Светлана Щурова - Песчинка на ветру
Она смотрела на него ещё несколько секунд. Положила пистолет в карман плаща. Голос Макса, который был с ней в эти тяжёлые минуты, вёл её, придавал уверенности, внезапно исчез. Она растерянно посмотрела вокруг и тихо, едва шевеля губами, позвала:
– Ма-а-акс!
«Малыш мой, осталось последнее. Инсценируй ограбление. Возьми ценные вещи: золотые украшения, деньги – всё, что можно быстро продать. Делай это в перчатках. Потом избавься от вещей и от всего, что на тебе было надето: одежды, обуви, перчаток. Сожги, утопи, закопай. Не нужно у себя оставлять ничего».
Валерия наклонилась к телу. Сняла с ещё тёплой руки часы. Они были полностью залиты кровью. Она брезгливо опустила часы в карман плаща. Тёрла и тёрла о траву руки в перчатках. Долго возилась с застёжкой цепочки на его шее, наконец, расстегнула. Затем вытащила его портмоне из кармана брюк. Бумажные деньги, монеты, цепочка отправились туда же – в необъятный карман её плаща. Портмоне она закинула в кусты. Затем направилась в сторону дороги, на ходу стаскивая с себя перчатки и расстёгивая плащ.
* * *В овраге, почти у самой трассы, под влажной листвой лежал велосипед. Ещё утром она спрятала его там вместе с тряпичным рюкзаком. Подняла, откатила к дереву. Открыла рюкзак, достала из него лёгкие кроссовки, куртку. На дне осталась лежать пачка «Vogue». Переоделась. Собрала в охапку опавшие листья, ветки и бросила их на дно оврага. Плащ, перчатки и ботинки уложила в рюкзак, закрепила его на спине. Села на велосипед и поехала по едва заметной тропке вдоль дороги.
Через несколько минут она увидела отражение луны на поверхности небольшого болотца. Остановилась, сняла со спины рюкзак. Уложила внутрь пару валунов, валявшихся на земле, и со всей силы закинула его в болото. Всплеск – и рюкзак стал медленно погружаться в вязкую густую жижу.
* * *Оказавшись дома, Валерия сразу разожгла камин. Как же она продрогла! Непослушными пальцами достала из сумочки план завода и кинула в огонь. Присела на корточки у камина, приблизив руки максимально к огню, и стала завороженно смотреть, как искры пляшут на краях бумаги, превращаются в синее растущее пламя, а затем становятся тонкими серыми хлопьями пепла. Руки согрелись, но ей до сих пор было холодно. Она направилась в ванную и долго-долго стояла под сильным горячим душем.
Тиски, сжавшие её сердце там, на заправке, когда она, прижав Настю к груди, посмотрела на водительское сидение, разжались. Больше не будут мучить мысли, кто и зачем убил её семью. Больше не возникнет жгучего желания найти и отомстить. Всё кончилось.
Вместе с этим ощущением, ощущением завершённости, пришло неведомое ей до сего момента чувство бесконечной тоски, тоски по тому времени, когда она летела, не сопротивляясь, в потоке ветра, называемого Судьбой, и жизнь её была спокойной и понятной. Тоска поднималась изнутри стремительно быстро, сквозь сердце, изливаясь потоком слёз. И словно в унисон с её истерзанной душой, по стёклам дома на холме застучали всё быстрее и быстрее крупные капли дождя.
* * *Под утро нашли тело – спустя пару часов после того, как Валерия позвонила Погодиным.
Она не проронила ни слезинки, услышав новость о смерти мужа. Все, кто были рядом, сочувствовали ей и поражались тому, как же судьба несправедлива к этой молодой хрупкой женщине.
13– Здравствуй, доченька, почему одна? Где Денис? – Нина Александровна чуть приподнялась на кровати.
Она была настолько хрупка, настолько мала на этой больничной кровати, что казалась Дюймовочкой, лежащей на огромном белом цветке лотоса. В её лице не осталось ни кровинки. Женщина умирала.
– Дениса нет, – Лера с вызовом посмотрела на мать.
– Вы поссорились? – медленно, полушёпотом спросила женщина.
– Его совсем нет. В живых нет, – тихо сказала Лера и подошла к матери вплотную.
Они долго смотрели друг другу в глаза.
– Это сделал он? Детей? Максима? – вопрос матери прозвучал как утверждение.
– Да, это он, – шёпотом проговорила Валерия.
– Девочка моя, зачем же ты решила пойти против судьбы? – женщина глубоко вздохнула, взяла руку дочери в свои маленькие ладошки, такие горячие и сухие, словно ветки давно спиленного дерева, опалённые солнцем. – Как же так получилось, что ты засомневалась в Максиме? Пожалуйста, будь со мной откровенна! Почему ты впустила в своё сердце Дениса? Что произошло тогда, много лет назад, ещё до твоей свадьбы?
Валерия присела на край кровати.
– Мама, это не имеет никакого значения. Теперь не имеет. Я заблуждалась. Я так заблуждалась! Я не сумела увидеть истинную любовь. Я перепутала чувства. Макс меня любил по-настоящему – оберегал, лелеял, заботился. Он всегда знал, чего хочет от жизни, и добивался. Сам! Своими силами! Его учёба, карьера, я, в конце концов… Мне казалось тогда – слишком уверен в себе, слишком прямолинеен. А ведь это отличные качества для мужчины. Для настоящего мужчины! Он бы никогда не поступил так, как Денис. Денис – он другой. У него слабый характер. Он мечтатель и фантазёр. И знаешь, я его полюбила именно за это. Мне казалось тогда – мы так похожи! Я словно нашла родственную душу.
– Скажи мне, доченька, кого же из них ты всё-таки любила?
– Я любила обоих! Они оба были мне дороги. Я не могла расстаться ни с одним. Ты хочешь честности? Я скажу тебе: я не могла выбрать! С Максом я чувствовала себя как за каменной стеной. Мне нравилась его практичность, его стальной характер. С Денисом я улетала в мир грёз и мечтаний. Он читал мне стихи, рассказывал свои сны. Да, он не добивался меня. Не искал встреч со мной, не выяснял отношений. А потом, когда мы вновь встретились, не пришёл к Максиму, не сказал ему в лицо, что любит меня, что будет бороться за меня. Втихаря задумал мерзкое, низкое преступление! Думал ли он, когда планировал это, что будут чувствовать мои дети, если потеряют отца?
Когда мы встретились спустя десять лет, он был так красноречив, так романтичен! Я видела перед собой мужчину, который перестал жить настоящим. У него было только прошлое и его фантазии. И я винила себя за это. Мне было так его жаль! Знаешь, что он говорил? Он наблюдал за мной все годы, что я была не с ним, наблюдал за Ванечкой и Настей. Он смотрел на них и представлял, что это наши с ним дети. Я слушала его и думала: ведь это я ответственна за то, что с ним происходит! Я – причина его состояния! Я исчезла из его жизни – и он погас. Я словно задула свечу, свечу его души! И я не смогла сдержать себя – я призналась ему в своих чувствах…
Думаю, именно после этого разговора он и решил всё изменить, начать действовать. Он сказал тогда: «Я не позволю никому встать между нами! Я что-нибудь придумаю!» Я не могла даже предположить, что же, в итоге, он придумает! На моих глазах он менялся. Новая работа, новая машина, ремонт в квартире. Даже одеваться стал по-другому. Я тогда думала: какое замечательное чувство – любовь! Человек становится лучше, расцветает. Как же я заблуждалась! Да, он менялся, но это был не рассвет.
