча встал со скамьи, подпрыгнул пару раз, разминаясь.

Готов?

Готов. Но Сони не хватает. И у ринга, и в жизни. Почти два года вывозил без жены на боях лишь потому, что знал — домой к ней вернусь, а сейчас… Так, хватит, — мысленно усмехнулся невесело.