Анна Велозо - Небеса нашей нежности
На первом этаже она встретила служанку и приказала той убрать отложенные платья и обувь. Может забрать себе, если захочет, только чтобы не носила бальные платья на кухне. И пусть не забудет о других слугах.
Конечно, Ана Каролина должна была сама этим заняться. Мариазинья заберет лучшие вещи, а остальным достанутся совсем поношенные. Но сейчас Ане Каролине было все равно. Кроме того, потом еще будет возможность восстановить справедливость: например, когда она будет раздавать косметику, можно обойти Мариазинью вниманием.
– Сегодня ты чудесно выглядишь! Так свежо! – воскликнул отец, увидев дочь в дверном проеме.
Он отложил газету, снял очки и повернулся к Ане Каролине в кресле. Даже присвистнул, как простой рабочий, что не очень приличествовало человеку столь высокого положения. Но Ану Каролину это только обрадовало. Она исполнила небольшой пируэт, чтобы отец рассмотрел ее со всех сторон.
«Как девочка похожа на Виту в молодости!» – уже не в первый раз подумал дон Леон.
У Аны Каролины глаза были другого цвета и кожа темнее, но в остальном они с матерью были похожи как две капли воды. Но, конечно же, он не мог сказать этого дочери. Она пришла бы в ужас, если бы ее сравнили с Викторией.
– Заходи, солнышко. Расскажи своему главному поклоннику что-нибудь интересное. Мне уже надоели все эти заметки о вырубке леса, а в газетах только об этом и пишут.
– Ах, papai [x], ты же знаешь, что со мной ничего не происходит, не говоря уже о чем-то интересном. Лучшим событием этого дня для меня станет прогулка по горе Корковаду. Вскоре за мной заедет Энрике.
– О, а я было поверил, что ты для меня так нарядилась.
– Тебе нравится? Юлиана сказала, что в этом платье я как жаба.
– Ты выглядишь потрясающе. А Юлиана говорит такое, потому что она настоящая змея. И уродлива притом.
– Ты думаешь, она уродлива? В это я едва ли поверю. Все мужчины у ее ног.
– Все дело в ее пышных формах. И глупости. И ядовитой злости. А может быть, в том, что она объединяет эти три качества. Почему-то мужчинам такое нравится.
– Ах, и почему ты делишься со мной такими секретами незадолго до моего замужества? Я могла бы притвориться глупышкой. И говорить мужчинам побольше гадостей.
– Это что-то изменило бы?
– Нет. Может быть, даже тогда Энрике все равно влюбился бы в меня.
– Я рад тому, что он станет моим зятем.
Леон действительно был рад. Будь Энрике вспыльчивей, напористей, безрассуднее – и он пробудил бы в доне Леоне ревность. Если бы он больше походил на Леона в молодости, тот не пожелал бы своей дочери такого жениха, ведь он на собственном опыте знал, чем чреваты вечные ссоры и разочарования. Энрике идеально подходил для Аны Каролины. Он был умен, честен, безукоризненно вежлив и очень трудолюбив. Он сделает дочь Леона счастливой.
– Ты слышал? Мне кажется, это Энрике приехал! – Ана Каролина подбежала к окну и выглянула на подъездную дорожку, ведущую к дому.
Энрике как раз парковал свой «усатый форд», как она в шутку называла его автомобиль. Распахнув окно, девушка радостно поприветствовала жениха.
– Честно говоря, – отметил ее отец, – когда ты так громко кричишь, ты и правда чем-то похожа на жабу.
Рассмеявшись, Ана Каролина выбежала из комнаты и встретила Энрике в коридоре.
– Любовь моя, ты обворожительна. Это новое платье?
– Какая разница? Главное, что оно тебе нравится. Пойдем в гостиную, перекусим чем-нибудь.
– С удовольствием. Но у нас мало времени. Через пятнадцать минут нам нужно выехать, иначе попадем в пробку на горных дорогах.
Ана Каролина позвала Розу, одну из служанок, и приказала принести в гостиную лимонад и печенье.
Она села рядом с Энрике на диван и позволила юноше взять себя за руку. Конечно, она позволяла ему намного большее, но в доме родителей это было бы неуместно.
Чуть погодя в гостиную вошел дон Леон. Он спросил у будущего зятя, как продвигается стройка, отпустил пару избитых фраз, поинтересовался, работает ли у него телефон и заплатил ли прежний жилец его дома залог. Он принялся бесцельно слоняться по комнате, выслушивая обстоятельные ответы Энрике. Было заметно, что он предпочел бы оставить влюбленных наедине и задержался тут только потому, что не хотел перебивать молодого человека.
– И тогда донья Луиза сказала мне, что сеньор Филиберто пошел вовсе не в банк, а…
– Что случилось? – Нахмурившись, дон Леон остановился перед сервантом.
– Это было позавчера, незадолго до…
– Нет, я не об этом. – Леон повернулся к дочери.
Ана Каролина выдержала его взгляд, хотя сердце бешено застучало у нее в груди. Она сразу поняла, о чем речь.
– Что такое, pai? – невинно осведомилась она.
– Фарфоровая шкатулка. Она разбилась. И кто-то ее склеил.
– О нет! – Вскочив, Ана Каролина подошла поближе. – Действительно. Какой ужас! Я знаю, как она тебе дорога. Может быть, собрать всех слуг, чтобы узнать, кто это сделал?
– Нет, не волнуйся. Я сам обо всем позабочусь.
– Я думаю, это все никчемная Мариазинья, – нахально заявила Ана Каролина. Пусть она сделала ложное обвинение, ей ничуть не было стыдно. Напротив, она была рада навредить наглой девчонке, не раз ей грубившей.
В этот момент в гостиную вошла донья Виктория. Энрике встал, поклонился, сказал, что она великолепно выглядит сегодня. Поприветствовав будущего зятя в соответствии с этикетом, женщина поспешно подошла к серванту.
– Что вы тут творите?
– Посмотри, mae [xi], шкатулка разбилась! – с наигранным ужасом воскликнула Ана Каролина. – Мариазинья, эта неуклюжая дуреха, наверное, хотела стереть с нее пыль и выронила.
Донья Виктория взяла шкатулку в руки и задумчиво ее осмотрела. В комнате воцарилась неловкая тишина, и Ана Каролина готова была отдать что угодно, чтобы понять, о чем сейчас думает ее мать. Затем дон Леон осторожно забрал фарфоровую шкатулку у жены.
– Послушай, meu coracao [xii], мы можем отдать ее в мастерскую, чтобы ее починили, или…
– Да что ты так разволновался из-за этой глупой безделушки? – раздраженно перебила его донья Виктория. – Связанное с ней обещание ты все равно не исполнил. И я очень сомневаюсь, что мы вообще когда-нибудь поедем в Японию.
Ана Каролина и Энрике изумленно переглянулись.
– Эм… Нам нужно уходить. Долг зовет, долг зовет! – с деланным оживлением воскликнул Энрике.
– Конечно. Мы вас не задерживаем, – ответила донья Виктория. – Удачно вам прогуляться.
Она поцеловала Ану Каролину в лоб, подала руку Энрике, и молодые поспешно покинули гостиную.
