Ирина Словцова - Зять для мамы
«Как будто я когда-то тебе жаловалась», – подумала Марина.
– А если вздумаешь разводиться, – продолжала мать безапелляционным тоном, – то знай, что я тебя не приму.
«Ну-у, надеюсь, до этого не дойдет», – самонадеянно решила Марина, а вслух сказала:
– Спасибо, мама, за благословение и четкие очертания моего светлого семейного будущего.
На том и расстались.
На следующий день Марина с Геннадием, расписавшись в районном загсе, уехали отдыхать в Прибалтику. Юрмала, Паланга, Клайпеда, Рига, Вильнюс, Таллин – стандартный по тем временам маршрут, о котором она часто вспоминала даже через много-много лет. Они были молоды, счастливы и любили друг друга. Она купалась в его восхищении и обожании и даже забыла о своем главном недостатке, который скрывала с того самого дня, когда подростком смогла критически оценить свою внешность и фигуру. У Марины были слегка кривые ноги, и она всегда носила длинные юбки, чтобы скрыть это. Геннадий ее успокоил: «У вас, мадам, пикантная французская кривизна. По-моему, это даже сексуально. Долой монашеские наряды. Идем покупать новую юбку». И она действительно носила короткие юбки, пока жила с Геннадием. Развод заставил ее трезво взглянуть не только на свою внешность, но и на возможность содержать себя и дочь.
Она помнила предупреждение матери и, расставшись с мужем, продолжала жить на их съемной квартире. Потом нашла работу школьного преподавателя в придачу с комнатой в коммуналке. Школа находилась в огромном старинном здании. Большая его часть была занята учебными классами, а меньшая состояла из небольших квартир, в которых жили технические сотрудники и преподаватели школы. Марина получила великолепную квадратную комнату на шестом этаже, так как обещала директору выполнять не только функции учителя рисования, но и дворника. Дочка училась здесь же. К этому времени в квартире Васильевых остались только двое: Анна Георгиевна и Петр Гаврилович. Марина приходила к ним в гости, заботясь о том, чтобы дочь, невзирая на сложные отношения взрослых, получала положенную ей долю бабушкиной и дедушкиной любви.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы однажды в Маринин школьный скворечник не пришел отец. Он попил чайку, послушал все внучкины новости, похвалил уют и тепло в комнате, а на прощание сказал:
– Маришка, ведь девочке скоро отдельная комната понадобится. Ну, доказала ты всем и матери, что имеешь характер. Хватит уже, возвращайся домой. Ты не видишь, а я-то знаю, что Аннушка извелась. Но ведь и у нее характер-то, сама знаешь, непростой, она тебя просить не станет… Скорее, вся высохнет от тоски. Подумай, головой подумай, не сердцем. Есть ли у тебя здесь будущее? Есть ли у тебя здесь время на то, о чем ты мечтала? Я видел тебя, когда ты лед скалывала с тротуара. Я не уверен, что после такой работы остаются силы на творчество… Подумай, Маришка, о себе, о дочке, обо мне… Я ведь тоже скучаю. Я ведь так радовался, что дедом стал, а внучку вижу редко.
– Пап, не жди от меня сейчас ответа, ладно? Я подумаю. – Марина была растрогана признанием отца. Значит, он приходил сюда, и не один раз, чтобы посмотреть, как она тут метлой машет. Уж наверное, ему это зрелище удовольствия не доставило.
Она смотрела, как он спускается вниз по лестнице, и представила, каких трудов ему стоило к ним забраться на шестой этаж, с его-то больными ногами! У нее вдруг защипало глаза, перехватило дыхание, и она побежала за ним, догнала на лестничной площадке, обняла за плечи:
– Пап, пожалуйста, прости меня. Я постараюсь… вернуться. Вот только учебный год закончится… Аленку тоже ведь не хочется срывать с места…
Отец похлопал ее по руке, сказал:
– Я всегда знал, что ты разумная девочка.
Вот так Марина с Аленой вернулись в отчий дом.
…Марина очень любила отца, хотя видела его редко. Он возвращался из своих экспедиций загоревший до черноты, бородатый, с веселыми глазами и подхватывал на руки их с сестренкой, верещавших на все лады: «Папа приехал!» С его приездом дома становилось просторнее и веселее. К нему приходили друзья, они что-то обсуждали, а маленькая Марина стояла за шторкой у двери тихо, как мышка, и наблюдала за большими бородатыми дядями, которые обращались к ее отцу «Гаврилыч» и называли удачливым геологом.
Однажды ее наблюдательный пункт был обнаружен бабушкой, и та велела отцу закрывать дверь кабинета, чтобы «дите не слышало аполитичных разговоров».
Повзрослев, Марина поняла, в чем был секрет отцовского обаяния и притягательности: он знал и принимал людей такими, как есть, не пытался перевоспитывать и поэтому не испытывал разочарований.
К сожалению, все, или почти все, закончилось со смертью отца. Мать почернела от горя и превратилась из статной, слегка полноватой дамы в худенькую женщину с высокой прической из седых волос. У нее оставались еще хорошо поставленный голос с четкой дикцией и уверенный взгляд голубых, правда, уже чуть повыцветших глаз. Мать стала часто болеть и все чаще учить молодых жизни. Увы, с возрастом наши характеры не улучшаются. Подругам, которые иногда поражались Марининому терпению и предлагали сдать мать в дом престарелых, она отвечала:
– Девочки, неизвестно, какие мы с вами в этом возрасте будем, если доживем до ее лет, конечно. А потом, она же по стенкам дерьмо не размазывает и не спрашивает у меня, зайдя на кухню, здесь ли туалет. Она совершенно адекватна. Так что отвяжитесь.
…С тех пор, как стало известно, что Алена выиграла грант на обучение в Будапештском университете, дома установилась почти идиллическая атмосфера. Бабушка ходила на цыпочках, Аленка с утра до ночи готовилась к экзамену по английскому языку, а Ипполит заваривал ей кофе и готовил бутерброды.
Марину сильно расстроило непонятное ей дочерино замужество, но разговор с ней она откладывала, так как понимала, что Аленка запаслась неоспоримыми фактами и аргументами, чтобы убедить мать в правильности своего выбора. Гена тоже постоянно остужал ее пыл и просил не вмешиваться. Теперь же, после эпизодов с Федоровым и грузовиком, у Марины были контр–аргументы. Она не стала следовать мудрым рекомендациям бывшего мужа и нарушила семейную идиллию, затащив дочку к себе в комнату.
– Алена, что у него с работой? – Прикрыв за собой дверь, она сразу приступила к принудительной (как называла такой стиль общения дочка) беседе.
– Ничего, ищет. – Коротким ответом Алена явно давала понять, что отчитываться не собирается.
– А как он ищет, если он дома все время сидит? – возмутилась Марина.
– Мама, ну ты же современная женщина! Должна знать, что в Интернете существуют сайты с биржами труда. Мы разослали резюме в несколько фирм. Если они их заинтересуют, то его пригласят на собеседование, – тоном учительницы начальных классов сообщила Алена.
