Измена. Игра на вылет (СИ) - Грасс Елена
Это не Артур, не мой муж. Словно чужой человек стоит передо мной. Только не понимаю, в какой момент он стал таковым? Когда понял, что пришла пора открывать все секреты и потайные комнаты? Хорохорится или реально ублюдком стал из-за безвыходности в ситуации?
– У тебя нет. Ты уйдёшь, – безапелляционно. – Если ты всё потерял, и я из-за твоих действий тоже, пусть квартира мне останется. Это будет как минимум – честно!
– Ничего подобного! Даже не подумаю ничего тебе оставлять! И с чего я должен уходить? Если ты забыла, то я тебе напомню: мы покупали эту квартиру с тобой вместе. Она принадлежит нам с тобой одинаково, на равных правах, что мне, что тебе. Тебе надо, ты и иди куда хочешь. Вон, хоть к матери своей, а я останусь! – пожимает плечами практически игриво, и каждое слово он говорит с каким-то непонятным для меня удовольствием, словно смакуя.
Улыбается при этом и смотрит на Ларису, словно оценки её ждёт, реакции. А та довольно улыбается в ответ и кивает в подтверждение того, что она согласна с такой постановкой ситуации.
– Ну ты и мудак, – удивлённо говорит Воронов, влезая не в свой разговор.
– Папа… – удивляется дочь. – Не называй так Артура.
– А кто он, если так со своей женщиной поступает?!
Замечаю шокированный взгляд супруги Александра Николаевича после этих слов. Они переглядываются с Ларисой, но молчат.
– Уходи жить к своей любовнице. В чём проблема? Наверняка у неё есть жильё, – киваю в её сторону. – Вали к ней.
Девушка, услышав мои слова, отрицательно крутит головой.
– Ко мне некуда. У меня пока нет своего жилья, папа не хочет, чтобы я отдельно жила, пока замуж не вышла, – поворачивается к своему отцу, видимо, ожидая, что на это Воронов скажет. – Папа, ну раз жена Артура выгоняет и ему негде будет жить, может, тогда к нам? – вижу, как ждёт, одобрит ли он такое предложение.
– Ха! – смеётся в голос. – Ну и наглецы! Денег у меня занял вагон и не отдаёт. Дочку мою в постель затащил, мозг запудрил. И ещё в мой дом на всё готовое собрался привалить? На мой белый любимый диван в своих грязных ботинках. А ничего не треснет?! Нет, друзья, так точно не получится!
Александр Николаевич крутит головой отрицательно, не соглашаясь с предложением дочери.
– Да, Лариса всё верно сказала: пока она живёт со мной. Я планировал передать её мужу, то бишь своему зятю. Но я не планировал, что это будешь ты! Какой ты зять? Ты тот зять, с которого нехрен взять! Ну и зачем ты мне такой сдался? Я для неё кандидатуру поинтереснее подберу!
– У меня отличная квартира в центре города! Машина тоже недешёвая совсем, – гордо нос задирает мой пока ещё муж.
– Да, но для такой, как она это… пшик! Моя дочь привыкла к тому, что у неё есть: обслуживающий персонал, жить на всём готовом, получать удовольствие от жизни и не задумываться ни о чём. Она не знает, что такое быт! От слова «совсем»! Моя дочь с пелёнок привыкла к шелкам да бриллиантам. Прислуга на цыпочках, мать перед ней тоже, хоть я и против. Сколько из-за этого у нас скандалов было, но не суть! Как думаешь, ты реально сможешь ей дать всё, что она привыкла иметь? Или мне будешь снова звонить, чтобы я вас спонсировал?
– Папочка, Артурчик баловал тоже меня. У тебя о нём ошибочное мнение. Ему всегда было важно, чтобы я была счастлива. Так же как и вам! Мы справимся, не волнуйся за меня.
– Да? А с каких барышей он тебя баловал, если он весь в долгах передо мной? От стройки деньги отрывал деньги? Воровал, что ли?!
– Па-а-ап, – канючит, – можно всё-таки к нам Артуру переехать? – смотрит с надеждой на отца любовница моего мужа.
– Нет. Я же сказал, в свой дом этого прохвоста я не пущу!
– Но папа, – обиженно дует губы и складывает руки на груди. – А где же мы будем встречаться, если ты не разрешаешь ему переехать к нам, а в его квартире его жена? Не на работе же!
– Ларис, ты реально это сейчас говоришь, да? После всего, что знаешь о нём? – Воронов расстроен. – У нас же совсем другие планы были…
– Это у тебя они были, а не у меня! – фыркает.
