Сьюзен Льюис - В погоне за мечтой
– Очень мило, – произнесла она и, вновь повернувшись к Эллин, осведомилась: – Но ведь она, кажется, хотела стать актрисой?
– И сейчас хочет, – подтвердила Эллин. – Беда в том, что начинающие актрисы мало зарабатывают, а Мэтти должна платить за жилье. Кстати, чуть не забыла. Я привезла несколько снимков нашей квартиры в Вэлли-Виллидж. Покажу после ужина. – Нина кивнула, и Эллин продолжила: – Честно говоря, я подумываю обзавестись отдельным жильем. Если Мэтти станет певицей, я перееду на другую квартиру, но только после того, как увижу, что она способна содержать себя.
– Может быть, она пригласит другую компаньонку? – спросила Нина.
Эллин уже собиралась сказать, что Джин, приятель Мэтти, изнывает от желания поселиться вместе с ней, но решила не раздражать отца.
– Думаю, так она и сделает. Нужно лишь найти подходящего человека.
Некоторое время они ужинали молча. Потрескивание дров в камине и едва слышный шорох ветра за окном создавали ощущение уюта и покоя; казалось, окружающий мир стал чем-то очень далеким. Наконец Нина и Эллин разговорились вновь. Следуя давней привычке, они старательно избегали тем, которые могли расстроить или разгневать Фрэнка. Время от времени и он вставлял слово, обращаясь исключительно к жене. Он расспрашивал о помощниках, делился видами на урожай, сказал, что нужно прополоть сорняки, прежде чем начнется уборка. Эллин видела, как тяжело матери разрываться между двумя любимыми людьми, но вместе с тем она сознавала бессмысленность попыток привлечь к себе внимание отца. Он был слишком упрям, чтобы смягчиться, и в своем упрямстве зашел чересчур далеко, чтобы пойти на попятный.
– Ты приедешь на День благодарения? – поинтересовалась мать, когда они с Эллин убирали со стола остатки черничного пирога.
Эллин на минуту задумалась, потом кивнула:
– Постараюсь вырваться. – Вспомнив о Клее, она принялась гадать, как он собирается провести праздник. Может быть, с детьми? Эллин знала, что Клей нипочем не упустил бы такую возможность, но требовалось разрешение Нолы, которое он вряд ли получит. Согласится ли он приехать сюда, к ее родителям?
Мать стала мыть посуду, а Эллин, взяв с полки чистое полотенце, вытирала тарелки насухо. Невольно улыбаясь, она представляла себе сорокашестилетнего рок-музыканта с его замашками кинозвезды, в потертых джинсах и туфлях крокодиловой кожи за одним столом с Фрэнком и Ниной Шелби на ферме в штате Небраска. Эллин едва сдерживала смех. Она ничуть не удивилась бы, согласись Клей ездить с родителями в церковь по воскресеньям, помогать рабочим валить лес или ухаживать за соей. Он обожал время от времени сменить образ жизни, любил общаться с людьми, каких не встретишь в Лос-Анджелесе.
Но представить себе, как родители воспримут появление Клея, было невозможно. При одной мысли об этом Эллин с глубокой жалостью подумала, какое унижение испытал бы отец в компании Инголла, как тяжело ему было бы узнать, сколь важное место в сердце Эллин занимает человек, жизнь которого начисто отвергает те надежды, которые Фрэнк связывал с будущим своей дочери. Вероятно, со временем он мог бы привыкнуть к джинсам, «Оскарам» и гитарам, однако никогда не смирился бы с тем фактом, что Клей прежде был женат. Да, Клей расстался с супругой, но Фрэнку от этого не стало бы легче; наоборот, это только усугубило бы положение, поскольку в глазах отца Эллин развод выглядел одним из самых тяжких грехов.
В следующий раз Эллин встретилась с отцом и матерью лишь назавтра, поздним утром, когда родители, нарядившись в воскресные костюмы, собирались отправиться в церковь. Поскольку к их возвращению Эллин должна была уехать, прощаться следовало именно сейчас, до того как Фрэнк и Нина усядутся в пикап.
Расставание всегда оказывалось нелегким испытанием для Эллин. Ей было неприятно уезжать, не выяснив отношения с отцом, хотя последние два года она практически потеряла надежду. Нина полагала, что со временем все наладится, но прошло уже более семи лет, а дело не сдвинулось ни на шаг.
Эллин с матерью вышли из дома и двинулись к автомобилю. Холодный ветер поднимал с земли пыль и разносил по двору сухие листья, весело посвистывая в щелях старого тракторного гаража. Воздух был кристально чист, в голубом небе светило яркое солнце, а стручки фасоли набухли, готовые вот-вот лопнуть.
Фрэнк уже развернул машину и выбрался из салона. На его чуть побледневшем лице угадывались растерянность и нетерпение. Заметив его, Эллин удивилась. Как правило, отец старался избегать прощаний.
Мать с не меньшим изумлением вскинула брови. Она повернулась к Эллин и протянула ей руки.
– Позвони нам, когда приедешь в Нью-Йорк, – сказала она, обнимая дочь. – Мы хотим знать, что ты добралась благополучно.
– Да, конечно, – пообещала Эллин. – Берегите себя, мама. Не надрывайтесь на уборке. А я постараюсь приехать на День благодарения.
Отец громко откашлялся. Эллин и Нина повернулись к нему. Фрэнк смотрел мимо них в сторону дома, словно был здесь один.
– Скажи ей, пусть остается с Мэтти! – рявкнул он. – Ей нельзя жить одной.
Нина оглянулась на Эллин, но та смотрела на отца.
– Все квартиры, из которых я буду выбирать, находятся под охраной, – сказала она ему.
– Этот город полон опасностей! – прорычал Фрэнк, буравя взглядом жену.
Эллин взглянула на мать, потом опять повернулась к отцу.
– Ты не хочешь приехать в Лос-Анджелес и помочь мне подобрать жилье? – спросила она. – Зная, где я поселилась, ты перестал бы тревожиться.
Но Фрэнк уже шагал к водительской дверце пикапа.
Эллин беспомощно посмотрела на мать. Приглашать отца в город, который представлялся ему средоточием греха, было глупо и вдобавок бессмысленно, поскольку Эллин, расставшись с Мэтти, собиралась поселиться с Клеем – разумеется, после окончания бракоразводного процесса, – а стало быть, она совершенно напрасно создала у отца впечатление, будто хочет жить одна. Наверное, ей попросту хотелось убедиться в том, что отец по-прежнему заботится о ней, и вот спустя одиннадцать часов после ее приезда он нашел способ выразить свою любовь.
– Я люблю тебя, папа! – крикнула Эллин. Дверца пикапа захлопнулась, но она не сомневалась, что отец ее услышал.
– Не надо было дразнить его, – упрекнула мать, целуя Эллин в щеку.
– Чем же я его дразнила?
– Тем, что пригласила его в Лос-Анджелес. Ты ведь знаешь отца… нет-нет, не спорь, – сказала Нина, поднимая руку. – Будь осторожна и позвони нам из Нью-Йорка.
– Непременно, – отозвалась Эллин.
– И передай Мэтти, что тетя Нина и дядя Фрэнк будут рады видеть ее у себя на День благодарения, если она не поедет к родителям.
