Анджела Дрейк - Дитя любви
— И куда же теперь? Париж, Мюнхен, Нью-Йорк? — Отец работал на износ. Семь дней в неделю, пятьдесят две недели в год, если считал это необходимым.
— Вена.
— Вот как? — Она потянулась за чашкой и сделала глоток какао.
Отец всегда готовил его сам, и делал это превосходно. Идеальное соотношение какао и молока и щепотка кофе для вкуса. Сол все делал изумительно… если находил для этого время.
— Я задумал новую серию видеозаписей, — объяснил он. — Идея такова: подписать контракты с ведущими исполнителями мира на участие в фильмах, где они будут давать свою трактовку шедевров и показывать их.
— То есть раскрывать профессиональные секреты?
— Угу. Таков замысел.
— Ново. Наверное, это будет стоить немалых денег.
— Да уж. Поэтому начальный этап программы придется финансировать мне самому.
— Гм… Тогда не стоит тратить на меня красноречие. Ведь тебе предстоят жаркие бои? Смотри, не опоздай на самолет.
Сол довольно усмехнулся. Он обожал эти словесные перепалки. Но сегодня утром, войдя в спальню Алессандры, он засомневался, что сумеет пробить брешь в стене иронии и напускной храбрости, которой окружила себя дочь. Увы, она предпочитает, чтобы ее оставили в покое. Дочь похожа на него.
— Алессандра, — обратился он к ней, — как только у тебя будут силы подумать о другой лошади, мы с радостью поможем тебе. Чего бы ты ни пожелала…
С девушки словно содрали кожу. Она попыталась скрыть свою боль. Рано он начал этот разговор. Слишком рано.
— Позволь дать тебе маленький совет, — продолжил он. — Не затягивай это дело.
Она опустила голову и потянулась за спасительной чашкой.
— Спасибо.
— Сейчас в твоей жизни образовалась огромная пустота. Ты понимаешь это, правда? — мягко, но настойчиво промолвил Сол. — Я говорю не только о потере Сатира. Ты закончила учебу. Пора решать, как жить дальше.
Алессандра облизнула губы. Ясно, к чему он клонит. Все тот же вопрос, только теперь он вырос до угрожающих размеров. В чем ее будущее? В музыке… или в чем-то совсем другом? После вчерашнего успеха в конкуре она твердо решила уйти в спорт и намеревалась заявить об этом родителям. Музыкальная карьера не для нее. Надо будет найти владельца лошади, которая поможет ей стать профессионалом высокого класса. А после окончания спортивной карьеры она могла бы завести небольшую собственную конюшню для тренинга конкурных лошадей. Но сейчас… Сейчас она чувствует себя полностью опустошенной. К душевной боли примешивается ужасающая апатия.
— Ты прав, — ответила она отцу.
Он посмотрел на часы.
— Едва ли сейчас мы сможем прийти к разумному решению. Но через несколько дней я вернусь и мы серьезно поговорим. Идет?
Она кивнула.
— Где мама?
— Летит в Амстердам. Вечером дирижирует молодежным оркестром. Будет дома завтра после обеда.
— Понятно. — Еще один трудоголик.
Он встал.
— Зато миссис Локтон на месте. Уже готовит тебе к завтраку что-то вкусное.
Алессандра снова кивнула. Отец уже сказал все, что хотел. Мысли Сола были далеко отсюда — в той стране, где ему придется вести важные переговоры.
Он наклонился и поцеловал дочь в лоб. Алессандра ощутила желание прижаться к отцу, но подавила этот порыв. Когда Сол тихо закрыл за собой дверь, девушке вдруг пришло в голову, что единственным существом, которое она обнимала за последние два года, был Сатир.
Она допила какао, встала и подошла к окну. Недавно купленный отцом черный «порше» отъезжал от дома, оставляя за собой стелившийся по гравию белый дымок.
На несколько секунд ею овладело чувство одиночества. Потом Алессандра приказала себе не киснуть, приняла душ и оделась.
Внизу, в большой кухне, которая тоже могла считаться произведением искусства, миссис Локтон шинковала морковку и лук. Она жила в соседней деревне и каждый день приходила готовить и убирать дом. Эта женщина работала у Ксавьеров еще до рождения Алессандры. Она давно стала бабушкой, и Алессандра подозревала, что старушка многое повидала. Та только смеялась в ответ. Откуда? Ведь она покидала Англию лишь раз в жизни.
Миссис Локтон подняла глаза и улыбнулась.
— Мне очень жаль Сатира, — просто сказала она.
— Спасибо, — ответила Алессандра, со вздохом усаживаясь рядом.
Нож ритмично поблескивал в лучах солнца. Движения рук пожилой женщины были удивительно точными.
«Всегда здесь, рядом с тобой» — вспомнила Алессандра слова отца, говорившего о себе и матери. Увы, это неправда. Находиться рядом с дочерью они просто не могли. Всегда рядом была только миссис Локтон. Но сегодня и она уйдет домой, к собственной семье. Вот только приготовит ланч.
Алессандра подумала о том, какой долгий и пустой день ее ожидает. Раньше она оседлала бы Сатира и отправилась на прогулку…
Миссис Локтон не спускала с девушки глаз. Она нежно любила своих хозяев Тэру и Сола, но в глубине души осуждала их — она считала, что сегодня кто-то из них должен был остаться с дочерью.
А может, и нет. Алессандра не из тех молодых женщин, которые теряют голову при малейшем отклонении от привычного уклада. Чужая забота только выведет ее из себя. Она не любит опеки. А миссис Локтон по своим детям знала, что это величайшая ошибка, которую только могут совершить современные родители.
— Я поджарю на ланч утку, — сообщила она Алессандре. — На гарнир — овощи с огорода и вишневый соус. Как, подойдет?
Голос пожилой женщины вернул Алессандру из той дали, в которую ее занесли мысли.
— Утку? Да, отлично. Обещаю съесть ее целиком. Вы же знаете, я не из тех, кто прячется в угол и голодает.
Миссис Локтон улыбнулась и опять занялась овощами.
В положенное время утка предстала перед Алессандрой и внешне встретила самый любезный прием.
Однако после ухода миссис Локтон девушка едва проглотила пару кусочков нежной грудки. Она отложила вилку и нож, оперлась подбородком на руки и застыла в неподвижности. Кот Аллегро, издали наблюдавший за хозяйкой, решил, что настал подходящий момент для атаки на стол. Он неслышно подкрался к тарелке, посмотрел на хозяйку и начал есть.
— Вор, — пробормотала Алессандра, равнодушно глядя на кота. — Как ты себя ведешь? Будь здесь отец, тебя бы вышвырнули за дверь.
Аллегро и ухом не повел. Он продолжал трапезу даже тогда, когда зазвонил телефон и Алессандра быстро встала из-за стола.
— Слушаю, — промолвила она со слабой тенью вызова. Так же говорил по телефону ее отец.
Последовала короткая пауза.
— Это мисс Алессандра Ксавьер? — наконец прозвучало в трубке.
Взгляд Алессандры стал напряженным. Она склонила голову и слегка нахмурилась. Этот глубокий, сочный голос с легкой ленцой… Она слышала его всего несколько минут, но не могла ошибиться.