Для меня их разговор сейчас как фон, я в своём внутреннем ужасе плаваю, прокручивая слова Воронова: «Предупреждаю сразу: у вас практически ничего нет. Вложиться-то вы вложились, только он за два года, пока клиника строилась, он успел порядком мне задолжать, и долги оформлены документально».
– Всё, замолчи! Ты меня и так сегодня выбесила и кучу проблем создала! – отворачивается от дочери.
– Но...
– Насчёт денег... Марта Викторовна, – привлекает моё внимание, и я поднимаю на него растерянные глаза. – Как я сказал, денег он мне должен! Кучу! Как бы прискорбно это ни было мне вам говорить, я вынужден сказать: если вы, Марта Викторовна, сейчас уйдёте с должности главного врача и опозорите меня перед всеми, я оставлю вашу семью без всего, лишив последнего. Голыми. Босыми. Раздетыми. И это не в переносном смысле, а в прямом! Не хватит денег от доли в клинике, квартиру заберу. Пусть и единственную. Вы не оставляете мне выбора.
Глава 8.
Глава 8.
Я без сил прикрываю руками лицо и сижу так пару минут. Все молчат и ждут моего решения.
– Как там вы сказали? Мой муж мудак? Нет, не он один, – смеюсь с печалью в голосе. – Меня, видимо, окружают только такие теперь. И как я раньше этого не замечала? – пожимаю плечами.
Не говорю открыто, кишка у меня тонка говорить оскорбление Воронову в лицо, признаю. Но уверена, что намёк он мой понял по той реакции, которую замечаю: как он удивлённо вздёрнул бровь и неожиданно улыбнулся краешком губ с одной стороны лица.
Я злюсь. Хотя… почему я на него-то злюсь, если он по большому счёту такой же пострадавший, как и я?
Только он тот пострадавший, кто своё вернёт, а я та пострадавшая, кто останется в итоге ни с чем при таком раскладе, как заявляет мне сейчас Александр Николаевич.
– Понимаю ваше разочарование во мне. Но и вы меня поймите. Могу лишь сказать стандартную фразу современности: ничего личного, только бизнес! Сами подумайте: он мне должен. Много. Вы его жена. А муж и жена одна история как по закону, так и в остальном.
– То есть добровольно у вас меня уговорить не получается, и вы таким способом меня хотите к клинике наручниками приковать? Чтобы на хлебе и воде сидела и на ваше благо работала?
– Нет, я не настолько суров к тем, кто меня не предавал. Вы будете главной, как и планировалось, и продолжите управлять, распоряжаться, руководить. В общем, делать всё, изначально мы обговаривали и планировали, чтобы бизнес наш развивался и процветал.
– Только не наш, а ваш. Ведь, как я поняла, нашего там…
– Да, так. Но тем самым ваш муж мне вернёт долг. Он будет работать, вы тоже. Раскрутите клинику, найдёте себе замену и можете уходить. А с этим, – кивает в сторону моего мужа, – я буду разбираться дальше сам.
Встаю со стула, но мой муж неожиданно преграждает мне путь.
– Пошёл вон с моей дороги, – цежу сквозь зубы.
– Подожди. Александру Николаевичу пообещай, что раскрутишь клинику. Мне нужны гарантии.
– Ты обгадился, ты и штаны свои стирай. Но без меня.
– Марта, это ненадолго! Да услышь ты! Вы все меня топите сейчас! Зачем!? Обо всём же можно договориться.
Артур крутит головой, поглядывая то на Воронова, то на меня. Он ждёт реакции хоть чьей-то, но её нет.
– Мы справимся, но действовать надо сообща! Да, правда, я проигрался! – говорит громко, с надрывом. – Так случилось! Но я думал, что отыграюсь! Александр Николаевич дал мне денег и обещал, что ничего тебе не скажет. Но нарушил своё слово
После этих слов мой муж недовольно смотрит на отца своей девки.
– То есть ты мне ещё претензию предъявляешь, что ли? Ну так-то и я не планировал, что ты будешь спать с моей дочерью! У меня на неё были другие планы. И она это знала! Но с неё, дуры не знающей реальной жизни что взять, а вот на что ты рассчитывал, я примерно теперь уже понимаю. Вижу, как ты растерялся на мою реакцию насчёт вашей связи. Надеялся, что в итоге долг прощу? Или, на худой конец, с Лары решил денег тянуть? Я ей отсыплю, она тебе, ты мне. Охрененная цепочка! Через неё хотел моими же средствами со мной рассчитываться? Так всё, у Лары ларчик закрывается, и ничего у тебя не получится!
