Стелла Бэгуэлл - Тайное становится явным
В отличие от главного редактора Виктор не был настроен столь же оптимистично. Нет, он не сомневался, что справится с работой и не ударит в грязь лицом. Вот только он не был уверен, что снова захочет заплатить за возможность заниматься любимым делом должную цену, и притом весьма высокую.
— Обещаю, мисс Мартин, что не отниму ваш хлеб и не буду задвигать ваши статьи, чтобы пропихнуть свои. Можете не волноваться.
Так он считает ее законченной эгоисткой!
Очевидно, он решил, что она настроена против него потому, что не хочет лишиться лакомых кусков и вместе с двумя другими сотрудниками оказаться не у дел. Большее заблуждение невозможно себе представить.
— Вы вольны, Дэмиен, думать все, что вам заблагорассудится, но я работаю здесь вовсе не ради славы. Конечно, приятно, когда тебя хвалят, но «Хьюстон стар» для меня не просто газета. Я пришла сюда сразу после университета, четыре года назад. И эта редакция мне как дом родной.
Виктор понимал, о чем она говорит. Примерно такое же чувство он испытывал когда-то к газете «Даллас геральд», в которой проработал десять лет. Но привязываться душой и телом к
«Хьюстон стар» он не собирался. Просто не позволял себе этого, и все.
— Даю слово, что не обижу ваших «домочадцев», — заверил Виктор.
Девушка улыбнулась, и он снова задержал взгляд на ее ярко-розовых губах. Интересно, как она целуется? — подумал он. А что, если обнять и крепко прижать к себе это цветущее тело?
Обеспокоенная его странным взглядом, Сабрина решила, что пора уходить, и взяла со стола сумочку.
— Ну что ж, если вы не передумали и категорически отказываетесь составить мне компанию, то я пойду.
— Спасибо, мисс Мартин, не передумал.
Направляясь к двери, Сабрина постаралась, чтобы Виктор не заметил ее излишней поспешности. Девушке хотелось бежать со всех ног от его мужественного, грубоватого голоса и обжигающего взгляда.
— Тогда до завтра, мистер Дэмиен.
Виктор смотрел, как она покидает комнату, и странное щемящее чувство теснило ему грудь. Без сомнения, от этой женщины исходит некая неясная опасность. А он давным-давно дал себе зарок не играть в опасные игры. И вдруг он понял, что на этот раз ему не удастся уберечься и неизбежное произойдет совсем скоро.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сабрина жила в пятнадцати милях к югу от города. На шоссе, соединяющем Хьюстон с Галвестоном, поток машин был очень оживленным, но в час пик движение превращалось в настоящую битву за место на дороге.
Попав наконец в свой район, возвышающий — ся над заливом Галвестон, Сабрина, как и всегда, почувствовала облегчение и успокоение. Нынешним июльским вечером гавань была запружена танкерами с нефтью и грузовыми судами, вдали гудели буксиры. Сабрина припарковала старенький «линкольн» и поднялась к себе на третий этаж.
Многие морщатся при мысли, что надо идти по лестнице пешком, но Сабрина была не из их числа. Она любила открывающийся сверху вид и свежий ветер с залива, обдувающий ее маленький балкончик.
Сабрина жила одна и считала, что так лучше всего. Переехав в Хьюстон, она поначалу пыталась найти компаньонов, чтобы меньше платить за квартиру, но ее соседи оказывались то грязнулями, то совершенно ненадежными людьми. В конце концов девушка решила, что снимать жилье в одиночку гораздо спокойнее.
Большинство старых друзей Сабрины остались в Босье-Сити, в штате Луизиана, и обзавелись семьями. Вероятно, если бы она прислушалась к отцовским советам, то и с ней сейчас было бы то же самое. Но, едва научившись держать ручку, она стала мечтать о работе в газете отца.
Войдя в квартиру, девушка плюхнулась на диван и сбросила туфли. Растирая усталые ноги, она задумалась: а не похож ли новый начальник на ее отца, Горди Мартина? Тот считал, что женщина должна выйти замуж и ограничиться ролью жены, матери и хозяйки дома. Она бы не удивилась, узнав, что Виктор рассуждает точно так же. Похоже, он тоже исповедует типичный мужской шовинизм и полагает, что все в этом мире зависит только от сильного пола. Видимо, он убежден, что и криминальной хроникой могут заниматься только мужчины.
Ну что ж, к такому подходу ей не привыкать. Но Сабрина не раз доказывала, что в жизни все может быть иначе. Вы увидите, мистер Дэмиен, что я умею вкалывать, и делаю это лучше многих. Отец уже имел возможность в этом убедиться. Однако опытный газетчик Горди Мартин до сих пор не оценил по достоинству успехи своей дочери. В противном случае он не был бы собой, мрачно подумала Сабрина. Он и с матерью развелся только потому, что она отказалась бросить работу в картинной галерее. Тогда Сабрина была слишком мала и не понимала, что произошло между родителями. Теперь же, настрадавшись от отцовского деспотизма, она на своей шкуре прочувствовала, каково было матери.
Воспоминание о том, как отец отправил ее в колледж, до сих пор вызывало у девушки зубовный скрежет. Он-то надеялся, что там она найдет себе мужа. И навсегда забудет о журналистике.
Но этого не случилось. Наоборот, к моменту получения диплома все помыслы Сабрины были сосредоточены на том, как стать газетным репортером. Отец, конечно, сделал все от него зависящее, чтобы отбить у нее охоту к журналистике, а потому из воспитательных соображений отказался предоставить Сабрине достойное место в возглавляемой им «Босье-Сити газетт» и лишь разрешил раз в неделю выходить на полосу с маленькой колонкой светской хроники.
Сабрина была так обижена и оскорблена его поступком, что не видела для себя иного выхода, кроме как уехать из Босье-Сити. Она отправилась в Хьюстон и в поисках работы обратилась в редакцию «Хьюстон стар». Небольшой коллектив газеты уже тогда мог похвастать широким кругом читателей. И хотя репортажи из разных уголков Америки и материалы о событиях за рубежом редакция получала от информационных агентств, зато на каждой полосе публиковались городские новости и статьи о происшествиях в штате Техас. «Стар» не была похожа ни на одно из хьюстонских изданий, она заинтересовала Сабрину и вдохновила молодую журналистку попробовать свои силы и внести лепту в успех газеты.
К счастью, Джи Пи оценил неуемную энергию
Сабрины и ее тягу к работе и дал девушке возможность показать себя. Начав с коротеньких заметок, она постепенно освоила тему преступности и наконец смогла работать в жанре очерка.
Сабрииа со вздохом поднялась с дивана и направилась на кухню. Весть о назначении Виктора Дэмиена заведующим отделом ошарашила ее. Но все же не выбила почву из-под ног. Пусть ее обошли, но она тем не менее была полна решимости доказать Дэмиену, что ничуть не уступает ему в журналистском мастерстве.
