Наталия Рощина - Одержимость
Самое страшное началось, когда с уборкой было покончено. Одиночество навалилось на нее, угрожая в любой момент раздавить, расплющить, размазать по чисто вымытому паркету. Жизнь, в которой нет Андрона, превратилась в пытку. Маша с ужасом поняла, что у нее нет своих интересов, забот, проблем. Все эти годы она жила событиями, происходившими с Некрасовым. Он щедро делился ими, предоставляя ей право быть внимательной, молчаливой слушательницей. Теперь ей некого стало слушать, не с кем и поговорить.
Растеряв своих подруг, так и не нажив новых, она оказалась в полной изоляции от мира, который недавно был таким дружелюбным. Маша вернулась к тому, с чего начинала. Нет, все обстояло еще хуже. Тогда она была моложе, увереннее, веселее, жизнерадостнее. У нее была работа и надежда на настоящую любовь. Она осталась ни с чем. Что же делать?
Жизнь домохозяйки при богатом муже закончилась. Теперь нужно самой заботиться о себе. Только сказать это проще, чем сделать. В нескольких магазинах, куда Маша обратилась по поводу работы, ей тактично отказали. Каждый день прибавлял неприятностей. Маша поняла, что поступила очень опрометчиво, полностью переложив на плечи мужчины заботу о себе. Правда, Некрасов звонил, предлагал помочь ей найти работу, помочь материально. Андрон пытался выглядеть рыцарем. Она отвергала его помощь. От кого угодно, только не от него. Есть, в конце концов, у нее гордость или нет?!
Первое, что пришло Маше в голову, это заложить драгоценности, подаренные Некрасовым. Свои вещи, машину, драгоценности она не стала оставлять новой хозяйке некрасовского дома. Их она забрала, считая, что они по праву принадлежат ей. Теперь предстояло сделать нелегкий выбор: с каким подарком расстаться в первую очередь? С машиной? Нет. Правда, на ее содержание приходится тратиться: плата за стоянку, бензин, а не дай бог поломка! К хорошему быстро привыкаешь. Не представляя, что когда-нибудь сядет за руль, по прошествии времени Маша с трудом представляла свою жизнь без автомобиля. Значит, остаются украшения.
Разложив их на диване, Маша вздохнула. С каждой вещью связано воспоминание. Разве можно вот так взять и отдать частицу себя в руки бездушного приемщика? Но никаких мыслей по поводу заработка в голову не приходило, поэтому первой жертвой Машиного безденежья стало золотое кольцо с бриллиантом. Получив на руки причитающуюся сумму, она поняла, что драгоценностей надолго не хватит. Даже если экономить, если отказывать себе практически во всем.
Полная мрачных мыслей, Маша стояла у окна. Дождь все стучал, словно просился внутрь, хотел, чтобы она открыла створки. Что кроме холодного воздуха ворвется в пустую квартиру? Холод, сырость – хорошее дополнение к одиночеству и отчаянию. Тоска. Маша все-таки расплакалась, хотя давала себе слово не раскисать. Слово-то дала, но как же тяжело проводить дни в одиночестве, когда твой единственный собеседник – старенький телевизор. И вдруг Маше безумно захотелось позвонить той женщине, с которой она случайно познакомилась в супермаркете. Ее номер телефона Маша предусмотрительно переписала в свою записную книжку еще в день знакомства. Кажется, ее зовут Майя.
Действуя быстро и решительно, Маша подошла к телефону. Пальцы дрожали. Почему она решила, что незнакомая женщина поможет ей найти выход из создавшегося положения? Никто не снимал трубку. Машина решительность убывала с каждым гудком.
– Алло!
– Добрый вечер. – Маша едва справилась с волнением. Оно мешало ей говорить. В горле стало сухо, а слова куда-то подевались. Только бы не расплакаться.
– Добрый? – Вопросительная интонация не оставляла сомнений: Майя была озадачена. Она не узнала собеседницу.
– Это Маша, Маша. Мы познакомились в супермаркете…
– Маша! – воскликнула Майя, перебивая ее. Теперь в ее голосе появилась радость. – Машенька, рада тебя слышать. А я уж подумала, что ты мой номер выбросила или потеряла. Жалела, что не взяла номерок у тебя.
– Да, действительно нужно было обменяться. – Маша понемногу успокоилась. – Я все не решалась позвонить, пока не поняла, что пришло время.
– Вот и хорошо. Вот и здорово!
– Мы не очень хорошо расстались…
– Брось! – Майя рассмееялась. – Ты все-таки позвонила. Это значит, мы можем общаться.
– Я… – Маша запнулась.
Она отчетливо вспомнила презрительное выражение лица своей новой знакомой, когда та говорила о людях. Вспомнились слова о том, что любить нужно только себя, что другая любовь не принесет ей счастья. Пока все верно. Андрон бросил ее. Убив ее любовь, он тоже не обретет счастья. Только эта мысль все слабее утешала Машу. За долгие одинокие вечера она о многом успела подумать. Но воспоминания не давали ей быть объективной. У нее слишком много свободного времени. Что ей делать с этой свободой, так некстати свалившейся на нее?
– Ты что замолчала? – насторожилась Майя.
– Ты оказалась права. Права во всем. И тогда, когда говорила, что мы нужны друг другу. – Маша шумно вздохнула. – Ты мне точно нужна. Что скажешь?
– Давай общаться?
– Давай, – коротко ответила Маша. От волнения она туго накрутила волнистую прядь волос на палец. Палец посинел, но она не чувствовала боли. Формулировка «общаться» не вызвала у нее настороженности. Не дружить, а именно общаться.
– Тебе сейчас плохо?
– Кажется, мне больше никогда не будет хорошо, – всхлипнула Маша.
– Ну, не плачь. Успокойся, прошу тебя. Я поняла. Это из-за того мужчины. Вы все еще вместе?
– Нет, мы расстались.
– Если тебе тяжело говорить об этом, не нужно. – Майя была сама деликатность.
– Мне очень нужно поговорить об этом. Иначе… Иначе я просто сойду с ума.
– Тогда давай встретимся?
– С радостью. – Маша чувствовала себя беззащитной. Ей был нужен человек, который хотя бы сделал вид, что не безразличен к ее судьбе. Вот Майя на правах старшей сестры и поможет ей обрести уверенность. Без этого Маша не сможет двигаться дальше.
– Говори, где и когда?
– Я пригласила бы тебя к себе, но… Мне стыдно за убогость моей обстановки.
– Какая чушь! – с негодованием воскликнула Майя. – Ты думаешь, я придаю значение таким мелочам?
– Это не мелочи. Я сама еще не привыкла, что началась другая жизнь.
– Постой. Сколько вы были знакомы?
– Почти семь лет.
– И ты осталась ни с чем? – Показному возмущению Майи не было предела. – Вот это мужчина, вот это я понимаю! Вышвырнуть и оставить ни с чем!
– Не будем говорить о нем плохо. Он одержим, понимаешь? Эта женщина словно околдовала его. Рано или поздно он опомнится и вернется. Тогда я… прощу его.
– Ты слишком добра к нему.
– Я отношусь к нему как к больному.
