Меган Максвелл - Дневник Чирли
- Уфф! Какое счастье! – с облегчением вздыхаю я и, глядя ветеринару в глаза, продолжаю: - У меня нет с собой кошелька. Но я живу рядом. Сейчас я сбегаю домой и мигом принесу вам деньги.
Но я не успеваю даже выйти из здания клиники. Открывается входная дверь, и на пороге появляется он – Каллен! Я смотрю на часы: 20.30…
«Блин, свидание»…
- Как ты? Всё хорошо? – в его голосе слышно беспокойство.
«Боже, какой он милый! По крайней мере, может быть таким».
- Да. Всё нормально.
Ветеринар повторяет Каллену всё, что только что сказал мне, очевидно считая Давида моим парнем. Пребывая в некотором оцепенении, я наблюдаю как Каллен, который так элегантен в своём тёмном костюме, достаёт из бумажника кредитную карточку и вручает её ветеринару.
- Что ты делаешь? – интересуюсь я.
- Оплачиваю консультацию, - слышу в ответ.
- Не нужно. Я сейчас сбегаю домой за деньгами и всё оплачу.
Сказав это, я замечаю, как он приподнимает брови от удивления и смотрит на меня.
- Зачем тебе бежать домой, если я здесь?
- Потому что я привыкла всё оплачивать сама и не люблю быть кому – то должна. Понимаешь?
Давид улыбается, затем кивает ветеринару, и тот берёт протянутую кредитку.
- Не переживай, ты расплатишься со мной за это…
«Спокойно… СПОКОЙНО… СПОКОЙНО…»
Но как я могу быть спокойной, когда такой горячий парень рядом со мной?
Четыре часа спустя мы вдвоём и крыса дома. Я сымпровизировала ужин на скорую руку. Формовой хлеб, ветчинная копчёная колбаса маминого домашнего приготовления и жареный картофель. Когда всё было съедено и запито пивом, я услышала что,…это был совершенный ужин!
- Бедняжка, - смеюсь я, когда крыса просит у меня немного ветчинной копчёной колбасы, - тебе только этого экрана вокруг шеи не хватало, чтобы выглядеть ещё смешнее, чем ты есть.
Мой комментарий очень смешит Давида.
«Какой же он красивый!» Я смотрю на него и любуюсь им.
- Теперь я должна тебе настоящий ужин. Сегодняшний был большой импровизацией.
- Сегодняшний ужин был фантастическим! – он улыбается в ответ, сидя на диване, без рубашки и без галстука.
«Боже, какое же у этого мужчины притяжение!»
- Я хочу, чтобы ты знала: мне больше понравилось ужинать здесь у тебя дома, чем в «Petit Sourire». И кстати, сегодня ты особенно очаровательна! Почему ты не такая всегда?
Его слова смешат меня и, смеясь, я слегка бью его кулаком в плечо, однако он только шире улыбается в ответ.
- Ты знаешь, я думаю у меня раздвоение личности, - говорю ему, и он заливается смехом. Наивный, если бы он только знал!
- Хммм. Интересно. Значит, говоришь, иногда ты – Джекил, а иногда – мистер Хайд? – спрашивает Давид и я, как идиотка, утвердительно киваю. – А сейчас ты скромный Джекил или развращённый Хайд?
- Конечно же, скромный Джекил, - я отвечаю, как можно убедительней, хотя на самом деле хочу сейчас же заполучить его в свои объятия и затем делать с ним многое другое…
Он смотрит на меня, как на недалёкую, но ему, кажется, нравится наша игра, он развлекается и продолжает играть.
- И когда же ты становишься мистером Хайдом?
Этот вопрос звучит сюрреалистически, но так как я глупая – отвечаю:
- Я знаю, то, что я скажу, покажется тебе полнейшим бредом, но когда я надеваю свою дорогую одежду и иду в ней на работу, меня охватывает чувство, будто чужеродное развратное существо поглощает и меняет мою сущность, делая другим человеком. Однако стоит мне придти домой и переодеться – я снова становлюсь собой. Женщиной, которая сейчас перед тобой.
В течение нескольких секунд Каллен смотрит на меня и улыбается.
«Вау, какая улыбка!»
- Ах, да, конечно! Я же обещал мистеру Хайду, что принесу ему подарок. – Давид встаёт, идёт к настенной вешалке и возвращается с золотистым пакетиком, который тут же вручает мне. – Как и обещал. Вот твой Samsung P520 от Армани.
Расстроенная тем, что он не поверил ни слову из того, о чём я ему говорила, я смотрю на пакетик и понимаю, что он не для меня. Но я не думаю, что отдам его Северянке. Ни в коем случае!
- Я не могу принять его, - говорю я, и Давид одаривает меня недоверчивым взглядом.
- Почему, сеньорита Джекил? - он нагибается, и я чувствую, как его волосы касаются меня.
- Потому, что он мне не нужен. На самом деле, Давид, я очень тебе благодарна, но я не возьму его.
Его зелёные глаза, кажется, пронзают меня насквозь.
«Уфф… я таю».
- Когда ты позволишь узнать тебя, какая ты на самом деле?
- Я думаю, что никогда, - вздыхаю я искренне и возвращаю ему свёрток.
Каллен смотрит на меня сверху вниз, воровато улыбаясь.
- А что, сегодня опять вся твоя одежда в стирке? Или это твоя обычная одежда, Джекил?
«Блин…блин… Не касайся этой темы Каллен!»
- Это не так, - я пыталась найти правдоподобное объяснение. - Дело в том, что собака описалась у меня на руках, и мне пришлось одеть первое, что попало под руку. А так как моя сестра вечно разбрасывает везде свои шмотки, я случайно надела её вещи. Мне так плохо в этой одежде?
- Ты другая.
- Лучше или хуже? – уточняю я.
- Ты никогда не выглядишь плохо. Но сегодня ты особенно прекрасна!
«Чёрт, что он говорит!»
О, е…о, е… мне хочется петь, но я сдерживаюсь. Не хватало ещё, чтобы помимо известия о моём раздвоении личности он решил, что я дура. Давид снова смотрит на меня сверху вниз. А я смотрю на него снизу вверх.
- А где твоя сестра? – спрашивает он, и я замечаю, что его дыхание становится более глубоким. Чёрт, я вижу, что он заводится.
- В Ла-Корунье. Она решила провести там пару дней с парнем.
«Чёрт, я же сказала ему правду! Моя сестра сейчас в Ла-Корунье. Или нет?»
Когда я вижу, как Давид смотрит на меня, я вспоминаю слова Феликса Родригеса де ла Фуэнте: « Волк, доминирующий самец стада, приближается к своей жертве постепенно…»
- Хочешь ещё пива? – говорю я, поднимаясь.
- Мне казалось, мы всё выпили с тобой. У тебя есть ещё?
- Конечно… - отчаянно жестикулируя, я иду на кухню, соображая по пути: - А есть ли у меня ещё пиво в доме?
Я слышу его смех, когда открываю холодильник, и тут же чувствую, что Каллен стоит за моей спиной.
«Блин, а он и подкрадывается, как вампир!»
- Ты знаешь, сеньорита Джекил, - он обнимает меня за талию и целует в шею, - больше чем пиво, я люблю «десерт».
О, Боже! Я тоже сильно люблю его, но после всей моей продолжительной сексуальной засухи мне страшно полностью расслабиться и отдаться страсти.
