Ли Майклс - У тебя есть сын
— В документах управляющей трастом числишься ты.
— Да, но отец устроил так, потому что считал, что лучше будет, если деньгами будет распоряжаться не он один. Однако траст по-прежнему его детище.
— Значит, ты — что-то вроде подставной фигуры?
Тон его вопроса не понравился Линдсей.
— Не совсем так, — медленно проговорила она. — В большинстве случаев именно я решаю, куда направить деньги.
— Одна?
— Нет. Существуют какие-то границы моих возможностей. Да, ведь обо всем написано в протоколах собраний — они есть у отца в офисе. Ты не читал? Никто не делает из этого тайны.
— Еще прочитаю. А откуда приходят деньги? Линдсей хотелось застонать. Отвлечь Гибба от интересующей его темы всегда было только чуть-чуть сложнее, чем изменить орбиту Луны.
— Проценты от дохода «Арментраут индастриз» идут в «Траст Арментраута», и мы вкладываем их в различные полезные предприятия в округе Элмвуда.
— С чьей точки зрения они полезны? С твоей?
— И общественной.
— А в число этих предприятий не входит случайно и небольшой магазин подарков в самом центре города?
— Что? — ошеломленно спросила Линдсей. — Ты хочешь сказать, что я могла бы воспользоваться этими деньгами в своих собственных интересах…
Бип издал долгий нетерпеливый вздох и уселся на бампер стоящей у тротуара машины. Линдсей была слишком зла на Гибба, чтобы заметить, что машиной этой был, между прочим, новехонький «линкольн», блестящий, по-видимому, только что с завода.
Гибб холодно попросил:
— Не делай этого, пожалуйста, Бенджамен.
— Но я ничего не сломал, — пробормотал Бип. Однако от автомобиля отошел и принялся с независимым видом пинать фонарный столб.
Линдсей посмотрела сначала на сверкающие диски колес, потом на Гибба.
— Твоя машина?
— Не совсем. Это машина «Триангл».
— И если на ней появится хоть одна царапина, шеф оторвет тебе голову, да? Пожалуй, отведу-ка я сына подальше от нее, чтобы он на такую красоту не дохнул ненароком.
— Черт побери, Линдсей…
Она взяла Бипа за руку и зашагала по улице. Шла она быстро, и Бипу приходилось почти бежать.
— Мам, — просительно протянул он. Линдсей замедлила шаг.
— Прости, Бип.
— Ты же не взаправду с ним целовалась?
— Нет, — сказала она. — Это он меня поцеловал — ну, так, как тебя целует бабушка Элла на Рождество.
Бип поморщился.
— Фу-у!
Линдсей не смогла сдержать улыбку. Они уже подходили к магазину, когда он снова заговорил:
— Я не хотел бы, чтобы он был моим папой. Линдсей искоса поглядела на него.
— По какой же причине? — осторожно спросила она.
— Потому что вы постоянно спорите, как предки Томми. У меня даже живот схватывает, когда я это слышу. — Подумав, он добавил:
— К тому же я ему не нравлюсь. Он на меня накричал.
— Нет, это не совсем так. Он был немного рассержен, но я его не виню. Я, конечно, не стала бы накидываться на людей, если бы они прислонились к моей машине, но ведь ты мог нечаянно оцарапать ее. Так что это не значит, что ты ему не нравишься.
Бипа это, кажется, не убедило.
Линдсей взъерошила ему волосы.
— Бип, сынок, как ты можешь кому-то не нравиться? Просто он еще тебя не знает, вот и все. Так что же мы выберем сегодня на ужин?
Глава 3
Ресторанчик на центральной площади был не лучше и не хуже, чем множество ресторанов и кафе, которые Гиббу приходилось видеть во время своих странствий, но то, что в субботний полдень он был полон народу, говорило в его пользу. Гибб занял место неподалеку от кассы и, просматривая местную газету, рассеянно жевал цыпленка под густым соусом с картофельным пюре.
Он почти закончил, когда наконец вошла Линдсей. Села за его столик. Посмотрела на тарелку Гибба и сказала:
— Если ты будешь так питаться, тебе в самом скором времени грозит сердечный приступ.
Гибб указал рукой на вывеску в окне:
— Там написано, что здесь подают домашнюю пищу.
— Может быть, конечно, — если только это дом для самоубийц. — Подождав, пока пройдет официантка с подносом, Линдсей заметила:
— Вот, например, полюбуйся. Три сэндвича с индейкой, с горчицей и кетчупом — это чересчур. — Она повернулась к Гиббу:
— Не стоит тебе ради меня позволять остыть своему обеду.
Он снова взял вилку.
— А ты не хочешь выпить кофе, наблюдая, как я засоряю холестерином свои артерии? Или ты и кофе считаешь слишком вредным для здоровья?
— Как раз кофе я пью с удовольствием. Но я сказала моей помощнице, что вернусь через десять минут. — Она теребила бусы на шее — деревянные раскрашенные бусы, нанизанные на леску. Ничего похожего на дорогие украшения, которые Гибб ожидал на ней увидеть — и которые она всегда так любила, — но, впрочем, может быть, в магазине она предпочитает скрывать свое пристрастие к роскоши.
Подозвав официантку, он попросил принести кофе для Линдсей.
Медленно потягивая кофе, она сказала:
— Ты уже просмотрел протоколы «Траста Арментраута»?
— Большую часть.
— В таком случае принимаю твои извинения за то, что ты обвинил меня в не правильном управлении.
— Очень великодушно с твоей стороны, Линдсей, особенно если учесть, что извинений я еще не приносил.
Гневные вспышки золотом засверкали в ее глазах.
— Ты что же, хочешь сказать, что по-прежнему думаешь, будто я перекладывала деньги траста себе в карман?
— Нет. Но не могу сказать, что средствами траста распоряжались очень правильно.
— Что ж, в следующий раз, когда в траст поступят деньги, ты можешь попросить отца позволить тебе заняться их распределением. А до тех пор дела «Траста Арментраута» тебя не касаются, понятно?
— Согласен. — Прожевав последний кусок жаркого, Гибб облизнулся. — Очень вкусно. Линдсей даже передернуло.
— Если ты считаешь это хорошей домашней пищей…
— Ты не можешь не признать, что мне, в сущности, сравнивать не с чем.
— Ну, если все это время ты жил в отелях… или ты имеешь в виду мою кухню? — Поначалу она хотела было разозлиться, но потом заставила себя изобразить принужденную улыбку. — Впрочем, я была никудышной поварихой. Помнишь тот вечер, когда я хотела разогреть курицу в микроволновке и умудрилась сжечь даже кости?
Гибб неотрывно смотрел на ее губы, изумленный неожиданной мягкостью улыбки.
— Но что я никогда не забуду, — отважился сказать он, — так это яблочный пирог.
Подошла официантка, держа в руках сверток из оберточной бумаги. Линдсей заплатила за сэндвичи.
— Спасибо за кофе, — сказала она Гиббу. Допив кофе, Гибб направился через площадь к своей квартире, наслаждаясь по пути солнечным теплом. Внезапный холодный порыв ветра напомнил ему, что сейчас только март.
