Джилли Купер - Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1
Марта не отреагировала. Непрерывно куря, она вскакивала на каждый телефонный звонок, затем, видя по лицу дворецкого, что это не Элмер, кусала губы и опять падала на софу в желтую и малиновую полосы.
– Все мужья в наши дни имеют любовниц, как факсы и автомобили, и совершенно не думают о том, что их ждут дома.
На нее подействовал алкоголь, и ее мягкий грудной голос стал пронзительным, слова вылетали часто, как из пулемета.
– Да знаешь ли ты истинные причины спада? – пытала она. – Пандемия адюльтеров, «приливная волна сладострастия» Томаса Вульфа. Муж так увлечен обманом своей жены и личным банковским счетом, который является такой же любовницей, что не в состоянии сконцентрироваться на делах. Какая уж тут работа, если играми заниматься тяжело?
Хотя руки Лизандера поглаживали блаженствующего Тайсона, он все равно обнаружил колени Марты около своих коленей.
– Да я бы никогда не вышла за Элмера, если б он не нарисовал мне такой ужасной картины своей семейной жизни: Ненси пренебрегает им, не спит с ним. Потом уже, после того как мы с Элмером поженились, Ненси дала интервью в «Венити Феа», из которого я поняла, что она обожала его и была им абсолютно смята. Каждый вечер, надравшись, она звонила мне, чтобы рассказать, что он клинический нарциссист и что я с ним буду несчастлива. И каждый вечер там были с ней ее друзья, которые говорили: «Ненси, ты прожила с ним двадцать пять лет, а Марта не удержит его и несколько недель».
Она рыдала.
– Что за пандемию ты имела в виду? – спросил Лизандер.
Но дворецкий позвал Марту к телефону.
– О, привет.
Ее слезы могли вот-вот перейти в истерику.
– Я вовсе не собиралась отпугивать твоих болельщиков. Нет, нет. – Она уже оправдывалась. – Я не хотела ничего подобного.
Лизандер различил вопли Элмера. Марта была в отчаянии.
– О'кей, ну да, спокойной ночи. Она медленно положила трубку:
– Элмер не может больше говорить. Он будет ночевать в конюшне.
– Н-да. – Лизандер обнял Тайсона. – Не открыть ли нам еще бутылочку?
– Захоти Элмер вернуться домой, у него была бы дюжина телохранителей. А он там тешит свою похоть. Я думаю, что звонок был откуда-нибудь от Джакуцци, где они веселятся вместе с этой бродяжкой. Это, видите ли, его заряжает.
Она разразилась рыданиями.
Лизандер был ярким свидетельством того, что рыцарство еще живет. Он никогда не читал этих многочисленных статей на страницах для женщин о грубом шовинизме его секса, он никогда не слыхал о Новом Человеке или о сексуальном раздражении. Его помыслами целиком заправляло сердце. Что-то в самом существе горя заставляло его приходить на помощь, и точно так же, как Лизандер кидался в чужие беды, даже незначительные, как шел на агрессивно-опасного Тайсона, он подошел и к Марте.
– Не плачь. Ведь ты же красавица, а он просто жаба. Нежно и тепло обняв ее, он старался успокоить дрожь ее тела и вытирал слезы и тушь большими пальцами своих рук; затем, поскольку она продолжала всхлипывать, стал успокаивать ее так, как лучше всего умел: целуя ее перепачканные трепещущие губы. Какую-то секунду она сопротивлялась, а затем в надежде найти успокоение постепенно пошла навстречу его прекрасному порыву.
Ее кожа была такой же гладкой и шелковистой, как и блузка, но, как только он добрался до пуговиц, она отпрянула.
– Я слишком худая. Элмер называет меня доской с двумя пуговицами, ты должен знать, что тебя ожидает.
Лизандер вздрогнул, потом погладил ее спину.
– А у меня все самое лучшее – под костюмом, – затем, когда Марта улыбнулась, он добавил: – Я поцелую каждую веснушку.
– Тогда тебе придется остаться здесь на тысячу лет.
– Мне и этого мало. Пойдем наверх.
– Нам не следует этого делать.
– Мы не можем противиться предсказанию «Мистик мэгезин».
Тайсон, однако, как и полагалось доберману, не соглашался выпускать Лизандера из комнаты, и пришлось перенести его подстилку в спальню и уложить на нее с помощью ласк и «Бониоса». Марта за это время разделась и перебралась под зеленые шелковые простыни на огромную в изумрудную и белую полосы кровать на четырех ножках. На тумбочке рядом грудой высились книги, с другой стороны стояли часы с цифровыми индикаторами и фотография Элмера и Джорджа Буша в серебряной рамке.
– Элмер читает только балансовые отчеты да послания на блузках, – сказала Марта, всхлипывая.
– Тише, не думай о нем.
Не раздеваясь, Лизандер пересек пампасовые заросли белого ковра и нежно откинул простыни. Тонкие руки Марты мгновенно прикрыли маленькую и нежную грудь. Но подобно Алладину, запертому в пещере и изумленно и возбужденно изучающему золотые предметы, драгоценные камни и связки жемчуга, Лизандер стал медленно изучать ее тело, поглаживая соски и прекрасную впадину между грудей, и за ушами, и внутреннюю часть запястий, вздыхая о руинах Диореллы.
– Боже, ты великолепна!
Его рука скользнула между ее длинных стройных ног.
– Я хотел этого, еще когда увидел их стоящими. Раздевался он бессознательно, бросая одежду на пол, и без нее был так великолепен – белый, крепкий, в ожидании удовольствий под этими зелеными простынями, словно молодой гриб в росистой траве. Прекрасно развитая грудь, слегка поросшая светло-коричневыми волосами, сужалась к плоскому животу, а еще ниже, из более темных волос вздымался предмет его гордости, так радостно и уверенно готовый доставить удовольствие, словно поднятая перед концертом палочка дирижера.
– Но ведь мы всего пять месяцев женаты, – пробормотала Марта. – Наверное, не стоит.
– Еще как стоит.
– Разве Долли не огорчится?
– Вероятно, огорчится, но я не могу удовлетворять себя сам.
Его фальшивый загар приобрел оранжевый оттенок, а голубовато-зеленые глаза смотрели бессмысленно-пьяно, но, когда его большой смеющийся рот прижался к ее рту, Марта поплыла в таком же расслабляющем экстазе, как и Тайсон.
Извиваясь на постели, Лизандер целовал подъемы ног и каждый палец с ногтями, покрытыми лаком кораллового цвета, затем медленно, медленно повел вверх руками по бархатистым бедрам, чувствуя нарастающее напряжение, когда слегка дотрагивался до грудей и бритых подмышек, и не мог насытиться лаской.
– Мы не должны этого делать, – ослабевая, сказала Марта.
Вытянувшись, Лизандер добрался до фотографии Элмера и Джорджа Буша и повернул ее к стене.
– Нам не нужны зрители.
Она засмеялась, но вскоре стали слышны глубокие вздохи. Тут он понял, что она уже на подходе к вершине блаженства, и продлил ей удовольствие еще с полминуты, работая пальцами.
– Войди в меня, – попросила Марта.
– Подожди секундочку, пока я тут кое-что натяну, – пробормотал Лизандер, шаря в заднем кармане джинсов в поисках презерватива. Затем жизнерадостный, как выдра в летней реке, исполнил ее просьбу.
