Пенни Джордан - Искусство обольщения
— Здорово заливаешь, но я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, — резко оборвала его Люсианна. Созерцание счастливого семейства заставило ее еще острее почувствовать свое одиночество. — Не стану же я завязывать шнурки Джону и ублажать его, — язвительно проговорила она.
— Ну, "шнурки — это уж слишком, но вот насчет ублажения… Ухаживание — неотъемлемая и очень приятная часть человеческих отношений. Легкие прикосновения, целомудренные ласки — это так важно… Может быть, я старомоден? Секс в наше время утратил былое очарование и чувственность. Как будто оргазм — это приз за победу в какой-то сумасшедшей гонке, и двое ее участников так напряжены и сосредоточены на том, чтобы поскорее прийти к финишу, что не могут расслабиться и растянуть удовольствие, остановить мгновение и почувствовать всю прелесть ласки. А что предпочитаешь ты, Люсианна? Подобную видимость любви, сведенную к обычной физиологической потребности в удовлетворении собственной похоти?..
— Мои представления о сексе не имеют ничего общего с твоими россказнями, — огрызнулась Люсианна.
— А должны бы иметь. Если ты боишься или стесняешься дотронуться до него, а он не обнимает тебя…
— Мы никогда не обнимаемся на людях, — прервала его Люсианна, вся покраснев, — да я этого и не хочу.
— Это очень плохо, — мягко сказал он и прежде, чем она смогла ему помешать, нагнулся к ней и взял ее за запястье.
От одного прикосновения ее сердце забилось чаще, и она решила, что это от возмущения его высокомерием. Он поглаживал большим пальцем то место на руке, где обычно измеряют пульс, делая это медленно и ритмично, как будто чувствуя ее напряжение и желая успокоить, но глухие удары сердца стали еще сильнее отдаваться в груди, а частота пульса возросла до астрономических пределов.
Звук его голоса долетал до нее как сквозь сон.
— Ты чувствуешь? Вот так мужчина ласкает женщину, которую
любит, — говорил он. — Так Джон должен прикасаться к тебе на людях, чтобы в более интимной обстановке доказать тебе всю силу своего желания.
Голос разума все-таки заглушил в ней голос страсти.
— Ты не Джон, — проговорила она, едва дыша.
— Да, — согласился он. Его палец перестал ласкать ее запястье, а голос стал уже не таким мягким. — На твоем месте я бы не стал сомневаться в моих чувствах к тебе.
— А я и не сомневаюсь, — не растерялась она. — Я знаю, как ты ко мне относишься. — И, немного помолчав, добавила: — Поверь, те же самые чувства я испытываю к тебе — может быть, даже немножко более глубокие.
Из чисто женского любопытства она повернулась к нему посмотреть, какое впечатление произвели ее слова, но его горящий взгляд заставил ее поспешно отвести глаза.
Она никогда не видела его таким страстным, таким… неистовым. Он всегда был настолько сдержан и спокоен, что порой это становилось невыносимо.
— Люк…
Она обернулась, слегка нахмурившись, потому что узнала голос Фелисити. Люсианна недолюбливала эту женщину, особенно после памятного похода в магазин. Фелисити, высокая, длинноногая, надменная брюнетка, обладала дурной привычкой произносить уменьшительное имя Люсианны как мужское, к тому же покровительственно-презрительным тоном.
— От Джона ничего не слышно? — обратилась она к Люсианне, одновременно мило улыбаясь Джейку, который сразу завладел ее вниманием.
Фелисити села между ними лицом к Джейку и, совершенно игнорируя присутствие Люсианны, затараторила:
— Утром мы получили факс от него. Он сообщает, что разместился благополучно, но очень скучает без нас.
— Он и мне прислал факс, — соврала Люсианна, сама себе удивляясь.
У нее появилась прекрасная возможность понаблюдать за языком телодвижений Фелисити, которая вся извертелась, пытаясь доказать Люсианне, что та совершенно лишняя в их с Джейком непринужденной беседе. Люсианну это разозлило.
«Ну и черт с ней. Черт с ними со всеми», — выругалась она про себя. Ничего нет странного, что он привлек внимание Фелисити. Джейк — из таких мужчин.
— Вы один из клиентов Люк? — услышала она певучий голос Фелисити. За вопросом последовали милое женское хихиканье и унизительное замечание: — Она так хорошо в этом разбирается! К моему стыду, я должна сказать, что не знаю даже, как заменить шину…
— Заменяется не шина, а колесо, — мимоходом заметила Люсианна, встала со скамейки и напомнила Джейку: — Кажется, мы собирались за покупками…
— Покупки? А вот в этом я хорошо разбираюсь, — вмешалась Фелисити.
Люссианна испугалась, что сейчас Джейк пригласит Филисити присоединиться к ним и ей придется вынести очередную порцию унижения, но, к ее огромному облегчению, Джейк только вежливо улыбнулся Филисити, потом обернулся к Люсианне, и они вдвоем встали со скамейки, при этом он придерживал ее за локоть.
Если бы десять минут назад кто-нибудь сказал ей, что она будет благодарна Джейку за его галантность и поистине рыцарское обхождение, она бы не поверила, а сейчас упрекала себя в несправедливости.
Джейк подождал, пока они не скроются из поля зрения Филисити, и осторожно заметил:
— Ты не говорила мне, что получила привет от Джона.
— Я ведь и не обязана во всем перед тобой отчитываться, — отрезала Люсианна.
Джейк продолжал держать ее за руку, и, не сумев высвободиться, Люссианна отвела душу, уничтожающе посмотрев на него. Джейк с трудом сдержал улыбку, видя, как она чисто по-женски пытается обороняться.
— Конечно. Кроме этого, ты не сказала мне, что обзавелась факсимильным аппаратом, — бесстрастно заметил он.
Он опять ее раскусил!
— Не могла же я промолчать, когда услышала, что он отправил сообщение в офис, — попыталась защититься она.
— Какой офис? Ее личный, что ли? — насмешливо спросил Джейк, слегка дотронулся большим пальцем до ее щеки, будто смахнув слезу, и ласково сказал: — Как же глубоко запрятана в тебе женщина! Посмотрим, что нам удастся вытащить наружу. Когда ты в последний раз надевала что-нибудь, кроме рабочих штанов, Люсианна?
— Сегодня ночью, — с готовностью ответила она и, увидев удивленно приподнятые брови, добавила: — Не могу же я спать в спецодежде, Джейк.
— Знаю я, в чем ты спишь. Небось все в той же рубашонке, которую носила в пятнадцать лет, — сказал он с издевкой в голосе.
— Ведь по ночам холодно, — возмутилась она, чувствуя, что лицо ее опять начинает гореть от его колкостей. — Нырнуть в нее так приятно.
— Женщине, у которой есть любовник, не нужна никакая одежда, чтобы согреться, — смеясь, сказал Джейк и напрямик спросил: — Но ты, кажется, еще пока не женщина? А? Эти слова ужасно обидели ее.
— По твоим стандартам — нет, — призналась она и попыталась задеть его за живое: — По поводу чего ты переживаешь: что тебе не удастся сделать из меня женщину или сделать меня женщиной?
