Генриетта Рейд - Маскарад поневоле
— Линн, в самом деле, неужели обязательно нужно быть такой грубой с бедным ребенком? Я знаю, как ты ненавидишь меня, но разве необходимо вымещать зло на бедном маленьком Перси?
Делла заметила, что Рекс поставил стакан и теперь пристально наблюдает за ней. Она почти чувствовала, с каким напряжением он ждал ее ответа. Какое-то время она медлила, ее снова охватило отчаяние. Как бы повела себя Линн де Валенс в такой ситуации? Она не приняла бы все всерьез или, наоборот, разозлилась бы? Делла нашла компромисс:
— Я оступилась на лестнице и случайно толкнула его. В остальном, боюсь, у Перси разыгралось воображение, — сказала она просто.
— Нет, нет, нет! Линн потеряла память и не могла вспомнить, как пройти в холл, и я сказал, что покажу ей дорогу, если она даст мне прокатиться на Фионе, а она меня ударила! — пронзительно и истерично завопил Перси.
— Не говори глупостей, дорогой, — немного раздраженно сказала Сорша. — Как это Линн может потеряться в Саггарте?
— Кроме того, эта расшатавшаяся ступенька уже становится непременным атрибутом Саггарта, — непринужденно вставил Рекс.
— И все же я не верю ей, — коротко ответила ему Сорша и обратилась к Делле: — Ты всегда недолюбливала Перси, Линн, и не отрицай этого. И я ожидала чего-то подобного, потому что, со всей льстивостью и притворной доброжелательностью, ты очень похожа на Джулию. А она все еще предпочитает людей, которые умеют громко ссориться. Кажется, я на эту роль как раз подхожу.
Рекс, будто бы довольный тем, что опасность миновала, снова взял свой стакан и принялся угрюмо изучать его:
— Я не был бы так уверен в этом. Мне было бы интересно знать, какой линии будет придерживаться этот тип Стейси, когда приедет.
Сорша нервно передернула плечами и обернулась на торопливые шаги миссис Хеннесси.
— О, я думаю, что с ним будет легко. Мужчинам всегда легче угодить, чем женщинам. С ними обычно проблем не возникает.
Полное лицо миссис Хеннесси покраснело, когда она объявила, что холодное мясо уже подано в столовой.
— Идемте, мистер Перси. Пидж уже приготовила ваш ужин.
— Я не хочу ужинать, — хмуро заявил Перси.
— Конечно, хочешь, дорогой, — раздраженно возразила его мама, и Перси, будто понимая, что мать ему больше не союзник, позволил миссис Хеннесси увести себя из холла, но был явно этим недоволен.
Только когда они все сидели за длинным светлым столом, Делла заметила портреты. Она без всякого интереса слушала разговор Сорши и Рекса. Они обсуждали места и людей, о которых она не имела ни малейшего понятия, и, к ее облегчению, Сорша совершенно не собиралась вовлекать в разговор ее. Делла с удивлением обнаружила, что за репликами, которыми они обменивались, скрывался флирт. Она рассеянно подумала, что раз она Линн де Валенс, то ей следовало бы вернуть внимание своего жениха.
Она разглядывала портреты в тяжелых позолоченных рамах. Было очевидно, что семья де Валенс процветала на протяжении нескольких веков. На картинах были изображены представители семьи в рюшах и жабо, в платьях с кринолином, в простых нарядах эпохи Кромвеля. Все они смотрели вниз темными невыразительными глазами с пожелтевших холстов. Портреты более поздних эпох были раскрашены более яркими красками: глупо ухмыляющиеся девушки в кринолинах держали в руках розы и мопсов, напыщенные мужчины наряжены в длинные чулки и ботинки и вычурные камзолы. С удивлением ее взгляд упал на портрет девушки. Она была так похожа на нее саму, что Делла даже негромко вскрикнула. Линн де Валенс внимательно смотрела на нее из золоченой рамы: ее губы слегка приоткрыты, волосы убраны в высокую прическу, изящная фигурка одета в парчу, сквозь разрезы которой виден изумрудный атлас. И все же в их внешности было какое-то едва уловимое отличие. Делла поняла это, когда разглядывала картину. Глаза, которые, казалось, с усмешкой смотрели на нее, были слегка светлее, губы немного менее выразительными, какое-то другое выражение лица.
— Восхищаешься собой, Линн? — сладким голосом поинтересовалась Сорша.
Делла уставилась на нее, не находя достойного ответа.
— Впрочем, почему бы тебе и не восхищаться собой? Глупая скромность никогда не была в твоем стиле. Ты выглядишь просто очаровательно, но, честно говоря, тебе не хватает черты, которая есть у всех де Валенс, — как бы ее назвать… м-м-м… скажем, щегольство. И сегодня ты выглядишь слишком скромно. Наверное, переезд был очень утомительным.
— Она совершенно вымоталась за сегодняшний день. Наверное, тебе лучше подняться к себе. Что скажешь, Линн?
— Да, я и правда устала, — призналась Делла, встав из-за стола. — Это был очень длинный день.
— О, какой ты заботливый, Рекс! Будем надеяться, после свадьбы ты останешься таким же прекрасным рыцарем, — ядовито заметила Сорша. — Должна признаться, Линн, я тебя не узнаю. Обычно ты просто расцветаешь к ночи, становишься такой живой, просто настоящая душа компании! Между прочим, разве ты не собираешься показать мне свою одежду, как обычно? Я видела, как Райан пытался забраться по лестнице с кучей чемоданов, и я просто умираю от желания посмотреть на все обновки, которые ты привезла!
— О да, конечно, — поспешно согласилась Делла. — Если ты поднимешься, я тебе все покажу.
Когда они поднимались по лестнице, Сорша взяла Деллу под руку:
— Разве ты не чувствуешь ни малейшего волнения оттого, что Логан. Стейси появится на сцене?
Делла с удивлением посмотрела не нее:
— Нет. А что, я разве должна?
Сорша пожала плечами:
— Джулия — вздорная старуха, и больше всего на свете она любит, когда мужчины, заметь, именно мужчины, ходят перед ней на задних лапках.
— Только не Рекс, очевидно, — сухо заметила Делла.
— Нет, не Рекс. Но ведь он немножко простак, разве не так, Линн, дорогая? Я и правда не могу понять, как ты вообще обратила на него внимание, а тем более влюбилась в него. Он ведь совсем не твой тип.
— А вот ты, кажется, находишь его забавным, — заметила Линн, вспомнив о почти интимной сцене в холле, которую она наблюдала из галереи.
— О, Линн, ты ревнуешь! — засмеялась Сорша не без триумфа. — Но не волнуйся. Рекс — герой не моего романа. В нем есть что-то отталкивающее, кажется, он немного подхалим. Я люблю немного сумасшедших, испорченных и опасных мужчин, но шансы найти такого в этой богом забытой дыре не так уж велики. Единственные люди, которые сюда приезжают — флегматичные, респектабельные, старомодные джентльмен фермеры со своими женами, которые не говорят ни о чем, кроме своего потомства. Да еще пожилые женщины в мешковатых твидовых костюмах, все разговоры которых — о лошадях и которые бранятся как целый взвод солдафонов.
