Алиса Клевер - Убийственная красота. Запретный плод
– О да. Птица, ты выглядишь, с ума сойти, просто сказочно! – тихий голос заставил меня поднять глаза, и в ту же секунду слабость охватила колени. В холле, опираясь на секретарскую стойку, стоял он, мой Андре, в светлой футболке-поло с расстегнутым воротом, в облегающих джинсах и столь возмутительно неуместных тут кроссовках. Он смотрел на меня с шальным восхищением, присвистывал и улыбался – что случалось с ним крайне редко. Андре улыбался, неотразимый, насмешливый Ретт Батлер, темноглазый разбойник.
Тебе нравится? – спросила я, пытаясь наладить дыхание.
Не то слово. Я даже не ожидал… Впрочем, нет, я именно этого и ожидал. Ты и в самом деле напоминаешь птицу. Ну что, готова сорваться в полет?
– Ты считаешь, это будет похоже на полет? – тут же нахмурилась я.
– Я очень на это надеюсь. И приложу к этому все усилия. Не волнуйся, это совершенно безопасно, моя серебряная красавица. Как вы поладили с Гильермо? Он очарователен, не правда ли? Если бы ты знала, сколько всяких сумасшедших затей мы с ним провернули!
– Ты это серьезно? – произнесла я после долгой паузы. – Ты всерьез хочешь, чтобы я через это прошла? Но почему? Или падение вниз, на мокрый асфальт, с высоты небоскреба ты тоже считаешь полетом? Я для тебя – просто кукла? Но делиться игрушками…
– О чем ты говоришь, птица? Такая возможность даже мне предоставляется нечасто, поверь, – заверил меня Андре, но тут кто-то отвлек его вопросами о каналах записи, дублировании звука и прочих технических премудростях, в которые почему-то оказался посвящен Андре. Я не знала, что мне делать, но его нежные пальцы, ласкающие мою ладонь, не позволяли мне уйти. Присутствие Андре пригвоздило меня к месту, как острая булавка. Я вдруг поняла, что безумно хочу пить, и оглянулась в поисках источника. Спросила у Пэппи, она крикнула Гильермо, и я вынула руку из ладони Андре. Тот кивнул и посерьезнел: «К делу, мадемуазель, к делу. Не ешь, не советую, а то станет плохо». Бежать, бежать…
– Увидимся на месте, птица. Мне тоже нужно переодеться, – сказал Андре и отпустил меня. Гильермо принес бутылку минералки, напомнив, что пить следует аккуратнее, дабы не смазать помаду.
– Вы слишком идеальны, – заявил он, внимательно следя за каждым моим глотком. – Сидите тут, отдыхайте и не шевелитесь. Мы скоро начинаем.
– Вам тоже надо переодеться? – подколола его я, на что он спокойно кивнул, сказав: «Конечно», и ушел, оставив меня паниковать, глядя на экран включенного без звука телевизора, транслирующего какой-то музыкальный канал. Клипы были старыми, годов восьмидесятых, наверное, а крупные планы смешными и нелепыми. Не говоря уже о прическах. Мы так привыкли к мельканию доведенных до абсурдного цифрового совершенства картинок в современных клипах, что старые темпы кажутся невыносимо медленными. Однако меня они в ту минуту успокаивали. Ни о чем не думать, отсчитывать про себя ритм, отбивать ножкой такт. Раз-два, раз-два-три. Почему ты еще здесь? Потому что он смотрел на тебя, как на королеву? Потому что ты до сих пор не можешь поверить в то, что происходит? Бабы все-таки дуры.
– Идемте. – Гильермо не было, поэтому ко мне подошла вездесущая Пэппи. – Я провожу вас. Осторожнее с подолом. Кстати, вы свободно двигаете руками? Можете взмахнуть правой?
Я попробовала, и Пэппи удовлетворенно кивнула. Затем я взмахнула левой. В лифте мы молчали, Пэппи уперлась взглядом в экран своего телефона и словно не замечала меня.
– Мы едем в подвал? – спросила я, и та подняла на меня взгляд с таким удивлением, словно вообще забыла, что я тут нахожусь.
– На парковку, – ответила она, пожав плечами.
– Все будет происходить на парковке? – продолжала спрашивать я, чувствуя неконтролируемую дрожь в руках и коленях. – Разве не странно?
– Ну, начнем там. Продолжим в городе, – ответила она.
– Часто вы этим занимаетесь? Это всегда стилизуют под какие-то вечеринки? Разные костюмы? Я думала, все проще. И что, правда, тут такие вещи совершенно нормальны? – Я генерировала вопросы быстрее, чем вылупляется попкорн на сковородке, но тут лифт остановился, и Пэппи, видимо, решила, что можно не отвечать. Только как-то странно посмотрела на меня и снова уткнулась в экран сотового.
Дверцы открылись, и я чуть не задохнулась от волнения и страха. Парковка была заполнена людьми – морем людей, если быть честной. И их глаза сейчас были устремлены на меня. Они смотрели оценивающе, кивали, кто-то подошел к Пэппи и шепнул пару слов, после чего она тут же полезла в сумочку, чтобы припудрить выступивший от волнения пот. Кругом стояли камеры, по дороге вдоль практически пустых рядов парковки были проложены длинные рельсы, а в самом конце располагалась громоздкая конструкция с огромной камерой наверху. Стоял гул, шум, пахло сценическим дымом, который напускают, чтобы придать таинственности спектаклям. Я хорошо знала этот запах, моя мама его ненавидела, у нее была аллергия, и приходилось постоянно ругаться с режиссером их театра, чтобы он не направлял дым в мамину сторону.
– Идите сюда, – крикнул мне бородатый мужчина с большими наушниками на голове. – За мной.
– А где Андре? – крикнула я, но мужчина не обратил на мои слова никакого внимания, а может, и не услышал. Он быстро шел куда-то, и я семенила вслед за ним, пока не добралась до белого, украшенного светящейся диодной лентой подиума – небольшого, круглого и настолько глянцевого, что я отражалась в нем, как в зеркале.
– Взойдите на подиум, – скомандовал бородач, и я поняла, что это, наверное, режиссер. Все запуталось и стало окончательно непонятным. Я поднялась в центр круга и принялась выполнять команды, поворачиваясь то одним, то другим плечом, размахивая при этом серебристой лентой, которую сунули мне в руку. Неожиданно мои глаза выхватили сбоку еще один подиум – золотой, насыщенного цвета, сияющий желтыми огнями. Он стоял несколько поодаль, отчего я не сразу заметила его. Там, на этом подиуме, тоже стояла девушка, и на ней было такое же платье, как мое, только золотое. Получается, они хотят, чтобы нас было две. Однако девушка улыбалась так, словно явилась на вручение «Оскара». Такая подготовка, костюмы, столько людей, подиумы – и для чего все это? Пожалуй, впервые за весь вечер я вдруг почувствовала вопиющую нелогичность происходящего. Какая-то шутка, очередная злая каверза в духе Андре. Что-то было не так. Происходящее здесь точно не являлось съемками порно-шоу. Что же тогда? Зачем Андре убедил меня в этом?
Я заметила его еще до того, как он увидел меня. Он стоял рядом с Гильермо – оба в белоснежных комбинезонах с тонкими красными линиями, идущими от плеча вниз по рукаву и от подмышек до самых ног, обутых в белые сапоги на плоской подошве – легкие дутики со сложной шнуровкой, словно часть космического скафандра. Если бы в руках у обоих были шлемы, я бы точно решила, что они готовятся к полету. Но улетать они, похоже, не собирались. Пэппи подбежала и припудрила Гильермо.
