Трейси Митчелл - Стерва
Что-то подсказывало, что еще остался шанс вернуть прошлое, а значит, есть будущее. Но сомнения перевешивали. При одной только мысли, что у нее есть другой, ужас сковывал ему горло. Все, что угодно, только не это. Хотя вправе ли он ее в чем-то винить?..
Дженнифер задумчиво сидела у зеркала в своей спальне. Она вновь и вновь прокручивала в памяти телефонный разговор с сестрой Дина Стеллой. Та позвонила ей час назад и сказала, что Дин приедет на свадьбу Элис… Оказывается, Элис решила сделать ей приятное — это так на нее похоже — и прислала ему приглашение на свою свадьбу. Завтра она увидит его. Завтра…
Дженнифер смотрела на свое отражение. Она и впрямь похожа на любимую актрису Дина — Лопес, это он сам ей сказал… Те же черты лица, разрез глаз, фигура… Завтра Дин будет отчужденным, как при прощании… или, может быть, все окажется по-другому? Джен не знала, чего ждать от грядущего дня.
«Хоть бы он не приезжал», — вдруг разозлилась девушка. Она сидит здесь и думает о нем, как идиотка, а он… Ни звонка, ни письма за два года… небось и подружку себе завел. Она тоже пыталась встречаться с другими, но Дин не выходил у нее из головы.
«Я дура, — подумала Дженнифер, — круглая дура».
Дин Стэнтон бросил ее. Самолюбие оказалось для него важнее любви. Он не заслуживает ни одной ее слезинки. Он ничего не заслуживает… ничего.
Дженнифер глубоко вздохнула и закрыла глаза. По щеке скатилась слеза. Сколько их было за все это время? И не сосчитать. И все он.
«Я его ненавижу», — это было последнее, что она сказала себе перед сном.
2
Элис проснулась на рассвете. Она лежала в своей уютной постели, позевывая, и пыталась собраться с мыслями. В одиннадцать утра… через шесть часов она станет Элис Питерсон. Уже совсем скоро… Столько лет они ждали, и это свершится сегодня!
Она подбежала к туалетному столику. Элис никогда не нравилось, как она выглядит. Вот бы стать такой, как Джен… или Джери. Они обе такие яркие, а она… бледная, бесцветная… Что бы там ни говорил Тревис, она была не уверена в себе. Конечно, он любит ее, но, скорей всего, за душевные качества… Элис казалось, что он называет ее красивой просто из вежливости. Тревис такой милый… она не достойна его. Но она докажет ему и всем остальным, что он не ошибся, выбрав ее, а не одну из этих красоток, которые проходу ему не давали и в школе, и в университете. Элис не ревнива, но она готова была провалиться сквозь землю, видя, как очередная куколка заигрывает с ним. Ей казалось, она никогда не сможет с ними сравниться — с этими самоуверенными и расфуфыренными девицами Беверли-Хиллз. Она никогда не чувствовала себя здесь своей.
Элис слишком робкая, слишком простодушная для этого мирка. Ее отец разбогател, но остался простым человеком. Элис не умела выпендриваться и кривляться, как другие девчонки, дочки богачей, она чувствовала себя гадким утенком в школе Беверли-Хиллз, не замечая завистливых взглядов, которые лучше слов убедили бы ее в собственной привлекательности. Ее кожа была как персик, щеки покрыты нежным румянцем, волосы — просто белокуро-золотистая мечта, а глаза… Она не пользовалась косметикой, да и не нуждалась в ней. Ее красота была сказочной… какой-то несовременной. Элис казалась Золушкой среди размалеванных мачехиных дочек, которым никакие фешенебельные салоны красоты не помогут даже приблизиться к той высоте, которую по праву занимала она.
Сегодня Джен и Джери должны помочь ей нарядиться. Она страшно переживала, что не сможет держаться достойно, как подобает избраннице Тревиса… Он казался ей принцем из всех сказок мира.
Дженнифер проснулась от телефонного звонка и сняла трубку, убедившись, что звонок ей не приснился. В последнее время ей снились такие путаные сны — то она звонит Дину, то он ей… Во сне Джен высказывала этому типу все, что о нем думает.
— Алло.
— Дженни…
Это действительно был он. Джен не знала, сумеет ли издать хоть какой-то звук. От волнения она прямо-таки онемела.
— Это я, Дин.
— Мог бы и не говорить, — наконец сухо пробормотала она.
Конечно же, он. Кто еще называл ее Дженни?
— Мы можем поговорить?
— Мы, кажется, этим и занимаемся, — так же отчужденно ответила Джен.
На другом конце провода воцарилось молчание. Джен ясно слышала его дыхание. Она тоже молча ждала.
— Я… прости, но твой голос… я и сам не ожидал, что он на меня так подействует…
— Дин, я тебя слушаю. Говори. Это ведь ты позвонил.
— Все такая же колючая, да?
Она даже не улыбнулась. Джен было не до шуток с этим бесчувственным типом.
— Давай говори или я…
— Или что? Я внизу. Мне подняться?
— Дин!
— Я иду.
Он положил трубку.
Прежде чем Джен опомнилась и кинулась к зеркалу, чтобы хоть как-то привести себя в порядок, раздался звонок в дверь. Накидывая халат, приглаживая на ходу спутавшиеся со сна волосы и с ужасом вспоминая, что еще не умылась, Джен пошла открывать.
Дин Стэнтон стоял на пороге, немного бледный от волнения, но видно было, что он так и светится от радости. Не говоря ни слова, он схватил ее в охапку, его губы мгновенно нашли ее губы, и через минуту они уже были в постели, лихорадочно срывая одежду друг с друга и забыв обо всем на свете…
Джен лежала в объятиях Дина, и слезы текли из ее глаз, смешиваясь с его слезами. Она очень хотела разозлиться на него, сказать какую-нибудь резкость, но вместо этого покрывала поцелуями его обнаженную грудь, повторяя: «Я люблю тебя… люблю… люблю…»
Дин Стэнтон был ее единственной любовью. Никто не вызывал в ней таких чувств. Она вспоминала, как они впервые занимались любовью… это было на первом курсе университета… она так нервничала, а он делал вид, что спокоен… Воскрешала в памяти первое свидание в кафе накануне выпускного вечера в школе… Она была в сером платье, это так шло к ее прекрасным темным волосам. Он сказал, что она похожа на фею, с этими локонами, а разрез зеленоватых глаз сравнил с изящными очертаниями древесного листа.
Но тут она вспомнила их последнюю встречу, слова, которые он ей сказал, и отодвинулась на край кровати.
— Дженни, в чем дело?
Она взорвалась.
— В чем дело? Ты спрашиваешь меня?! Это так на тебя похоже, Дин Стэнтон. Ты считаешь, что можешь запросто отвернуться, исчезнуть на два года, а потом заявиться сюда как ни в чем не бывало и…
— Обнимать тебя… целовать? — Он улыбнулся немного смущенно. — Продолжай, Джен. Я знаю все, что ты можешь сказать. Но я должен был убедиться, что ты меня любишь.
Она вспыхнула.
— Таким образом? Какой же ты негодяй…
