Осколки тебя (ЛП) - Малком Энн
Книги почти обо всех серийных убийцах, известных в популярной культуре. Меня они не удивили. Женщины нашего поколения каким-то образом были в равной степени очарованы и испытывали отвращение к этим мужчинам. Конечно, встречались и ненормальные, которые обожали их и даже выходили за них замуж, но остальные из нас были просто очарованы и даже не могли объяснить почему.
Ирония судьбы заключалась в том, что Эмили оказалась среди толпы помешанных на серийных убийцах и в конечном счете вполне могла быть убита одним из них.
Конечно, часть о серийном убийце не была достоянием общественности. Я узнала о ней из разговора сразу после того, как спряталась в этой хижине. Сразу после того, как уехала из Нью-Йорка. Сразу после того, как решила, что мне нужно было заняться исследованием. Чтобы написать новый роман или найти новый дом, я еще не решила.
— Ты же знаешь, что меня могут уволить за это, — сказал Харрисон.
— Я в курсе, — ответила я, не слишком обеспокоенная его заявлением.
Харрисон был ленивым полицейским и посредственным парнем. Мой редактор свел меня с ним, когда мне нужно было провести исследование полицейской политики для моей второй книги. Той, где в офицера полиции вселился дух человека, которого он помог осудить по ошибке и которого позже убили в тюрьме. Этот полицейский убил всю свою семью, а затем и всех остальных грязных копов в своем участке. В конце его не поймали и он не умер, потому что я писала свои книги не так. Я презирала счастливые концовки. Мне нравилось, когда злодей побеждал. Когда мир не был спасен.
Харрисона в тот момент не интересовала ни моя книга, ни даже моя слава среднего уровня; его слишком увлекли мои сиськи. Приставать ко мне ему не мешало ни обручальное кольцо на его пальце, ни фотографии страшненьких детей на его столе.
Своей цели Харрисон не добился.
Конечно, его приставания наполняли меня гневом как женщину своего поколения, феминистку со слегка ущербным, склонным к убийству духом, но я также была умной женщиной. Я понимала полезность знакомства с детективом, который хотел трахнуть меня настолько сильно, что готов был отступить от некоторых правил, если бы я его достаточно подзадорила. Так что я не стала бить его коленом по яйцам и звонить его жене, чтобы посоветовать ей отнести форму мужа в химчистку и по пути отвести дочь в салон на коррекцию бровей. И я не пожаловалась его капитану за то, что он сказал мне, что может достать для меня «первоклассный кокс», потому что приняла его предложение и не захотела сталкиваться с возможными неприятными последствиями.
Вместо того, чтобы делать все, что мог бы сделать «хороший» персонаж этой истории, я позволила Харрисону «случайно» задеть мою грудь, когда потянулась за пачкой жевательной резинки в его машине. И я сходила с ним на «свидание», где в один из своих моментов «ниже падать уже некуда», позволила ему засунуть свой язык мне в глотку на целых три секунды. Возможно, самых долгих три секунды в моей жизни. И я уже достаточно извела себя из-за того, что целовалась с женатым мужчиной по эгоистичным причинам, поверьте мне. Зато я получила то, что хотела. Кроме того, я запудрила Харрисону мозги настолько, что он считал, что однажды я все же пересплю с ним, поэтому смело рисковал работой и выдавал мне сведения, когда я стала расспрашивать его об убийстве за пределами его юрисдикции.
— Мы сможем на этой неделе встретиться и выпить? — спросил Харрисон.
— Конечно, — солгала я.
И даже не убедительно. Он же полицейский, разве он не должен был видеть меня насквозь?
— В «Ритце»? — спросил он с таким отчаянием, что мне захотелось удавиться.
А может все дело было в том факте, что он пытался произвести на меня впечатление и пригласил на ужин в претенциозный дорогой отель с роскошными номерами, где мы могли бы заняться тем, что я назвала бы крайне разочаровывающим сексом.
— В четверг?
Харрисон, очевидно, не знал, что меня нет в городе, потому что даже не потрудился подписаться на меня в Instagram. Впрочем, женатики, пытающиеся завести роман на стороне, обычно так не поступают. Ну и еще старые, ленивые мужчины.
— Четверг звучит прекрасно, — ответила я, даже не потрудившись казаться взволнованной. — При условии, что ты пришлешь мне по электронной почте подробности об этом убийстве, — добавила я.
Я не видела смысла притворяться, что дело не в сведениях. Я никогда не ходила вокруг да около, когда дело касалось того, чего я хотела. Харрисон в любом случае будет пытаться нарушить свой кодекс поведения и клятвы несмотря ни на что.
— Пришлю все к четвергу, — пообещал он, и в ответ я даже не удосужилась попрощаться.
И Харрисон действительно прислал мне подробности убийства, включая ужасающие фотографии с места преступления и записки местного шерифа, в которых тот подозревал, что убийство Эмили было связано с тремя другими, произошедшими в соседних штатах за последние два года. Местный шериф, похоже, не соответствовал клише идиота из маленького городка. Мне было интересно с ним познакомиться. Надеюсь, он тоже будет неравнодушен к полноценному третьему размеру.
Я продолжила изучать полки Эмили.
Нашла несколько предсказуемых любовных романов, которые ожидала увидеть у женщины с прекрасным вкусом и неплохим уровнем навыка декорирования. По правде говоря, каждая женщина за свою жизнь прочитала хотя бы один любовный роман. И неважно насколько циничной она была. Мы родились со склонностью к романтике. Или со слабостью к романтике, как вам будет угодно. Я сама читала их и утешалась осознанием того, что в конце книги меня ждет «долго и счастливо», особенно когда поняла, что в конце собственной жизни меня это «долго и счастливо» не ждет.
«Долго и счастливо» — понятие довольно непостоянное. И вряд ли в конце любовной истории по-прежнему присутствует счастье. Обычно все счастливы только в начале отношений, когда все блестящее и новое, и каждый лжет о том, кто он или она на самом деле. Так что да, женщинам нужно немного — или много — романтики, когда ее трудно получить от живого, дышащего мужчины после полугода отношений.
Любовные романы Эмили были очень хорошим выбором. Нора Робертс. Паулина Симонс.
Еще у нее было изрядное количество книг Стивена Кинга. Его книги занимали две полки. Коллекция его лучших работ, явно много раз перечитанная. Я взяла в руки «Противостояние8» и улыбнулась смятым страницам, слегка деформированным от влаги.
Да, мы с Эмили неплохо бы поладили. Она была читателем. Настоящим читателем.
Когда я ставила роман Кинга на место, то заметила несколько знакомых корешков. Мое имя было наполовину стерто на одном, пятно скрывало другое. У Эмили не было всех моих книг. Но восемь из них в ее коллекции были довольно неплохими, учитывая, что всего я написала семнадцать книг. Не потому, что хотела писать, чтобы люди не забыли обо мне, а для того, чтобы продолжать зарабатывать деньги, какие я даже не подозревала, что может зарабатывать писатель. Ведь именно так и происходило первые десять лет моей карьеры. Я продолжала писать и не могла остановиться. Моим издателям это понравилось, хотя я отказалась придерживаться «расписания», в котором было написано сколько книг я должна выпустить за год. Я писала, когда мне этого хотелось.
В коллекции Эмили были мои первые книги — «Скелеты лета», «Мертвые голуби» и моя последняя — «Почерневшие розы». Мои собственные фавориты. Первая — это история о молодой девушке, которая убила своего дядю после того, как он ее изнасиловал. Она достаточно ловко ориентировалась в преступном мире, чтобы поговорить с его сыном и убедить того убить своего отца, а затем всех остальных растлителей малолетних, которых он сможет найти.
Вторая была посвящена апокалипсису. В каком-то смысле это моя ода фильму «Противостояние». Но вместо гриппа в истории оказалась болезнь, пробудившая истинную, жестокую натуру всех людей на земле. Спойлер: все уничтожили друг друга.
